Источник вечной жизни
Шрифт:
– Вам это не казалось странным?
– Да нет, не очень. Оля была достаточно скрытной – долгое одиночество научило ее не доверять людям. Ко мне она хорошо относилась, но кое-какие вещи предпочитала все же держать только при себе. Я однажды случайно услышала, когда Оля ту женщину провожала в прихожей, как она рекомендовала ей «не затягивать» с чем-то там.
– И больше вы ничего не знаете?
– Ничего. Хотя...
– Да?
– Видела я у Оли какие-то листовки. У нее их полно было – она все надеялась на чудодейственное исцеление, покупала все, что обещало помочь с ее проблемой. Оля чуть ли не оптом скупала пищевые добавки с чагой, ревенем и прочие, обещающие невероятный успех при лечении раковых заболеваний. Ну, жулья сейчас развелось – мама не горюй, так что, этого добра повсюду в избытке! Но те листовки привлекли мое внимание потому, что в них
– А что же в нем рекламировалось?
– Да в том-то и дело, что на рекламу это не было похоже – просто название, большими такими буквами, а внутри – стихи вроде бы.
– Стихи? И что же за название?
– «Святой источник» – легко запомнить. И стихи все про то же – про воду какую-то целебную, про то, что в каждом человеке есть силы, способные с Божьей помощью победить любую болезнь. Я тогда решила, что Оля от безысходности в религию ударилась. Правду сказать, религиозным рвением она никогда не отличалась, даже крестика нательного не носила. – Рука Анны бессознательно потянулась к простенькому серебряному распятию, свисавшему с почерневшей от времени цепочки из того же металла. – В церковь не ходила, книг святых в доме не держала...
– Значит, кроме той листовки о «святом» источнике, вы ничего подозрительного у Ольги в квартире не находили?
– Нет. А потом Полинка меня воровкой выставила, и пришлось ноги уносить, потому что она грозилась в милицию на меня заявить! Только вот я думаю, что, не уйди я тогда, может, Оля жила бы сейчас.
– Почему?
– Одинокая она была. Не к кому за помощью обратиться, некому пожаловаться. Так-то хоть я про все ее беды слушала, пожалеть могла, посоветовать...
Горестное выражение лица Анны говорило о том, что она и в самом деле испытывала к покойной настоящую привязанность. Возможно, она права, и ее уход в сочетании с неизлечимой болезнью и тем, что сестра рассматривала Ольгу лишь как возможный источник дохода, заставил несчастную женщину прекратить борьбу за жизнь и сдаться? Но кое-что в рассказе Анны не вписывалось в общую картину обреченности Жихаревой, и Агния решила на досуге об этом поразмыслить. Больше всего ее заинтересовал тот факт, что и Ольга, и Маргарита Вакуленко, оказывается, обе поначалу являлись пациентками ныне покойного Павла Дмитриева. Она уже знала, что Дмитриев пользовался любой возможностью «сбросить» неугодных, то бишь слишком тяжелых, больных кому-то другому, а Кай, любящий вызов, не брезговал принимать тех, от кого отказались другие. Однако то, что обе женщины умерли почти одновременно, расследование Комиссии по этике и убийство Дмитриева вряд ли могло считаться совпадением. Чем дальше, тем больше Агния понимала, что не зря ввязалась в это дело.
Лиля дала Каю слово не вмешиваться и, возможно, сдержала бы обещание, если бы не выяснила, что его арестовали и поместили в следственный изолятор. Лиля была ошарашена этим известием. Как они и договаривались, она добыла использованные одноразовые шприцы и ампулы из мусорных ведер в нескольких палатах, чтобы передать их для анализа Каю, и что теперь? Никодим ходил мрачнее тучи. Интересно, закончена ли проверка в связи с ограблением склада? Если да, то выявила ли она что-нибудь? Лиля не знала, с кем посоветоваться, а потому решила действовать самостоятельно. Она непременно наведается в «Святой источник» снова – в конце концов, ее ведь там ждут! Девушке казалось, что она нащупала какую-то тоненькую, почти незримую ниточку, которая может при прочих благоприятных обстоятельствах пролить свет на то, что происходит с Каем. Да, он отмел все ее доводы и посмеялся над Усладой и ее «паствой», но что, если все не так безобидно, как он полагает? Они частенько имеют дело со смертельно больными людьми, у которых осталась одна-единственная надежда – на чудо. Этим-то «чудом», видимо, и торгует Услада.
