Исток Миллиона Путей 1-7 [СИ]
Шрифт:
Оритриг вынужден был зачерпнуть силы из ИМПа.
– По-моему, ещё одному конец!
– провозгласил он.
– Как остальные, плывут?
– Ещё не знаю, - ответил Годир, управляя лодкой.
– Давай присмотримся.
Спустя некоторое время верды поняли, что их преследователи действительно плывут за ними. Спустя ещё некоторое время они осознали, как именно те плывут. А спустя ещё некоторое время до них дошло, что это значит...
Оставшиеся шесть гикоргов погрузились в шесть моторных лодок, завели моторы и в настоящее время весело их догоняли.
Верды переглянулись.
Оритриг дал себе слово когда-нибудь разобраться, что за магия смогла
То, что с Олесей что-то не так, Свелан заметил сразу. Дело было не столько в раскрасневшемся лице и блестящих глазах с расширенными зрачками, сколько в тревожном ощущении некой внутренней перемены, произошедшей в девушке.
Юный Гермерит ещё не рискнул бы назвать Олесю своей девушкой, однако со времени их знакомства в их отношениях наметилась уверенная тенденция к сближению, и всё шло к тому, чем обычно логически увенчивается встреча верда и молодой вердрады (за исключением, конечно, того случая, если этот верд - Трайдирт). После того, как Оритриг оставил его в Материнском мире и не взял с собой на серьёзные боевые мероприятия, Свелан решил как-то оправдать своё существование. Почтительно предав огню тело своего последнего дяди Лаана, смертельно раненного в бою с Керсиаром и скончавшегося через несколько часов после прибытия в Материнский мир, он вызвался сопровождать Олесю домой в Питер, охраняя её. Белка не хотела их отпускать, справедливо предупреждая, что это опасно, и что если не враги, то уж Оритриг-то точно открутит Свелану уши за такие самовольные действия. Однако молодые люди настояли на своём: Олесе надо было показаться в институте, а Свелану, задетому за живое тем, что с ним обошлись как с мальчишкой и не взяли на разборки с Трайдиртом, - восстановить внутреннее чувство собственного достоинства. Ну а кроме того, стремился он и к тому, чтобы остаться с Олесей наедине.
Поскольку пространственным переносом верд-ученик ещё не владел, до Питера они с Олесей добрались поездом. Первые пару дней Свелан всюду сопровождал девушку, но затем она высказала желание просто побродить по городу одной, чем немало озадачила парня.
– Понимаешь, у меня такое чувство, что я под конвоем, - попробовала объяснить своё психологическое состояние девушка.
– Не обижайся, пожалуйста, мне очень приятно проводить время с тобой, но просто... В общем, с тобой это не связано. Просто из-за всего этого мне кажется, что моя жизнь изменилась навсегда, меня теперь постоянно будут преследовать, а я - убегать или что-то типа того... Я загляну в магазин, куплю пару интересных книжек и дисков. Хочется с часок погулять свободно, как раньше, убедить себя, что мне не нужна постоянная охрана, понимаешь?
– Стараюсь понять, - покачал головой парень.
– Что же, иди. Но помни, при малейшей опасности - звони, говори где ты. Я быстро приеду.
– Спасибо!
– Олеся улыбнулась и поцеловала его в щёку.
– Ты у меня такой заботливый!
Девушка развернулась и лёгкой походкой двинулась по солнечной улице, оставив Свелана мысленно наслаждаться этим 'у меня'.
И вот теперь, спустя пару часов, она вернулась сама не своя.
На вопрос 'Что с тобой?' девушка легко ответила: 'Всё хорошо, ты даже не представляешь, как!'. И убежала в душ. Вскоре оттуда послышался шум воды.
Свелан уселся на диван в гостиной и хмуро уставился на фотографию, на которой Олеся стояла в обнимку со своей матерью. Родители девушки были в отъезде, и в квартире никого, кроме Свелана и Олеси не было. Это должно было бы настраивать парня на вполне определённый лад, однако из головы у него не шли какие-то дурные мысли. Ощущение тревоги накатило на него удушливой волной...
В квартире больше никого нет! Свелан сконцентрировался на этой мысли, и она вдруг показалась ему не такой уж бесспорной. Пусть он ещё не сильный оператор, но развитое с детства чутьё воина у него есть. Ощущение присутствия кого-то третьего усиливалось.
Из ванной раздался голос Олеси. Парень подошёл к закрытой двери и переспросил: 'Ты мне что-то сказала?'. Одновременно с этим ему показалось, что он услышал другой приглушённый женский голос, скрытый за шелестом водяных струй.
– Олеся!
– настойчивее позвал он.
Дверь ванной неожиданно резко распахнулась. Свелан рефлекторно отшатнулся, внутри у него возникло знакомое ощущение сжатой пружины, означавшее готовность воина реагировать на любую агрессию.
Олеся вскрикнула. Судя по всему, для неё поведение двери тоже стало неожиданностью. Девушка стояла посреди ванной, и одежды на ней по понятным причинам не имелось. Это обстоятельство и послужило причиной того, что Свелан не прореагировал на ситуацию адекватно. Вернее, он прореагировал вполне адекватно для любого нормального парня: на пару секунд он просто застыл, уставившись на красивое тело девушки.
А в это самое время прямо за его спиной возникла ниоткуда ещё одна красивая девушка. Правда, её Свелан не увидел. Некий тяжёлый и твёрдый предмет, зажатый в руке неожиданной гостьи, уверенно опустился на голову парня, заставив его потерять сознание и растянуться на полу.
Морская болезнь...
Теперь Оритриг знал, что за этим словосочетанием кроется нечто вполне определённое, не вселяющее оптимизма и крайне расстраивающее пищеварительную систему. А ещё к коллекции своих знаний он приобщил понимание того, что морская стихия реагирует на магическое воздействие совершенно своеобразно. Заклинания, которые позволяли с лёгкостью оперировать водами пресных водоёмов, открытым морем воспринимались весьма бурно и порождали настоящий разгул стихии. Оритриг уразумел, что управлять природными силами в морях и океанах следует учиться особо, постепенно наращивая свой уровень контроля и навыки общения с ними.
Однако сформулировать эти выводы в отчётливые тезисы верд смог только несколько позже тех событий, которые развернулись на море, по водам которого их с Годиром преследовали моторные лодки линтернийского производства. В лодках тех помещались недобрые с виду создания, предполагать в коих склонность к управлению техникой убегающие верды ранее не додумались. Впрочем, будучи реалистами, они с Годиром приняли этот факт как данность и стали действовать, исходя из того, что преследователей необходимо 'стряхнуть с хвоста'.
Вот тогда-то Оритриг и попытался поднять на море сильный шторм, направленный против гикоргов. Поначалу всё получилось вполне сносно. Гигантские волны, гонимые мощными порывами ветра, опрокинули пару моторок, заставив гикоргов демонстрировать свои водоплавающие свойства. Однако затем инерция вызванных к жизни стихийных сил затронула и самих вердов. А поскольку их судёнышко приходилось устойчивым океаническим лайнерам весьма далёким родственником, оно не преминуло явить небесам своё днище. Оба верда оказались в воде, а в непосредственной близости от них стали один за другим материализоваться промокшие, но по-прежнему не теряющие аппетита гикорги. Радовало только то, что осталось их на пару голов меньше - два их собрата всё-таки нашли покой на дне местного моря.