Источник
Шрифт:
Вебер вытащил кляп.
— Там что-то шевелится! — выпалил Хэкетт.
Торино прищурился:
— Где?
— Вон в тех дырах.
Торино присмотрелся к гроту над водопадом. Ничего, кроме лабиринта отверстий в стенах, он не заметил.
— Кто-нибудь что-нибудь видит?
— Нет.
Торино услышал, как Вебер со щелчком снял огнемет с предохранителя. Остальные тоже подняли оружие.
— Давай вперед.
Хэкетт помотал головой:
— Нет.
Вебер выпустил струю огня.
— Вперед!
Англичанин отскочил и поплелся дальше, то и дело мигая — пот заливал ему глаза.
Хэкетт всматривался
Он медленно карабкался вдоль водопада и заметил, что в стенах грога, кроме множества отверстий, были трещины, за которыми раскинулся лабиринт темных коридоров. Хэкетт пытался что-то разглядеть в темноте, которую не мог рассеять ослепительный свет, и пошел быстрее, инстинктивно стараясь побыстрее миновать черные дыры. Он перешел на легкий бег, а потом и вовсе рванулся вверх по проходу.
— Помедленней, — зашипел Вебер.
Хэкетт его не слушал. Пламя огнемета могло его лишь подогнать, но не остановить. Он с наслаждением чувствовал, как бушует в крови адреналин, и на миг даже поверил, что мелькавшие в темноте очертания ему просто привиделись.
И тут раздался вопль Вебера.
Хэкетту нужно было не останавливаться, но, несмотря на ужас, он был доктором, поэтому инстинктивно обернулся, чтобы поспешить на помощь. Он посмотрел назад и замер, не в силах осознать увиденное. Черные дыры как будто зашевелились — они высовывались из стен. Лишь сейчас, когда Вебер с криком рухнул на пол — из ровных круглых ран на его бедре и плече хлестала кровь, — Хэкетт понял, что из скалы вылезают черные, похожие на червей твари с круглыми зубастыми ртами. Они вгрызались в тело Вебера и пропадали в своих норах. Разинув рот, он отметил, что стены изгрызены бесчисленным множеством темных отверстий.
Неужели в каждой из дыр скрывается такой червяк?
— Огнемет! Давай из огнемета!
Крик Базина, донесшийся снизу, вывел Хэкетта из ступора. Он кинулся к Веберу и опустился на колени рядом с окровавленным телом. Ранец с горючим за спиной Вебера защищал его от нападения. Хэкетт взял из обессилевших рук солдата огнемет и нажал на спуск.
Огонь охватил чудовищ, и по тоннелю заметался новый, куда более громкий вопль. Он был какой-то нечеловеческий, не похожий на крик Вебера, и, казалось, шел откуда-то из глубины скал. Раздались пулеметные очереди, и вопль усилился, а Хэкетт продолжал давить на спуск огнемета.
Внезапно из пламени вылетело червеобразное чудище — оно было толще, чем бедро англичанина — и вгрызлось в бронежилет Вебера, тело которого придавило Хэкетта, но заодно и укрыло его от чудовищ. Еще несколько черных тварей устремились к ним, вырывая из тела солдата куски плоти.
Вдруг что-то ударило Хэкетта в левое плечо. Он был в таком шоке, что не чувствовал боли, пока не увидел ровную круглую рану, внутри которой виднелись мышцы и кость. Рубашка пропиталась кровью — он никогда не видел столько крови сразу. Наконец пришла боль и обожгла его словно пламя. Хэкетт попытался пошевелить левой рукой, но терпеть адскую муку не было сил. Здоровой рукой он прижал к себе тело Вебера, и хладнокровно, хоть и с ужасом, отметил, что у солдата не хватает
— Помоги! — завопил солдат, перекрикивая беспорядочную пальбу, но Хэкетту было не до него.
Прямо у него перед глазами извивающаяся тварь замерла у самого лица Вебера, ее злые красные глаза уставились на англичанина. Круглое тело было покрыто грязными бронированными пластинами, соединяющимися друг с другом. Тварь бросилась вперед, разинув круглую пасть с несколькими рядами зубов, и обдав их вонью гниющей плоти.
Вебер пытался кричать, но чудовище впилось ему в лицо и исчезло в норе, унося с собой его язык. Еще одно сожрало щеку вместе с левым глазом. Хэкетт попробовал свернуться как эмбрион, но тут зубы одной из тварей вонзились ему в правую икру, и все тело пронзила ужасная боль.
Вдруг он почувствовал, как чьи-то грубые руки вырвали тело Вебера и уволокли их обоих подальше от чудищ. Весь бой длился несколько секунд — но это были самые долгие секунды в жизни Хэкетта. Истекая кровью, он отползал в безопасное место и не мог думать ни о чем, кроме последней картины, которая запечатлелась в глазах Вебера, прежде чем твари вцепились ему в лицо.
Несколькими мгновениями ранее.
Торино стоял у водопада и смотрел вверх, на разверзшийся перед ним ад. Мимо протиснулся Базин — он стрелял и тут же передергивал затвор, а Фляйшер палил из «хеклер-коха». Морды сразу двух червей разлетелись, их обезглавленные тела исчезли в стене, оставляя за собой кровавый след. Базин бросился вперед и попытался прорваться к Веберу, но его остановило пламя огнемета, которое, впрочем, похоже, лишь отпугивало тварей. Торино видел, как посреди этого ада чудовища пожирают тело Вебера, а Хэкетт, придавленный им к полу, тщетно пытается отбиться от нападавших.
Однако хуже всего было не то, что он видел, а то, что слышал: нечеловеческий вопль разносился в обжигающем воздухе, и ему пришлось закрыть уши руками. Торино не мог понять, кто же издает этот заполнивший все вокруг крик: черви, нимфы или что-то еще, таящееся дальше в тоннеле.
Контуженный иезуит наблюдал, как Базин и Фляйшер проволокли мимо него Хэкетта и Вебера. Следуя за ними прочь от языков пламени и червей, он постоянно оглядывался на свет, падавший на место побоища из тоннеля, который уходил дальше вверх. Эти твари — демоны ада, они должны проверить его решимость и не пропустить дальше, к свету Господа. Но им его не запугать. Он что-нибудь придумает.
Торино видел, что ручей покраснел от крови. Он посмотрел на раны Хэкетта и изувеченное тело Вебера. Доктор Келли солгал, когда утверждал, что тоннель безопасен. Он наверняка видел тварей, которые погубили конкистадоров, и знал, что они никуда не делись.
О чем еще умолчал Келли? Что он еще знает?
ГЛАВА 65
Сестра Шанталь вцепилась зубами в кляп, а потом опять помотала головой. Росс через плечо посмотрел на солдата, который наблюдал за ними уже целый час. Такими темпами, чтобы перерезать стяжку острым осколком кристалла, который он подобрал в пещере, придется ждать темноты. Спускались сумерки — это хорошо. В темноте солдат ничего не заметит, но действовать придется вслепую — это плохо.