Людмила ясно дала Лиле понять, что в следующий раз ей придется активно участвовать в «коллективном молении». Ей выдали буклет, толщиной страниц в двадцать – двадцать пять, каждая из которых содержала напечатанный крупными буквами текст. Девушка не вчитывалась в содержание слишком серьезно, но поняла, что это, видимо, и есть «молитвы», изложенные в стихотворной форме. Некоторые из них показались ей знакомыми – то ли перекликались с известными песнями и стихами именитых авторов, то ли и в самом деле были взяты из Библии или каких-то православных изданий. Буквы в старославянском стиле поражали своей огромностью, да и само качество печати было высоким – далеко не все энциклопедии, призванные храниться на полке и использоваться долгие годы, могут таким похвастаться! Кроме буклета, Лиля стала счастливой обладательницей вышитого рушника (она подозревала, что «вышит» он был на какой-нибудь подпольной фабрике китайцами-эмигрантами), а также нескольких маленьких мешочков, набитых какими-то пахучими травами. Эх, жаль, что Кая арестовали, а то можно бы было передать ему содержимое этих мешочков для анализа! В целом от первого посещения «Святого источника» у Лили остались весьма странные впечатления. Организация представляла собой нечто среднее между колонией старообрядцев и православным храмом в сочетании со всеми возможными техническими средствами, включая большие экраны, транслирующие в режиме реального времени все, что происходило в зале, а также компьютерами, которыми, как выяснилось на обратном пути по коридору, были оборудованы почти все помещения. Лиле объяснили, что она обязательно должна принести предмет из золота или серебра – это вклад каждого «прихожанина» и никто не может его избежать.
– Неужели у тебя нет хотя бы серебряных ложек? – удивленно спросила Людмила, когда Лиля выразила сомнение по поводу возможности достать «взнос». – Или золотой цепочки? Ну даже если нету, можно же купить, так? И стоят они не слишком дорого по теперешним временам!
Лиля не стала пытаться доказывать, что ее зарплаты ординатора вместе с бабушкиной пенсией едва хватает на питание и квартплату, не говоря уж о покупке украшений – она боялась, что Людмила, а вместе с ней и Надежда Услада потеряют к ней интерес. Правда, она робко поинтересовалась, нельзя ли сделать взнос деньгами, но Людмила только презрительно сморщила нос.
– Ты не понимаешь! – воскликнула она, и глаза ее в этот миг горели, словно у религиозных фанатиков времен Святой инквизиции. – Золото и серебро – вовсе не плата за участие в молениях, это – средство, при помощи которого Надежде удается заговаривать воду, делать ее «святой», понимаешь? Золото и серебро – благородные металлы, именно они помогают людям исцеляться, и деньги не имеют к этому никакого отношения!
Лиля в этом сильно сомневалась, однако не сочла возможным спорить: в конце концов, ей не нужно, чтобы члены организации начали в чем-то ее подозревать! Необходимо было срочно что-то придумать.
Лиля боялась, что бабушка обнаружит пропажу, хоть и утешала себя мыслью, что единственное стоящее золотое украшение, сохранившееся в их семье, всегда мало интересовало Екатерину Матвеевну, а потому она вряд ли хватится его раньше, чем Лиле удастся ее план. Тем не менее необходимо позаботиться о том, чтобы вернуть «дубовый листок» на место: деньги могут понадобиться их маленькому семейству в любой момент, и тогда Лилина авантюра выйдет ей боком! Кулон тяжело лег на ее ладонь, и девушка в очередной раз подивилась тому, что ее мать в свое время приобрела такой массивный, но грубо сделанный и совершенно непривлекательный предмет, ведь у нее был отменный вкус. Украшения, которых было немного при ее жизни, отличались тонкостью работы и красотой. Почти все они ушли на ее лечение – все, кроме этого «дубового листка».
Лиля аккуратно положила кулон в пластиковый пакетик и сунула в сумку. Что ж, она, несомненно, с легкостью его вернет, когда никто не будет наблюдать, ведь, судя по словам Услады и Людмилы, золото и серебро «томится» в этих огромных чанах не один день, чтобы добиться нужного для исцеления эффекта!
– Куда собралась?
Вздрогнув от неожиданности, Лиля резко обернулась: не предполагалось, что Екатерина Матвеевна вернется раньше чем через час, и она надеялась успеть уйти до ее прихода. Можно было снова сказать, что она идет гулять с подругами, но Лиля не раз использовала этот аргумент, поэтому сейчас решила соврать иначе, хоть и рискуя вызвать неудовольствие бабушки.
– Макс меня пригласил. На новоселье – я ведь упоминала, что они с... что он купил квартиру?
Густые брови Екатерина Матвеевны сошлись на переносице.
– Разве мы с тобой не говорили на эту тему? – спросила она тихим, напряженным голосом. – Эти мужчины – они совершенно тебе не компания!
– Но почему, ба? Они милые, приятные ребята, и то, что у них другая ориентация, вовсе не означает, что они выставляют ее на показ!
– Лиля...
– Они не занимаются любовью на глазах у изумленной публики и вообще ведут себя в прилично. Если бы ты сделала над собой усилие и преодолела предубеждение против них, основанное всего лишь на предрассудках, которым место в Средних веках, то мои друзья бы тебе понравились!