Источник

Миченер Джеймс Элберт

– Он творец нашего счастья, – сказал маленький строитель. – И что более важно, он в самом деле прислал мне пятьдесят новых рабов, которых обещал. – Его глубоко тронула гибель генерала, поскольку он уже представлял себе, как по окончании строительства явится в Иерусалим и Амрам окажет ему покровительство. Но теперь первый человек, который встал на защиту туннеля, был мертв, и Удод чувствовал себя покинутым.

Как Удод и предсказывал, шахтные работы в разных местах, которые вкупе и должны были сложиться в цельную систему, потребовали полных три года. Первые семнадцать месяцев ушли на то, чтобы углубить квадратную основную шахту. Удод бдительно следил, чтобы ее диагональ длиной двадцать девять футов точно совпадала с линией флагов. Вначале шахту пришлось вести сквозь

все наносы холма, и землекопам то и дело попадались реликвии: на первых порах – бронзового века, когда Эль-Шаддаи привел сюда евреев, затем более раннего медного века, когда хананеи воздвигали монолиты Баалу, и, наконец, каменного века, когда семья Ура впервые поставила менгир Элу. В ходе земляных работ Удод, случалось, находил интересные вещицы, которые приносил жене, так что в главной комнате дома вдоль стен выстроились небольшие полки, на них он ставил древние статуэтки и куски металла. Он придерживался мнения – другие его не разделяли, – что, пробивая отверстие в земле, можно найти следы многих исчезнувших городов. Особенно его поразил плотный слой черного пепла толщиной футов в восемь, который тянулся от края до края.

– Я думаю, что в это время Макор, должно быть, сгорел дотла, – сказал он Мешабу, вспоминая поэмы и легенды, жившие в его семье, о битве между Баалом и Эль-Шаддаи, которая кончилась всеобщим пожарищем. Другие же были уверены, что, если город сгорел в такие давние времена, следы пепла давно были смыты дождями. Свои доказательства они подкрепили наглядным примером: развели огонь, а образовавшийся пепел смыли кувшином воды.

И лишь когда после эксперимента прошло немало времени, Удод нашел ответ:

– Конечно, вы можете смыть небольшое количество пепла. Он переместится в другое место. Но представьте, что все вокруг – один пепел. Куда он денется? – Но к тому времени рабы докопались до каменного основания.

Вот тут-то Мешаб Моавитянин и проявил свою незаменимость. Камень в этих местах был непрочным известняком. Когда его поливали водой, он превращался в некоторое подобие твердой глины. Его можно было взламывать металлическими ломами и выволакивать наружу огромные угловатые куски, которые позже использовались при строительстве. Именно Мешаб определил последовательность действий. Полу был придан легкий наклон, так что вода затекала в трещины камня, после чего очищались те места, где стояла вода, и работа шла дальше. По его настоянию в шахту спустили толстые канаты, которые извлекали куски камня, и он одновременно прокладывал два прохода – по ступеням одного из них женщины могли спускаться к источнику, а подниматься по другому, не мешая друг другу. Мешаб был не просто надсмотрщиком; фактически он был заместителем Удода, и тот наконец предложил ему покинуть лагерь и занять маленькую комнату на задах нового дома, чтобы в случае необходимости он и ночью был под руками. На первых порах Керит не понравилась идея, что рядом будет обитать раб-убийца, но, вспомнив убогое жилище, в котором тот жил, она смягчилась. Правитель возражал, но Удод настоял на своем: объем работ так велик и так важен, что его нельзя оставлять без присмотра знающего человека; так что высокий моавитянин обрел себе пристанище в задней части дома. Как-то вечером, когда оба строителя изучали зияющее отверстие, проделанное ими в земле, Удод сказал:

– На следующей неделе мы начнем пробивать туннель. Ты пойдешь отсюда. Я двинусь от источника. Где-то внизу мы встретимся. И в этот момент, Мешаб, я обниму тебя как свободного человека.

Раб промолчал, потому что прикидывал, как он в полной темноте будет вести туннель по прямой линии, пробиваясь сквозь камень. Как два человека, начав с разных концов, смогут найти друг друга в недрах земли?

Шахта была закончена. Удод и Мешаб, стоя внизу, смотрели на квадратик неба над головой. Его синий клочок никоим образом не подсказывал, как надо вести туннель, и Мешаб сказал:

– Отсюда не определить направление. Источник может лежать в любой стороне.

