Источник счастья
Шрифт:
Препарат существует. Единственный человек, которому известно его местонахождение, — внук профессора. Кроме него наследников нет. Путь свободен.
Имя внука Мельник выяснил сам, без помощи Агапкина, и старику об этом не сказал ни слова. Позже ему удалось выяснить, где внук проживает. Точного адреса Борис Иванович пока не знал, только страну и город. Но город был настолько маленький, что найти в нём человека не так сложно. Оставалось связаться с внуком и убедить его отдать то, что принадлежит Борису Ивановичу. Для этого нужны деньги, деньги, и ещё раз деньги.
Во-первых,
Борис Иванович нервничал ещё и потому, что уходило драгоценное время. Он не волновался за сам препарат, давно понял, что он собой представляет, и знал — срок хранения не ограничен. Но внук был стар, и следовало спешить.
Незадолго до появления Зубова, в сознании упрямого Агапкина произошёл некий очередной сдвиг. Однажды он сказал:
— Допустим, тебе удастся найти и получить препарат. Ты понимаешь, что придётся ещё очень много работать?
— Конечно, — кивнул Мельник, — я знаю, на это могут уйти годы.
— Один ты не справишься, — продолжал старик в своей обычной манере, с мучительными паузами, жеванием, сопением. — Лаборатория, деньги, это замечательно. Но ещё люди нужны.
— Испытатели? — осторожно уточнил Мельник.
— Нет. Я не об этом. — Старик поморщился и принялся громко сморкаться. — Для начала сгодятся и крысы. Команда тебе понадобится, вот что. Группа. Понимаешь?
— Да, я думал об этом.
— Думал! А не додумался, что подключать сразу нескольких человек нельзя? Опасно! Произойдёт утечка информации, начнутся склоки, соперничество. Слишком лакомый кусок.
— И как же быть? — спросил Мельник, про себя отлично понимая, что старик прав.
Опять последовала пауза. Старик сидел, закрыв глаза, теребил ухо своего чёрного пуделя. Сиделка, энергичная великанша лет сорока, принесла чай. Агапкин приподнял веки и долго, нудно отчитывал её, что чашки не те и мёд засахарился. Мельник терпеливо ждал. Только когда великанша заменила чашки и принесла другой мёд, старый садист изволил заговорить.
— На первом, самом важном, этапе тебе понадобится один человек, всего один помощник. Абсолютно верный, надёжный профессионал. Есть у тебя такой человек?
— Конечно, — не задумываясь, ответил Мельник.
— Приведи. Я хочу на него посмотреть.
Мельник чуть не подпрыгнул в кресле. Такого оборота он никак не ожидал. Ответив «конечно», он никого конкретно не имел в виду. Просто хотел угодить старику. Он не знал, как быть, он никогда прежде не задумывался, что ему понадобится ассистент. Во всём, что касалось его заветной цели, он обходился без помощников, работал один и никого не посвящал в суть этой работы.
— Да, но тогда придётся все объяснять, — пробормотал он растерянно, — мне кажется, это пока рано.
— Приведи, — повторил старик, — объяснять все не обязательно.
Мельник
Она была неплохим биологом, его аспиранткой. Он знал её с детства. Тихая, трудолюбивая, довольно серенькая девочка, со средними способностями. Никаких особенных амбиций. Никого лучше на роль будущего помощника, пожалуй, не найти. Единственное, что настораживало Бориса Ивановича, — её интерес к Свешникову.
Нет, о препарате она ничего не знала, а если и встретила где-нибудь смутные намёки на омоложённых крыс, то вряд ли отнеслась к ним серьёзно. Усреднённое обывательское сознание не способно воспринимать такие вещи. К тому же будущий помощник — это всего лишь роль, которую ей предназначено сыграть для упрямого старца. Подключать Софи к настоящей работе Борис Иванович вовсе не собирался.
Когда он предложил ей отправиться в гости к Агапкину, он не стал ничего уточнять. Просто сказал, что познакомился с любопытным стариканом, ста тринадцати лет от роду. Он бывший врач, несчастный, одинокий, знает и помнит много, а рассказать некому.
Её появление вызвало у Агапкина такую бурную реакцию, что в первые несколько минут Борис Иванович растерялся. Софи, разумеется, не заметила восторга старика, и никто бы не заметил. Со стороны могло бы даже показаться, что Федор Фёдорович вовсе не рад гостье. Но Мельник уже достаточно хорошо изучил его и сразу обратил внимание, как заблестели, ожили глаза. Лёгкий румянец проступил на пергаментных сухих щеках и слегка изменился голос.
Впрочем, Борис Иванович довольно скоро успокоился. Он понял, что старику просто приятно общество молодой милой женщины. Он ведь никого, кроме своей грубоватой великанши сиделки, не видит. А Софи даже можно назвать хорошенькой. Просто Мельник за многие годы пригляделся к ней, не замечал этого, да и она сама как будто не замечала, как выглядит. Ужасно одевалась, носила дурацкую стрижку.
— Вам надо отрастить волосы, — заявил ей старик при первой же встрече, — вы удивительно похожи на Таню.
Мельник опять внутренне вздрогнул. Таня была дочерью Свешникова. Борис Иванович подозревал, что в далёком прошлом Агапкин страдал от неразделённой любви к ней. Он испугался, что старик слишком привяжется к Софи и этой одной встречей их знакомство не ограничится.
Тут он оказался прав. Уже через неделю Агапкин потребовал опять привести её. Мельник придумывал разные предлоги, говорил, что она очень занята, уехала, заболела, но старик постоянно напоминал, и пришлось выполнить его просьбу.
Впрочем, это имело свою положительную сторону. Присутствие Софи развязывало Федору Фёдоровичу язык. Он увлекался сентиментальными воспоминаниями и случайно проговаривался, выдавал некоторые новые любопытные подробности. Софи, разумеется, ничего этого не замечала. А Мельник мотал потихоньку на ус.
Борис Иванович слегка опасался, что Агапкину взбредёт в голову пригласить Софи отдельно, без него. Но вряд ли это было возможно. Телефонными номерами они не обменялись, во всяком случае в его присутствии, а он постоянно находился рядом.