Истинный дракон, страждущий некромант и прочие неприятности
Шрифт:
Я обернулась, да так и замерла, приоткрыв рот. Пока мы с бабулей сражались на фронте, нечисть не дремала, потихонечку окружая нас. Выглядела она действительно внушительно. Ярко-алые глаза горели ровно и холодно, словно бы твари знали, что им магия огня точно ни по чем. Шли они неспешно и бесшумно, неотвратимой волной надвигаясь на кучку живых, от страха сбившуюся в плотное кольцо.
— Барьер! — скомандовала бабуля, моментально убирая косу.
Я кивнула и мы, взявшись за руки, принялись читать заклинание. Успели мы точно в срок. Бледно-голубоватая плёночка
Отскочив, тварь поднялась, отряхнулась, искривив остатки губ в подобии гнусной усмешки, и вновь кинулась на стену. Следом за ним на барьер с упрямством тарана кинулось ещё с дюжину мертвяков. Оболочка барьера пошла рябью, но удержалась.
Бабушка невольно осела на землю, лицо её неестественно побледнело, на виске вздулись венки. Мне было не лучше. Основа барьера напрямую связана с магическим источником мага. Если маг вымотался, то и барьер простоит недолго, а особенно под такими точными атаками.
Стоило отдать сообразительным тварям должное: они били все вместе и чётко в одну точку, словно бы зная, что именно подобного рода атака наиболее эффективно при разрушении магических барьеров.
В глазах начало рябить, а колени мелко подрагивать. С каждой секундой я буквально на физическом уровне чувствовала, как что-то высасывает из меня жизненную и магическую силу. Сопротивляться этому становилось с каждой минутой все тяжелее и тяжелее.
— Главное до рассвета дотерпеть, — прохрипела бабуля мне на ухо.
— Куда уж там! — услышав её, отозвался разом постаревший староста. — До рассвета ещё пять часов!
Из моей груди вырвался разочарованный стон. Мертвяков всё прибывало, а сила наша, наоборот, сходила на нет. С каждым ударом твари бились о стены барьера все настойчивее и точнее. Даже неосведомленным в магическом плане селянам становилось понятно, что до рассвета нам не продержать оборону.
— Да что же это такое? — зашептала бабуля, с плохо скрываемым ужасом рассматривая, как тухнет и меркнет меж её пальцев язычок пламени. — Чуешь запах, Агния? — старушка тщательно принюхалась. — Сначала я думала, что это просто мертвый дух, но нет. Это и есть то самое, что высасывает сейчас нашу силу и жизнь.
Слова бабули заставили и меня принюхаться. Ранее этот запашок я не замечала, однако сосредоточившись на нем пришлось убедиться в том, что бабулины слова не были лишены смысла. Приторно сладковато-гнилостный слабый душок, умудрившийся просочиться даже за стенки барьера, и вправду действовал губительно не только на нас с бабушкой, но и на сельских. Краем глаза я увидела, как, словно бы подтверждая наши догадки, пошатнулся и упал какой-то старичок, увлекая за собой ещё пару измотанных мужичков. Лучше всех выглядели только сорванцы, в которых жизненная энергия могла дать отпор потусторонней гадости. Они с ужасом смотрели, как буквально на глазах старятся их родители и соседи.
— Надо снимать барьер, — прошептала я. — Дадим сельским шанс спастись. Они недолго продержаться.
— Только снимем купол — и на нас со всех сторон хлынут мертвяки! Надо держаться до последнего! — холодно отрезала бабуля, стирая со лба поступившие бусинки пота. — Мы должны…
Что бабуля хотела сказать, мне было уже не дано узнать.
«Ведьма! — загрохотал у меня в голове отголосок чужих мыслей. — Живой магией высшую нечисть не одолеть, вы зря всё это затеяли…»
— Что? — растерянно прошептала я, переключившись на поиск неизвестного телепата. Отчего-то этот отстраненный голос показался мне смутно знакомым.
Бабуля тоже замолкла, удивленно осматриваясь. Нечисть, доселе целеустремленно ломившаяся сломать барьер, внезапно остановилась и даже начала невольно расступаться, образуя некое подобие коридора. Морды тварей отвернулись от нас, устремившись куда-то вперед, в темноту.
Мы с бабулей, последовав примеру мертвяков, тоже заинтересованно всматривались в темноту улицы. До боли в глазах я старательно вглядывалась в окружающую тьму, пытаясь понять, что же заставило мертвяком так резко присмиреть и почему так бешено застучало моё сердце.
Бабуля окинула меня взволнованным взглядом и спросила:
— Что такое? Покраснела чего-то…
— Всё в порядке, — слабо усмехнулась я, но в тот же момент подобие улыбки моментально слетело с моих губ. Из темноты неспешно, с достоинством, выступил человек. Вернее, некромант. Неестественно тощее для человека телосложение, идеально-прямая осанка, пара блестящих, горящих потусторонним огнем фиолетового оттенка глаз и, конечно же, тугая черно-белая коса, доросшая у этого мага до самой земли. Один только взгляд на эти аккуратно ухоженные и густые волосы заставил меня начисто забыть обо всех мертвяках, почувствовав острый укол зависти.
В то же мгновенье в памяти услужливо всплыл один давний разговор с дежурным магом из Института. Хотя на специалистов в области некромантии смотрели косо, магистр Фентифлюшкин всё-таки рискнул и нанял одного на службу. С первых дней он держался особнячком со своими коллегами, исполнял свою работу безукоризненно, но старался контактировать с окружающими поменьше. Тогда я ещё была совсем юной девочкой, которую аура таинственности и тьмы, излучаемая некромантом, не отпугивала, а наоборот, привлекала. Осознав, что я от него не отстану и буду медленно его доводить до белого колея, некромант начал понемножку рассказывать о своем ордене и о заведённых там порядках.
Так вот, косичка у него тоже имелась, но была на порядок короче, не идя ни в какое сравнение с шевелюрой этого типа. И, если верить его рассказу, именно коса определяла статус некроманта. Чем гуще и длиннее — тем сильнее должен быть маг. Сам сотрудник стыдливо говорил, что он так и остался в низшей касте, не осилив испытаний, которые должны были повысить его ранг. По его словам, такие испытания человек, обладающий моралью и совестью, не сможет пройти. Он просто сломается и духовно, и физически. Не желая рисковать, мой знакомый так и не прошёл обращения, оставшись где-то на уровне подавана.