– Неужели я бы заставил тебя проделать такую работу, не знай я одного секрета? – ответил Удод.

Он вывел Мешаба из города подальше от источника.

Они поднялись на заросший деревьями холм, и Удод спросил раба:

– Какой высоты это дерево?

Мешаб прикинул, что оно достигает тридцати локтей.

– Сойдет, – уверенно сказал Удод и, присев, устроился ждать, пока Мешаб вернется из Макора с командой рабов, чтобы срубить дерево. Но когда моавитянин ушел, Удод потерял чувство уверенности и покорно склонился перед деревом. Обхватив его ствол руками, он взмолился: – О Баал этого дерева, я полагаюсь на тебя! Подскажи нам, что делать. – Добрую часть часа он молился и размышлял, как ему воспользоваться тем инструментом, который оказался в его распоряжении.

Когда дерево рухнуло и с него обрубили ветки, рабы потащили ствол в город. Дерево пронесли сквозь сторожевые ворота, и Удод приказал:

– Несите его прямо к шахте.

Там он положил его по диагонали через квадрат провала так, что оно дублировало направление, установленное шестью флагами. Поскольку теперь оно точно совпадало с линией ствола, туннель, проложенный в соответствии с ним, должен был пересечься с источником.

– Твоя забота – точно следовать направлению этого дерева, – сказал Удод моавитянину.

– А что же мне делать на второй день, когда я уже не буду видеть дерева у себя над головой?

И вот тут талант Удода проявил себя. Ему удалось разобраться с секретом, над которым он размышлял последние два года. Он приказал принести моток крепкого белого шнура, на один конец которого привязал тяжелый камень. Затем в той точке, где ствол утыкался в южный конец диагонали, он привязал свободный конец шнура и осторожно опустил камень, пока тот не лег на дно шахты. Затем он перешел к другому концу диагонали, к северному, – и повторил этот процесс. Теперь на дне шахты, поддерживаемые двумя тугими перпендикулярами шнуров, лежали два камня – точно на той линии, которая соответствовала направлению ствола и линии, на которой выстроились шесть флагов. Старания Удода сориентировать диагональ как можно точнее принесли свои плоды. Он постарался разнести два шнура подальше друг от друга, чтобы свести ошибку к минимуму. Если Мешаб будет точно следовать указанному направлению, он должен выйти к источнику.

Моавитянин издал радостный крик – как охотник, настигший наконец оленя, или капитан, увидевший гавань.

– Это сработает! – Торопливо спустившись на дно шахты и убедившись, что два шнура четко и ясно определяют направление работы, он сказал: – Ночью тут будут стоять две лампы, и, как бы ни было темно, мы будем видеть, куда нам пробиваться в сердце земли. – Он посмотрел на строителя, который, в самом деле напоминая удода, носился взад и вперед, и почувствовал невыразимое восхищение умом этого человека.

Так что ярким солнечным утром месяца Этанима второго года работ – когда лето подходило к концу и только в самых больших реках хватало воды, чтобы они окончательно не пересохли, а люди ждали дождя, дабы вспахать поля и засеять их озимыми, – Мешаб Моавитянин загнал первый железный клин в известняковую стену, преграждающую путь к источнику. В течение двенадцати последующих месяцев он заставлял своих людей бурить скалу, пробивая туннель, который шел с легким наклоном. При первом ударе молота Удод взмолился:

– Баал, проведи нас сквозь эту тьму.

И Керит, стоявшая наверху на краю шахты, тоже молилась:

– Яхве, дай ему успех, чтобы он мог взять меня в Иерусалим.

Удода, который двинулся от источника, ждали две непростые проблемы. С самого начала Макор получал воду из весенних потоков, которые свободно пробивались из земли, но за прошедшее тысячелетие произошли два серьезных изменения. С каждым годом наносы повышали уровень почвы над родником. А поскольку век за веком в окрестности шла вырубка деревьев – пока еще их хватало, но с каждым годом вырубали все больше и больше, – уровень воды заметно понизился. Эти два фактора, действовавшие в противоположных направлениях, привели к тому, что русло родника все больше и больше углублялось в землю, и к тому времени, когда на холме возвели первые стены, его берега приходилось постоянно углублять и облицовывать камнем.