Истоки Нашей Реальности

Мирай Медина

– Как скажете.

Поразительная уступчивость Саши грела душу. Они сели за стол и, прерываясь на фрукты, заговорили.

– Вижу, у вас все действительно хорошо. – Саша задрал голову и оглянулся. – Комнату вам выделили неплохую. Вся белая, как врата на небеса.

– А вы верите в небеса? К слову, а какая у Клюдеров вера?

– По умолчанию католицизм, но со Второй мировой они поклоняются богу ордена Creatio Azazel.

– Но вы, конечно же, атеист, – хихикнула Анджеллина.

Саша наклонился ближе к ней, не снимая маски насмешливости.

–

Потому что ученый?

– Но ведь вы все верите в теорию эволюции.

– Теория на то и теория, не более чем предположения. В ней слишком много недостающих звеньев. Мне не нравится думать о себе как о бездушной эволюционировавшей рыбе. И большинство современных ученых – верующие. Более того, когда-то наука и вера были неразделимы.

– В учебниках из моего детства говорилось, что люди произошли от обезьян, а те от рыб, и это, мягко говоря, конфликтовало с католическими учениями, которые я проходила одновременно со школьной программой.

– Вы верите в это искренне или потому что вам сказали в это верить? Ведь королевские особы в разных странах обязаны следовать предписанной каждой династии вере.

Анджеллина задумчиво, слегка стыдливо уставилась в коробку с голубикой.

Саша понял ее ответ без слов.

– К счастью, я последний в династии Клюдеров и вправе не верить или верить во что угодно. Так что я просто ученый, который старается жить достойно, работает, служит науке и верит в бога, создавшего наш во многом необъяснимый мир – от атомов и принципов их работы до галактик – и наши не менее необъяснимые души. Верю я и в то, что он использовал посредников, чтобы донести свою истину до всех народов, но эти самые народы, в частности папы, короли и прочие правители, истину постоянно искажали и добавляли что-то свое.

– Жаль, вы не видите того прекрасного, что вижу я и миллионы других людей.

– Я считаю, что объективизация веры и возведение каких-то простых предметов до символов религий, – особенно тех предметов, история возникновения которых или туманна, или сомнительна, – а также поклонение этим символам сильно ограничивают веру и ставят рамки, хотя суть любой веры в обширных, бескрайних взглядах. Я человек свободолюбивый, поэтому не спешу загонять себя в рамки. Слишком много вопросов во многом исторического характера остались без удовлетворительных ответов и в целом не дают мне это сделать, так что простите за то, что не могу прочувствовать вашу… близость с бесконечным и божественным.

Анджеллина приняла его ответ с улыбкой. Ничего другого в этом вопросе от него не следовало ожидать, однако то, что он хоть во что-то верил, ее приятно удивило.

– Но мы отошли от темы разговора. – Саша перенес торт на обеденный стол и открыл крышку. – Как вы себя чувствуете в данный момент?

– Жаль резать такую красоту. – Анджеллина пропустила вопрос мимо ушей. – Покрытие под зеленый мрамор на белом смотрится потрясающе.

– Вы словно никогда не видели торты.

– В подарок от вас уж точно. Поэтому он выглядит особенным.

Только произнеся это, она осознала, что сболтнула лишнего. Щеки словно обдало жаром. Она постаралась принять невозмутимый вид и продолжила:

– Возвращаясь к вашему вопросу. Мы ведь уже все обсудили. Ничего в моем состоянии не изменилось ни в худшую, ни в лучшую сторону.

Саша разрезал торт.

– А есть простор для изменений в лучшую сторону?

Он положил кусок в тарелку и поставил ее перед Анджеллиной.

– А вы?

– Я наелся.

Анджеллина не стала спорить, хоть страшно этого хотела. Она взяла вилку, отломила кусочек и отправила в рот.

– Вы должны это попробовать. Он очень вкусный, – предприняла она последнюю попытку.

– Я не хочу.

Принцесса проглотила еще один кусочек и отодвинула тарелку.

– Не могу есть ваш подарок перед вами, когда сами вы отказываетесь его со мной разделять, но вижу, уговаривать вас бессмысленно. Что-то изменилось с тех пор, как прекратилось финансирование Делинды? Я не смотрела новости в последние дни.

– Пока ничего не изменилось. Люди как гибли, так и продолжают гибнуть, пока Дирк водит меня по родственникам-извращенцам и казино. – Саша усмехался, но глаза его выдавали печаль. – Видите ли, Марголисы правда считают меня своим цепным псом и возражения на этот счет принимают в штыки.

– Вы обязательно справитесь с этим. Я знаю, для вас это унизительно, но раз уже начали, то должны закончить дело.

Саша опустил благодарный взгляд.

– Я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы все это прекратить. До Делинды не добраться, от Дирка ждать помощи не приходится, армия с каждым днем отступает к югу, открывая путь к Берлину. Уже скоро здесь будет небезопасно. Как только закончат все обследования, вы должны уехать и не соваться сюда, что бы ни случилось. – Он резко помрачнел и продолжил негромким, но суровым голосом: – Отнеситесь к этому со всей серьезностью и оставьте свои классические побеги. В этот раз, если увижу вас на пороге, я лично позабочусь о вашей отправке домой.

Анджеллина опустила плечи и положила в рот голубику.

– Вы намекнули, что мои анализы показали недостаток витаминов. Что-то еще?

– Больше ничего. Обычных технологий недостаточно. Я в поисках других решений. Вы только не переживайте, принцесса.

– Почему вы всегда ко мне так обращаетесь?

– Как – так?

– Называете принцессой, когда другие говорят «Ваше Высочество».

– Вы хотите, чтобы я обращался к вам так же, как все?

Анджеллина стушевалась.

– А впрочем, хорошо звучит. Миленько.

– Да, миленько, – согласился Саша.

Мобильный в кармане пальто завибрировал. Саша не спешил подходить к вешалке. Последовал следующий сигнал. Наперебой раздались третий и четвертый.

В сердце Саши поселилась тревога. Он вытащил мобильный из пальто и разблокировал экран. Четыре новых сообщения от Дирка.

«Ты видел это?» – говорилось в первом сообщении.

Следом шел ролик. С первых секунд просмотра тело объяло жаром, точно в него залили раскаленный свинец.

Анджеллина недоумевала: