Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы
Шрифт:
Вот текст одного из последних приказов Гитлера:
«Запомните: каждый, кто пропагандирует или просто одобряет распоряжение (о прекращении борьбы), ослабляющее нашу стойкость, является предателем! Он немедленно подлежит расстрелу или повешению! Это имеет силу также в том случае, если речь идет о распоряжениях, якобы исходящих от гауляйтера, министра, доктора Геббельса или даже от имени фюрера. Адольф Гитлер».
Гитлер обладал неограниченной властью над германским народом, поэтому И. В. Сталин считал, что фюрер не при каких обстоятельствах не должен оказаться в руках американцев или англичан. Задача поиска
О самоубийстве Гитлера наше командование узнало утром 1 мая, когда на линии фонта под белым флагом появился немецкий генерал с сопровождающим. В 3 часа 15 минут делегацию немцев доставили командующему 8–й гвардейской армией генералу В. И. Чуйкову, где выяснилось, что немецким генералом является сам начальник Генерального штаба германской армии Кребс, а сопровождающий – его переводчик.
Кребс заявил, что вождь немецкого народа Адольф Гитлер умер, оставив завещание со списком нового имперского правительства. Затем переводчик зачитал послание нового рейхсканцлера Германии доктора Геббельса к советскому Верховному Главнокомандованию:
«Согласно завещанию ушедшего от нас фюрера мы уполномочиваем генерала Кребса в следующем. Мы сообщаем вождю советского народа, что сегодня в 15 часов 30 минут добровольно ушел из жизни фюрер. На основании его законного права фюрер всю власть в оставленном им завещании передал Дёницу, мне и Борману. Я уполномочил Бормана установить связь с вождем советского народа. Эта связь необходима для мирных переговоров между державами, у которых наибольшие потери. Геббельс».
Об этом событии В. И. Чуйков немедленно доложил командующему фронтом, заместителю Верховного Главнокомандующего Г. К. Жукову, который в свою очередь засвидетельствовал:
«Тут же соединившись с Москвой, я позвонил И. В. Сталину. Он был на даче. К телефону подошел дежурный генерал, который сказал:
– Товарищ Сталин только что лег спать.
– Прошу разбудить его. Дело срочное и до утра ждать не может.
Очень скоро И. В. Сталин подошел к телефону. Я доложил о самоубийстве Гитлера и письме Геббельса с предложением о перемирии.
И. В. Сталин ответил:
– Доигрался подлец! Жаль, что не удалось взять его живым. Где труп Гитлера?
– По сообщению генерала Кребса, труп Гитлера сожжен на костре».
И. В. Сталин запретил Г. К. Жукову вести какие-либо переговоры с немцами, кроме как о безоговорочной капитуляции.
Кребс, отправленный обратно, вскоре покончил жизнь самоубийством. На следующий день согласие отдать приказ немецким войскам о прекращении борьбы пришлось принимать командующему зоной обороны Берлина генералу Вейдлингу.
Наши чекисты в обстановке исключительной секретности, не привлекая отечественных и зарубежных журналистов, продолжали активно искать живого или мертвого Гитлера. Сначала предстояло обследовать все наземные помещения рейхсканцелярии, а затем приступить к обследованию к подземной ее части, так называемому – бункеру.
Убежище фюрера представляло собой только одно крыло общего подземного сооружения имперской канцелярии и состояло из двух частей. Одна из них – собственно помещения Гитлера: спальня, столовая, ванная, санузел, комната Евы Браун, комната для совещаний и приемная. Эти помещения сообщались со второй частью этого крыла убежища, где располагались большой конференц – зал, секретариат, лейб – медик Гитлера профессор Морелль, овчарка Гитлера со своими щенками, небольшой узел связи, личная охрана, комната Геббельса, санузел.
Толщина железобетонной крыши над убежищем фюрера была рассчитана примерно на 5–тонную авиационную бомбу и составляла 8 метров. Выход из убежища находился во внутреннем дворе имперской канцелярии. Второй выход из убежища фюрера (12 ступеней) вел наверх в расположенную несколько выше главного часть подземного сооружения (бункера) имперской канцелярии, где толщина защитного покрова составляла только 1–3 метра.
Наши разведчики и офицеры Главного управления контрразведки СМЕРШ имели лишь общее и довольно смутное представление об устройстве бункера. На нескольких этажах подземного бункера ориентироваться, не имея плана, было очень трудно.
Когда приступали к поиску Гитлера, в многочисленных помещениях и коридорах бункера еще продолжалась борьба. Опасность была на каждом шагу: во многих отсеках и темных нишах укрывались эсэсовцы. Валялось много трупов. Стрельба возникала неожиданно. По коридорам и переходам тянулся дым, смешанный с пороховой гарью. Из-за этого лампочки горели тускло. К дыму и гари примешивался тошнотворный запах разлагающихся трупов. Через непродолжительное время автономный источник энергии, питавший электрической энергией бункер, вышел из строя, – свет погас. Обследовать подземное сооружение приходилось в полной темноте, используя карманные электрические фонарики. Осматривали и всю, прилегающую к бункеру, территорию.
Понятно, что последний начальник германского генерального штаба генерал Кребс – это не та личность, чтобы ему верить. Тем не менее все обгорелые участки сада вокруг бункера проверяли особенно тщательно.
За трое суток нашим чекистам удалось обнаружить три трупа, каждый из которых мог быть Гитлером. Все эти трупы доставили на строго охраняемую территорию тюрьмы Плетцензее. Сюда же доставили немцев, лично знавших фюрера. Среди них был эсэсовец из личной охраны Гитлера, а также вице – адмирал Эрих Фосс. Однако ни один из экспертов среди покойников не увидел труп Гитлера.
Поиски продолжались. Уже 4 мая решили проверить большую воронку от авиабомбы в четырех метрах от входа в бункер. Рядом с этой воронкой к этому времени прошли уже тысячи человек, не обращая на неё внимания, поскольку воронок вокруг было много. Кроме того, эта воронка на две трети была заспана землей. Но, в отличие от других воронок, она имела следы большого горения в виде кольца.
Очистив воронку, «следопыты» извлекли два трупа, насколько обугленных, что по ним, казалось, абсолютно невозможно было опознать личности, кому они принадлежали. Еще были какие-то останки, вроде собаки. Ввиду не решаемости поставленной задачи, останки решили снова засыпать землей на прежнем месте.