Истинная вера
Шрифт:
Отец ничего не ответил, лишь коротко кивнул, согласившись со словами супруги.
Амелина не поняла, как оказалась в саду. Еще пару мгновений назад она в сопровождении лорда Фламма шла в круг танцующих, а теперь звуки музыки стихли, сменившись стрекотом цикад и шорохом травы, колышимой легким вечерним бризом. Наконец-то можно было вдохнуть полной грудью. Воздух, наполненный живительной влагой, даровал ощущение покоя и умиротворения.
— Прошу простить мне мою смелость, — заговорил спутник, усаживая Амелину на скамейку возле пышных
Голос лорда Фламма словно обладал гипнотическим эффектом. Он обволакивал сознание изнутри, заставляя воспринимать слова как должное. Казалось, начни он сейчас убеждать, что лошади летают, а собаки едят сено, Амелина и тогда продолжала бы монотонно кивать в такт подобной ереси.
— Амелина, — лорд Фламм присел рядом и провел ладонью по бледной щеке девушки. — О, да вы похоже и правда на грани обморока. Минутку.
С сосредоточенным выражением на лице он соединил ладони так, словно сжимал какую-то невидимую пружину, и через секунду у него в руках возник кубок, наполненный прозрачной жидкостью.
— Вот, пейте, это поможет вам немного прийти в себя.
— Что это? — поинтересовалась Амелина, принимая сосуд из его рук.
— Вайншорле. Не бойтесь, от него невозможно опьянеть. По крайней мере, от такого количества. Смею надеяться, вы мне доверяете? — Фламм улыбнулся.
Оскорбить недоверием младшего принца было еще более чревато последствиями, чем пнуть графа. Амелина нехотя сделала пару глотков.
— Так лучше? — улыбнулся Фламм, беззаботно откидываясь на спинку скамейки.
— Да, — кивнула Амелина. — Мне, право, неловко, что доставляю вам хлопоты, я…
Похоже, подозрения в гипнозе были беспочвенны. Ей просто стало дурно от духоты, толпы и танцев. Между тем на лице лорда Фламма отразилось неподдельное удивление.
— Что вы. Никаких хлопот, — проговорил он, с трудом подбирая слова. — Мой сад — твой сад.
Узнав в речах принца древнюю эльфийскую мудрость, Амелина зажмурилась. Ее тяга к изучению языков была поистине фанатичной. До такой степени, что, волнуясь, Амелина с легкостью могла посреди разговора перейти на эльфийский или древнейший и абсолютно этого не заметить.
— Простите, это дурацкая привычка. Когда волнуюсь…
— Леди Амелина, все хорошо, — лорд Фламм перехватил ее руки, которыми Амелина отчаянно жестикулировала, и легонько их сжал. — Могу еще чем-то вам услужить?
При других обстоятельствах, ну, будь она красоткой с огромным состоянием и ветвистой родословной, Амелина решила бы, что принц с ней заигрывает. Но это не могло быть правдой. Она внимательно посмотрела на молодого человека. Улыбчивый, бесспорно красивый и, кажется, добрый. Наверное, именно доброта им и движет.
— Разве что перенесетесь в сегодняшнее утро и убедите меня не надевать эти туфли, — Амелина нервно улыбнулась, стараясь перевести разговор в менее опасное русло — слишком уж внимательно рассматривал ее собеседник.
Внимание лорда Фламма переключилось на ноги девушки:
— Что... что вы делаете? — к такой фамильярности она оказалась не готова.
— Бедняжка, — искренне посочувствовал принц. Игнорируя смущение, он с нежностью погладил ступни Амелины, позабыв, казалось, все приличия. — Вы так скоро кровавые мозоли заработаете, да и каблук… неудобно же.
Амелина кивнула, нерешительно заглянув принцу в глаза:
— Поверьте, приди я в своей привычной обуви, это было бы еще более неудобно. Особенно для отца.
Амелина улыбнулась, а принц, словно опомнившись, выпустил из рук ее ступни и отвернулся, сосредоточившись на обуви. Через несколько мгновений Амелина с изумлением заметила, что каблук стал ниже на треть, а туфли увеличились в размере ровно настолько, чтобы доставлять отекшим ножкам как можно меньше беспокойства.
— У вас невероятные глаза, Амелина, — смущенно произнес принц, все так же глядя в пол. — В них можно утонуть. Только распоследний лопух обратил бы внимание на обувь.
ГЛАВА 3. Визиты
Барон Гисбах хмурился. Уже четверть часа он разглядывал свиток с королевской печатью, врученный настолько важным гонцом, что создавалось впечатление, будто это не гонец вовсе, а Его Высочество принц Эдвард собственной персоной.
Принц приглашал семейство Гисбах присоединиться к пикнику, который должен был состояться сегодня во втором часу дня, на лугу возле львиного утеса. А после Его Высочество хотел бы с глазу на глаз обсудить с бароном судьбу его старшей дочери и возможные перспективы, открывающиеся для столь приятной и образованной девушки в столице.
Зря он расслабился, решив, что неказистая внешность, относительная бедность и строгий нрав отпугнут от Амелины потенциальных столичных женихов, и дочь сможет спокойно идти к своей цели. Точнее, они, может, и отпугнули расчетливых глупцов, только не такие кавалеры вчера не давали прохода его дочерям.
Эти смотрят в самую суть, отбрасывая прочь ненужную мишуру. Таких ничем не напугать. Их с младых ногтей травили, топили, взрывали и мало в этом преуспели. Слава Всемилостивому, конечно. Про приключения принца и его приятелей вовсе не героические легенды складывают. Про них сочиняют страшные сказки для непослушных детей.
«Не ходите, дети, в лес. Особливо, когда солнце клонится к закату. Какой там только нечисти не водится, каких демонов не таится. Добро, если волки поужинают, а коли вурдалаки утащат, да упырем обернут? Так и будете бродить по земле, вечной жаждой томимые. Да думать, в чье бы горло зубами вцепиться. Вот принца нашего, Эдварда, сказывают, утащили упыри…»
Вспоминая косноязычные творения второсортных менестрелей, барон усмехнулся. Все они сходились на том, что принц у нас ого-го какой. Пострашней самого лютого вурдалака. И хорошо бы не только в чащу после заката не соваться, но и в королевский дворец в любое время суток не попадать. Так. На всякий случай.