Источник зла
Шрифт:
С направлением я определился быстро. От пещеры поднялся на хребет и вышел на звериную тропу. По ней протопал три километра и спустился к Белым Развалинам. Дальше по руслу высохшей реки вышел к Майскому перевалу и увидел хутор.
Поселение по местным меркам вполне приличное. На горе, которая нависала над перевалом, несколько бревенчатых строений: две жилые избы для вольных, барак для рабов (пустой), сарай для скотины (пустой) и амбар для хранения припасов (пустой). Все это обнесено частоколом из бревен. Подход один - каменистая дорога. На хуторе есть родник, точно такой же, как на Лысой горе. Кстати,
Ни от кого не скрываясь, я направился к хутору и вскоре меня заметили. За крепкими воротами находился наблюдательный помост. На нем стояла женщина. И как только она меня разглядела, сразу подняла тревогу.
Чтобы подготовиться к встрече, у хуторян было десять минут. Я остановился перед воротами и меня окликнули:
– Кто таков?
Вопрос задала женщина, по слегка дрожащему голосу, еще не старая. Она нервничала и была напугана.
– Я Ворон. Открывай ворота.
Скрипнув, створки разошлись, и я вошел во двор, где обнаружил трех вооруженных женщин. Среднего роста, от тридцати до сорока лет. У одной в руках копье. У второй обрез винтовки. У третьей АКСУ. Леры нигде не видно. А женщины, судя по их настороженному виду, воспринимали меня, словно врага. Плохо. Видимо, они не поверили девчонке и все еще надеялись на возвращение мужчин. Но зачем тогда открыли ворота? Сомнение или привычка подчиняться, ловушка или желание узнать, кто я и зачем пришел? Разберемся.
– Кто из вас Янка?
– вспомнив имя Левоновой жены, спросил я.
Женщины молчали и переглядывались. Две смотрели на третью, курчавую шатенку с автоматом. Ее руки дрожали, и она жутко нервничала. В таком состоянии любой человек способен натворить глупостей. Однако я был уверен, что опасность мне не грозит. Женщина с копьем беременна и еле ходит, первая в драку не кинется. У обреза поведен ствол, и проще всего использовать это оружие, как дубинку. А Янка не сняла автомат с предохранителя. Сразу заметно, что Левон не учил своих женщин обращению с оружием.
– Автомат опусти, - я посмотрел на Янку и шагнул к ней.
– Не подходи!
– завопила она.
– Убью!
Еще шаг к женщине. Она попыталась потянуть спусковой крючок, но автомат не желал стрелять.
– Дура!
– я отвесил ей хлесткую пощечину и выбил автомат из рук.
Янка закрыла лицо ладонями и громко заплакала, а я посмотрел на ее подруг и велел:
– Бросили оружие! Курицы!
Они подчинились. Попытка сопротивления была подавлена в зародыше, и я спросил:
– Где Лера?
Опять игра в молчанку. Женщины не желали отвечать, и я приблизился к той, у которой был обрез:
– Ты! Отвечай!
Она опустила оружие, потупилась и ответила:
– Мы ее заперли в подвале.
– Зачем?
– Янка велела. Она сказала, что ей верить нельзя и Левон с Саней еще вернутся. Надо только их дождаться и если появится мужик, с которым Лерка сговорилась, убить его.
– Левон с Саней мертвы. Ясно?
– Да.
– Эту, - я кивнул на плачущую Янку, - запереть в подвал, а Лерку выпустить. Потом закроете ворота. Исполнять! Живо!
Подруги подхватили продолжающую рыдать женщину под руки. Они повели ее в сторону амбара, а я вошел в ближайшую избу и замер на пороге.
Комната была одна. В центре просторного помещения большая печь, а вокруг нее сгрудились испуганные женщины и дети. Женщин четверо, две точно беременные, на крайних сроках, животы выпирали заметно, и ошибиться сложно. А рядом с ними детвора в возрасте от двух до десяти годков. Обстановки практически нет, только сундуки и лавки вдоль стен, да продолговатый стол за печкой у стены. Общий итог - убого.
"Вот и как тут становиться хуторянином?
– глядя на женщин и детей, снова засомневался я.
– Всю эту ораву надо кормить, поить, одевать, воспитывать и оберегать от бед, а я один. Ведь не потяну. Никак не вытяну".
Из темного угла донесся кашель. Наверное, это старый Панасюк, о котором упоминала девчонка, и я направился к нему.
Действительно, на широкой лавке лежал худой истощенный дядька. Не сказать, что старый. Вряд ли ему больше пятидесяти лет, но он сильно зарос и выглядел неважно. Наверное, потому для юной девчонки и казался старым.
– Ты Ворон?
– не пытаясь подняться, просипел он.
– Да, - я кивнул.
– У меня к тебе просьба.
– Какая?
– Когда заберешь все, к чему твой глаз прикипел, и будешь уходить, убей меня. Не хочу смотреть, как бабы с детками от голода пухнут. Надоело мучиться.
– А если я останусь?
– По тебе видно, что ты не трудяга и не пахарь.
– Это так. Но есть задумка здесь закрепиться.
– А кто за тобой стоит?
– Ведьма Светлана. Знаешь такую?
– Видел ее пару раз. Серьезная женщина и если она тебе подсобит, мы не пропадем. Может, подлечит мои болячки, и я еще побегаю.
– А ты чем болен?
– Добротой.
– Не понял?
– Свою еду детям отдавал. А организм уже не молодой, меня скрючило и все болячки наружу полезли. Отлежаться бы и подкрепиться, сам на ноги встану. Если не выбросишь за ворота, я еще пригожусь.
– Посмотрим.
В этот момент появилась Лера, и я обратился к ней:
– Где Левон жил?
– В своей избе, отдельно, - девчонка указала на выход.
– Веди.
Спустя пару минут я оказался в избе Левона. Он жил гораздо богаче, чем его хуторяне. Изба такая же просторная и в центре печь. Но мебели гораздо больше. Есть кровать, пара шкафов, тумбочки, стол и стулья, а на полу ковровые дорожки, под которыми я обнаружил вход в подвал.
Осмотр жилища покойного Левона много времени не занял и ничего особо ценного я не обнаружил. Есть одежда, золотые и серебряные монеты, запчасти к маломощному дизель-генератору, который находился в амбаре, небольшой запас пороха, бидон с брагой и самогонный аппарат, сломанный пистолет, пара кинжалов и запас продовольствия в подвале. В основном крупы, сушеная рыба, банки с маринадами, сухари, травы для взвара, ягоды, соленое мясо в бочке и хороший копченый окорок. Я заметил, что Лерка жадно смотрит на еду и велел накрыть на стол.