Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы
Шрифт:
Это означает, во – вторых, что пехота должна наступать не после прекращения артиллерийского огня, как это имеет место при так называемой «артиллерийской подготовке», а вместе с наступлением артиллерией, под гром артиллерийского огня, под звуки артиллерийской музыки.
Это означает, в – третьих, что артиллерия должна действовать не вразброс, а сосредоточенно, и она должна быть сосредоточена не в любом месте фронта, а в районе действия ударной группы армии, фронта, и только в этом районе, ибо без этого условия немыслимо артиллерийское наступление».
Удивительно, что эти «директивные указания» Верховного Главнокомандующего, казалось, в общем-то, очевидные
Однако, как нам известно, И. В. Сталин одновременно руководил практически всем, от чего хоть сколько-нибудь существенно зависел исход войны с гитлеровской Германией, поэтому только чрезвычайно важных дел у него было достаточно. Но он ничего просто так не делал.
Значит, реальный ход событий на фронтах Великой Отечественной войны, прежде всего, – огромные потери наших солдат и офицеров, убедили его в чрезвычайно низкой военной подготовке наших военных кадров высшего звена.
В этой связи приведем еще один убедительный пример тому – воспоминания солдата, рядового 398 стрелкового полка Сергея Ивановича Мухина (из его книги «Судьбой я не обижен…», С. – Петербург, 2000 г.), воевавшего в составе Западного фронта:
«Наше верховное командование запланировало проведение в средине декабря 1942 г. силами двух фронтов (Западного и Калининского) наступательной операции под Ржевом с целью окружения группировки немецких войск и освобождения города. Фронт на нашей стороне заметно ожил, начали прибывать из тыла дополнительные воинские части. Немцы не могли этого не заметить и готовили, очевидно, ответные меры.
Калининский фронт должен был начать наступательную операцию 16 декабря, а наш Западный фронт – на сутки – двое позже. Вечером 17 декабря нам зачитали приказ. Наш 398 стрелковый полк вместе с другими подразделениями дивизии должен был прорвать оборону немцев и развернуть наступление в направлении деревни Белогурово (около 10 километров от Ржева).
Морозное и солнечное утро 18 декабря. Траншеи до отказа набиты солдатами, пехота подготовилась к атаке. После артиллерийской подготовки нам предстояло преодолеть участок ничейной земли примерно 300 метров, ворваться в траншеи врага, опрокинуть его и двигаться дальше.
Хорошо помню то состояние, которое переживали солдаты перед атакой. С одной стороны – торжественность момента. Нас много и нам казалось, что мы способны сокрушить любого врага. Но вместе с тем – и тревожное чувство: каждый отдавал себе отчет в том, какие метры предстоит пройти. Каждый понимал, что эти метры для многих будут последними. Но того, что случилось в этот день, никто не ожидал.
Началась артподготовка. В течение получаса вся полоса немецкой обороны содрогалась от грохота взрывов. И вот вдоль траншеи пронеслась команда: «Вперед!» Мы выскакиваем из траншеи и беспорядочной толпой бежим в сторону немецких позиций. Здесь несколько ночей трудились наши саперы: в проволочных заграждениях приготовлены для нас проходы, на снеге лежат обезвреженные мины.
Вот первая полоса проволочных заграждений – проходим ее. Со стороны немцев ни одного выстрела, их траншея кажется вымершей. Уже близка вторая полоса колючей проволоки, нервное напряжение нарастает. Все внимание сосредоточено на проходах. Взор нечаянно скользит по брустверу немецкой траншеи,
И вдруг на нас обрушивается целый ураган огня, слышатся душераздирающие крики. Уничтожающим огнем из пулеметов и автоматов немцы прижали нас к земле, сверху посыпался град мелких мин. Атака захлебнулась. Мы оказались в ловушке на нейтральной полосе между двух рядов колючей проволоки. С обеих сторон началась яростная перестрелка и артиллерийская дуэль. Я успел выпустить из автомата полный диск. Потом хлестануло чем-то по спине. Очень и очень долго полз по глубокому снегу в сторону нашей траншеи.
Поле боя представлялось страшной картиной. Всюду трупы наших ребят, изуродованные тела, кровь.
До своей траншеи я не дотянул метров 15–20, потерял сознание. Как потом выяснилось, разрывная пуля зацепила спину немного ниже лопатки. Рана оказалась не смертельной, но обширной, потерял много крови. В траншею меня затащили санитары. Когда очнулся – увидел, что сижу на ящике от снарядов голый по пояс. Солдат поддерживает меня сзади под руки, одна из санитарок опоясывает меня плотно бинтами, другая – растирает мне лицо и руки снегом. От этого я, наверное, и очнулся. После перевязки меня потащили по траншее на фанерном листе (или на плащ – палатке) до медпункта.
Результаты атаки были печальными. Оборону немцев мы не прорвали, слишком неравным был бой. Из нашего батальона (около 300 человек) санитары подобрали десятка два раненных и обмороженных бойцов. Остальные остались лежать там. Это – потери только нашего батальона. Позже я узнал, что на следующий день были собраны все оставшиеся «резервы» нашей дивизии и других частей и предпринята повторная попытка (артподготовка и атака) прорыва немецкой обороны, но она также оказалась безрезультативной и также с большими потерями».
Тяжелым боям под Ржевом поэт Александр Твардовский, который был очевидцем тех событий, посвятил следующие строки:
«Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте на левом…
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва
И не видел той вспышки,
Словно в пропасть в обрыва
И ни дна ни покрышки.
Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю,
Наш ли Ржев, наконец».
Ржев освободили ценой огромных потерь только 3 марта 1943 г. Так воевать было нельзя. Именно это обстоятельство и заставило И. В. Сталина заниматься ликбезом наших маршалов и генералов.
Даже Г. К. Жуков, будучи военным руководителем обороны Москвы, еще не дотягивал до «Гинденбурга», совершил ряд тяжелых ошибок. Не случайно, что в действиях Жукова под Москвой, И. В. Сталин не увидел результата, достойного высшей награды государства – Героя Советского Союза.
Однако надо все же должное Г. К. Жукову, в отличие от остальных наших маршалов и генералов армии, он учился на собственных и на чужих ошибках достаточно быстро, хотя и ценой многих человеческих жизней, подчиненных ему солдат и офицеров.