Исток зла

Афанасьев Александр

Взрывотехники прибыли на небольшом местном фургончике «Жук» [66] мрачного черного цвета. Они были одеты не в полицейскую форму, а в армейскую, без знаков различия…

— Цо ту трапилось? [67] — старший группы, невысокий, усатый, коренастый, с брюшком подошел к ним.

— Бомба здесь. Машину нашу проверьте.

Взрывотехник молча кивнул, пошел назад.

Скоро сказка сказывается, а дело делается еще скорее. Опустив блестящие алюминиевые сходни, взрывотехники скатили на землю небольшой трехосный, похожий на детскую

игрушку увеличенного размера вездеходик. Выделялась система наблюдения с тремя объективами, в том числе одним выдвижным, и руки — их здесь было две, а не одна, как на других подобных роботах. Две блестящие металлические руки-манипуляторы.

66

Этот фургон был и в нашем мире. Поставлялся в СССР. Потом разработали более современный, на советские деньги, но производство запланировали в Армении (Кировабад) и в Польше (Люблин). Скажите — есть у русских ум? Польская версия этого фургончика, разработанная еще в середине семидесятых, производится и сейчас фирмой «Интралл».

67

Что здесь случилось? (польск.)

Скатив вездеходик на землю, взрывотехники достали большой пульт с антенной. Старший группы сел на подножку фургона, робот немного покатался туда-сюда, подвигал манипуляторами, потом бодро покатил к «Егерю» казаков. Подкатился с одной стороны, посмотрел, отъехал. Подъехал с другой…

— Матка бозка…

Робот остановился, старший группы положил пульт на место, поискал взглядом казаков. Увидев, приглашающе махнул рукой…

Видно было плохо — темно, да еще робот свет заслоняет, да камера плохая, устаревшая. Но то, что под днищем что-то есть, проглядывало отчетливо.

— Это что? — спросил сотник.

— Это… — командир группы взрывотехников тоже перешел на русский, видимо, из уважения, — это похоже на пластит. И его на вас не пожалели — килограмма три, по виду. Граммов двести-триста на обычную машину хватит, ну, полкилограмма, но не три.

— До Луны долетишь, — неуместно сострил Певцов и осекся под взглядом сотника.

— Надолго тут?

— На час, как минимум. И то не факт, что сделаем чисто. В машине есть что ценное?

— Особо нет. Правда… спецоружие там. Не хотелось бы… на мне записано.

— Что за оружие?

— Винтовка. Крупнокалиберная. И пулемет.

— Взрывчатые вещества?

— Патроны только.

— Господин казак… а как вы поняли?

— Чего?

— Что бомба здесь.

Велехову отвечать не хотелось.

— То тебе надо?

— Мы же взрывотехники. Интересуемся…

— Ладно… Это с Востока еще. Надо смотреть, что происходит вокруг. В таких местах все всё знают. И принимают меры. Я вышел — будний день, а на площади народа почти нет. Пан градоначальник лавочку свою закрыл, и пан цирюльник — тоже. И в магазине витрины ставнями закрыты. Это в будний день, когда самая работа. На Востоке, если лавочники лавки посреди дня закрывают, жди беды.

— Господин сотник! Господин сотник!

Захолонуло под сердцем. Сотник повернулся, нашел взглядом пробивающегося сквозь оцепление казака, спрыгнувшего с подъехавшей машины.

— Что, казак?

— Господин сотник, Петр Михеевич…

Вид у казака был такой, что становилось дурно.

— Что, да говори, не трави душу!

— Петр Михеевич! Есаула зараз вбили!

— Как вбили?!

— Насмерть! На дороге!

Слов нет…

— Петров!

— Я!

— За старшего. Смотри за машиной!

— Есть!

— Поехали…

Есаула Дыбенко, коменданта сектора Ченстохов, убили на пятом километре дороги на Вроцлав, на повороте. Дорога была ходкой, шестиполосной, но террористов это не остановило. Ошибкой есаула было то, что он ехал в крайне правом ряду, надо было в среднем, прикрывшись с обеих сторон машинами. Но и это вряд ли бы его спасло — если серьезно решили убить, убьют, поезжай, как хочешь.

Расстрелянный из пулемета «Егерь» стоял на обочине, наполовину съехав в кювет. Полициянты перекрыли одну из полос движения, пробка была страшная, добираться пришлось по обочине. На фоне бело-зеленых полицейских машин камуфляжем выделялись несколько казачьих «Егерей» и «Выстрелов»…

Когда остановились, сотник выскочил из машины, побежал вперед.

— Куда! — Один из полициянтов, стоящих в оцеплении, перегородил ему путь.

Велехов с ходу сунул ему в морду, хорошо сунул, от души, так что поляк только челюстью лязгнул, заваливаясь на пропитанный соляркой щебень обочины.

— Ах ты, курва!

Несколько полицейских бросились к нему. Но сотнику это было только в радость. Подходите, падлы, хоть так душу отведу!

— Стоять! Стоять всем, ну!

Подбежали казаки, и быть бы вселенской свалке, если бы не Чернов. Достав пистолет, он дважды выстрелил в воздух — и все замерли, словно спало бесовское наваждение…

— Стоять! Велехов, ты что, охренел в атаке? Ко мне!

Полициянты, не желая драться с казаками, расходились по сторонам…

— Как? — коротко спросил Велехов, но подъесаул его понял.

— Сначала пулеметчик отработал. Потом снайпер. Чисто. Он в машине один только и был.

Снайпер был, наверное, уже излишним. Схема простая до безумия. Пулеметчик останавливает машину, стреляя по моторному отсеку. Потом по остановившейся машине и тем, кто в ней находится, работает снайпер. Минута — и отход. На Востоке такого уже нет, на Востоке все машины, что казаков, что армейские — в броне, даже фугас — и то не каждый такую возьмет. А тут — тут же, мать вашу так, не война!

Или война?

— Пойдем. Еще кое-что покажу…

Пулемет террористы бросили на месте акции, снайперскую винтовку забрали с собой. Это указывало на высокий профессиональный уровень привлеченного к акции снайпера. Если для пулеметчика есть хороший пулемет и плохой пулемет, то для снайпера есть своя винтовка и есть чужие. Ни один профессиональный снайпер не бросит просто так свою «верную подругу», понимая, что к другой придется привыкать, и привыкать долго. Снайперская винтовка — для снайпера, настоящего снайпера — как живое существо.

А пулемет был знакомый. Тот самый MG-3, короткий. Для прицеливания по движущейся цели на него установили современный открытый прицел типа «Красная точка», из тех, которые применяются в армии Священной Римской империи, в рейхсвере.

Сотник посмотрел на пулемет, поднял глаза на Чернова.

— Тот самый?

— То-то и оно. Я успел с войском связаться, они номера сверили. Это оружие из одной и той же партии. Часть перехватили мы. А часть — вот она. Здесь.

Велехов отвернулся, перепрыгнул канаву, пошел вверх по склону, не обращая внимания на суетящихся полицейских. Место, откуда стреляли, он нашел почти сразу — на склоне, в траве, травой замаскировали два неглубоких окопчика, отрыли их, видимо, ночью. И хорошо, падлы, отрыли — земли разбросанной поблизости не видать. Значит, утащили землю и где-то разбросали, чтобы не демаскировать позицию…