Истинная. Ты моя навсегда

Дари Адриана

— Почему же сразу беглянка? — ухмыляюсь я. — Я, кажется, даже еще не пробовала бежать.

— А ты хочешь? — он поднимает одну бровь, и в его глазах сверкает хитринка.

— А что, если да? Что вы сделаете? Наручники наденете или кандалы? — с вызовом говорю я и протягиваю ему руки.

Во мне как будто лопнула струна терпения. Несколько лет рабского подчинения Зордану, лишь бы не тронули Мару. Вся грязная работа. Шпионаж. Под постоянным давлением и угрозами.

Наверное, я неосознанно понимала, что когда-то я все равно оступлюсь и либо окажусь

за решеткой, либо… в постели самого Зордана. А пришлось стать трофеем для оборотня, и теперь мне терять уже нечего.

— Беги, — ошарашивает он меня заявлением и разводит руками, показывая, мол выбирай любое направление.

А вокруг сплошная степь. Абсолютно ровная поверхность земли лишь где-то далеко ровной полоской соединяющаяся с небом. Под ярким горячим солнцем колышутся цветущие травы, пахнет пылью, терпким ароматом полыни и насыщенным, дурманящим — чабреца и шалфея. Ни деревца, ни холмика — ничего привычного.

Сердце ноет, тянется домой. Но в то же время внутри поселяется какое-то смутное осознание, что все, мне теперь от этого оборотня никуда, и от этого тепло.

Что за ерунда! Как я могу так себя чувствовать рядом с НИМ? После всего того, что мне о нем рассказывали. О том, как он зверствует в своих землях, как безжалостен с подданными. По рассказам он намного страшнее и опаснее Зордана. А я вот… Попала. Бежать надо…

— Вынужден предупредить тебя, что я оборотень, я быстро догоню, — шепчет Керниол мне прямо на ухо, так что я вздрагиваю, а потом выпрямляется и указывает на стоящую неподалеку карету. — Все же давай отправимся в замок в более комфортных условиях?

Белая с позолотой карета и гербом Керниолии стоит запряженная четверкой белоснежных лошадей. Кучер на козлах делает вид, что не слушает нас, а просто любуется природными ландшафтами. Пф… Было бы чем.

— Ты не привыкла к степи, я правильно понимаю? — внезапно спрашивает оборотень и аккуратно подталкивает меня к карете. — Ничего, ты обязательно к ней проникнешься, почувствуешь ее, то, какая она живая.

С сомнением оглядываю еще раз простирающееся до самого горизонта разнотравье и залезаю в карету. Контраст налицо. Теперь мне предстоит ехать не на полу деревянного короба, а на мягком, обитом бархатом диванчике. И наверное, любая девушка из моей деревни была бы рада прокатиться на такой.

Керниол присаживается на сидение напротив и, закрыв дверь, стуком дает знать кучеру, что пора трогать.

С трудом сглатываю от того, что оказываюсь буквально заперта в одной клетке с хищником, который полностью распоряжается мной. И не важно, насколько богато или комфортно в этой клетке, важно, кто рядом.

Этот оборотень вызывает внутреннее волнение, заставляет холодеть кончики пальцев и сбивает дыхание. Мне сейчас должно быть даже страшнее, чем в одной комнате с Зорданом. Ведь должно же?

Отодвигаюсь подальше и высовываюсь носом в окно, только бы иметь хоть призрачное ощущение свободы.

— Чабрец очень ароматно цветет, не правда ли? — внезапно спрашивает оборотень, откидываясь на спинку и вытягивая ноги под свободную часть моего сидения.

Длинные, сильные ноги, одетые в облегающие штаны, выгодно подчеркивающие рельефные мышцы его бедер. Почему-то этот вид кажется более интересным, чем степные травы под жарким солнцем. Взгляд скользит по ногам еще выше, к щекам приливает краска, и я осознаю, что оборотень что-то спросил.

— Что, простите? — отвожу взгляд и от злости на саму себя закусываю губу.

— Говорю, вы любите чабрец? — ухмыляется он, а у самого вид, как у кота объевшегося сметаны. — Сами его полюбили или подсказал кто?

Проклятье! Чабрец… Так я ему и сказала!

Поджимаю губы и снова отворачиваюсь к окну. Неужели он правда думает, что я скажу ему? Пусть хоть пытает! А он может, я знаю.

Бросаю короткий взгляд на Керниола и тут же обратно в окно. Он пристально рассматривает меня так, что мне становится не по себе. Что, если… Что, если он забрал меня только для того, чтобы выпытать информацию? А поскольку я теперь его подданная, он может делать со мной все, что захочет!

По спине пробегает холодок страха и выступает холодный пот. Я. Принадлежу. Ему. Навсегда.

От этой мысли, даже сильнее, чем от мысли о скорой казни, накатывает паника. Пальцы сжимаются на юбке. Тому, который я накануне обожгла, становится больно, и я невольно охаю, прижимая его к губам.

Керниол внимательно смотрит на это, прищуривается, но никак не комментирует.

Мы едем весь день, останавливаясь всего пару раз, чтобы немного размять ноги. Солнце совершает свой полукруг и скрывается за ровной линией горизонта. На степь ложатся сизые сумерки, парящие над верхушками трав белыми облачками тумана. Дышать становится легче, но все больше начинает клонить в сон.

— Здесь будет привал на ночь, — говорит оборотень, когда становится совсем темно, и помогает мне выбраться из кареты. — Отправимся с первыми лучами дальше, и к обеду будем на месте. Я сейчас на охоту. Надеюсь, все же бегать ночью тебе в голову не придет.

Порыв прохладного вечернего ветерка пробегается по степи, обдувает меня и вызывает озноб. Керниол тут же это замечает и надевает на мои плечи свой камзол. И склоняется так, чтобы посмотреть в глаза:

— А если и сбежишь, выслежу, — понизив голос предупреждает он. — Только зверя моего раздразнишь. Флинт, разведи костер, помоги устроиться девушке и можешь тоже бежать на охоту.

Керниол исчезает в ночной темноте, кучер выполняет задание и тоже убегает. Я остаюсь одна перед теплым согревающим костром. Почти таким же, как присутствие Керниола.

Проклятье! Опять эти дурные мысли!

Ругая себя, я совсем не замечаю, как ко мне подлетает черная птица, скидывает мне письмо и словно исчезает. Внутри начинает ворочаться противный червячок тревоги. Смотрю на письмо. Я знаю этот почерк. Это Зордан.

Трясущимися руками распечатываю конверт, успевая прочитать лишь маленькую строчку.