Исток зла
Шрифт:
Фон Тибольт ел истово, как после голодовки, добавки не просил, но всё, что было у него на тарелке, сметал подчистую. Супруга за столом не осталась — маленькая, неприметная женщина, она только вышла встречать гостя и скрылась в доме после положенного приветственного церемониала. Мне же… кусок в горло не лез, поковырялся для приличия и отставил в сторону. Только сосиски с капустой, да колбаса… почему-то о России напомнили.
За столом нас было только двое. Вот такой вот… званый обед на двоих.
Насытившись, граф резко отодвинул тарелку, махнул рукой, чтобы унесли, потом уставился на меня.
— Сударь… с вас причитается, — сказал он.
— За обед? — я полез за бумажником.
— О, нет, нет… Ничуть. За сорванную сделку.
— Какую же… позвольте полюбопытствовать?
— Грузовые электровозы. Мы уже подписали контракт с ДЕМАГ, когда перед нами вежливо извинились.
Я пожал плечами. Судя по тону графа, он и в самом деле был обижен сорвавшейся сделкой.
— Как это говорят североамериканцы… ничего личного, только бизнес.
— Да, но мы, аристократы, должны понимать и уважать интересы друг друга. Господин князь Воронцов, я бы ничего вам не сказал, если бы не сорванный контракт.
— Сударь, клянусь честью, я не знал о контракте ДЕМАГа.
И в самом деле не знал. Если бы знал, не перешел бы дорогу. Мы всё-таки не в лесу, и это дружественное нам государство.
Фон Тибольт подмигнул.
— Охотно верю вам, князь. Может, поделитесь секретом успеха? Признаться, я был весьма удивлен, когда узнал о том, что на самом верху принято решение закупить русские электровозы. Как вам это удалось?
— Может быть, наши просто лучше?
— Да бросьте… Нет ничего лучше немецкой техники, мы нация инженеров. Если бы не наши дурацкие налоги, весь мир бы использовал только немецкую технику. Не хотите говорить — не надо. Но за вами должок…
Принесли мозельское. Немцы почему-то любят пить молодое и кислое вино, они не выдерживают его длительное время в бочках, как французы. Французское виноделие немцы в немалой степени погубили, теперь наши вина из Крыма и Валахии, из Грузии и Палестины ценители признавали лучшими по сравнению с французскими. Североамериканский рынок вин был полностью под Аргентиной, страной, которая приняла в свое время половину Франции и которая, по моему мнению, в двадцать первом веке еще покажет себя [96], а германцам было нужно то вино, которое они пили. Я отпил — вино было вполне приемлемым для тех, кто любит молодые вина — есть же любители божоле, к примеру. Но сложности ему не хватало.
— Чудесное вино…
— Слишком простое, граф, — сказал я, — это ваши виноградники?
— Увы… на нашей земле, князь, не выращивается виноград.
— В нашем поместье в Крыму есть винные погреба, наши люди не выращивают виноград, они покупают готовый и экспериментируют с купажами. Могу прислать вам в подарок несколько ящиков крымского… это совершенно другой вкус. Мозельское слишком простое…
— Извольте, сударь… Буду рад отведать вашего вина. Что же касается простоты… мы, германский народ, действительно любим простоту. Это вы, русские, обожаете сложные игры, возможно, поэтому никто не может оспорить у вас шахматную корону.
Похоже, началось.
— Шахматы у нас приняты в армии. Говоря про сложные игры, вы имели в виду нечто конкретное, сударь?
—
Ненавижу такие игры — ты знаешь, о чем я говорю, но вслух не скажу. Тем более неуместна эта игра сейчас, когда нервы на взводе. Обострить?
— Если это всё, что вы имеете мне сказать, экселенц, то я, пожалуй, не стану отнимать у вас ваше драгоценное время.
Теперь в неудобную ситуацию попал фон Тибольт — ему надо было или выкладывать карты на стол, или отпускать меня с миром.
— Ваша прямолинейность делает вам честь, князь, хотя в этом деле она как раз неуместна… прямолинейность. Наши государства союзники, Россия и Германия являются гарантом мира и спокойствия, и не только в Евразии, но и во всем мире. Как ни крути — центром цивилизации является Европа. И на нас, господин Воронцов, лежит совершенно особенная, охранительная миссия — охранять мир от демонов разрушения, которые, будучи восемьдесят лет назад загнанными в преисподнюю, всё чаще предпринимают попытки снова прорваться к свету, вырваться наружу и опрокинуть созданный нами мир в трясину войны.
— Боюсь, что я всё еще не понимаю вас, экселенц.
— Хорошо. Именно мне выпала честь донести до Российской империи всю ту озабоченность, которую испытывает Священная Римская империя, взирая на военные приготовления в этом регионе и на те поставки оборудования двойного назначения, которые производятся здесь. Нет… мы ни в коем случае не хотим вас обвинить ни в нарушении Берлинского мирного договора, ни в нарушении Вашингтонской конвенции о нераспространении. Но мы призываем вас, ваше правительство еще раз взвесить все возможные риски ускоренной милитаризации этого региона и возможные последствия попадания сюда запрещенных материалов и установок для их изготовления.
— Многими словами вы не сказали ничего, экселенц. О каких запрещенных материалах и о каком запрещенном оборудовании идет речь?
Граф покачал головой, как будто бы осуждающе.
— Хорошо. Извольте ожидать, сударь.
Вернувшись откуда-то из глубин Германского дома, он шлепнул на стол картонную папку с завязками, старомодную и дешевую. Скупость немцев была хорошо известна и проявлялась она в самых неожиданных ситуациях.
— Я должен передать это своему правительству?
— Извольте, хотя ваше правительство должно быть проинформировано об этих поставках. Можете ознакомиться…
Я открыл папку, мельком просмотрел. Куча стандартных накладных, используемых при переправке товара по железной дороге. Всё — технологическое оборудование, назначение указано далеко не везде, но кое-где указано.
— Строительное… Нефтепереработка… Что вам кажется в этом странного, экселенц?
— Наши эксперты из третьего отдела Генштаба проанализировали характер поставок и возможные направления применения поставленного оборудования. Нас смущает то, что это оборудование изготовлено из материалов повышенного класса прочности, пригодных для использования в агрессивных и крайне агрессивных средах. При изготовлении оборудования из таких материалов оно будет стоить излишне дорого, и ни один разумный деловой человек не станет тратить так свои деньги. Если это оборудование использовать для того, для чего оно и в самом деле предназначено, оно проработает сто лет.