Истон
Шрифт:
– Трахни меня, проповедник. Сейчас. Я с трудом выдерживаю.
Он подхватил меня за задницу и поднял так быстро, что я вскрикнула от неожиданности. Ему потребовалось пару мгновений, чтобы расстегнуть джинсы.
Вспышка.
Я снова ловлю его взгляд. Дикий. Отчаянный. Голодный. А потом он толкнулся в меня одним сильным рывком. Я закричала, вцепившись пальцами в его шею. Он закрывал меня от всех этих незнакомцев вокруг. Закрыв глаза, я потерялась в этом мгновении. Одна рука Истона осталась на моей заднице, удерживая меня в воздухе, а вторую он стал поднимать, касаясь груди, и обхватил пальцами горло. Его хватка
Вспышка.
Сквозь закрытые веки я заметила проблеск белого света. Он исчез также быстро. Мой оргазм подобрался так близко, что сводил меня с ума. Еще немного. Совсем чуть-чуть. Истон снова сдавил горло и коснулся губами моих губ. Я почувствовала запах спиртного от выпитых еще до прихода в бар рюмок. Мне захотелось облизать каждый уголок его рта, чтобы попробовать на вкус.
Вспышка.
А потом я кончила.
Не было никаких криков, потому что они застряли у меня в горле.
Я смогла лишь содрогнуться от удовольствия, отдавшись на его милость, ощущая, как внутри меня Истон освободился от своего жара. Он наполнял меня спермой, и я эгоистично понадеялась зачать ребенка. Мы уже несколько недель занимались незащищенным сексом. Беременность лишь вопрос времени.
– Боже, я так тебя люблю, – пророкотал он, прижавшись к моему лбу своим.
– Я тоже тебя люблю, – отозвалась я, как только Истон отпустил мое горло.
Он поставил меня на ноги, но не сделал и движения, чтобы вернуть трусики. Горячая сперма стала стекать по внутренней стороне бедра. Я потерла ноги друг о друга, наслаждаясь ощущением. Истон опустил голову, принявшись убирать член в джинсы, его горячее дыхание касалось моего уха.
– Никак не можешь держаться подальше от зрелых мужчин, а, Лэйси?
Разгоряченная кровь стала стыть и замерзать в жилах. Шон Поулк.
– Что все подумают, когда я покажу им видео, где ты трахаешься с проповедником? Он тоже отправится в тюрьму? – он фыркнул, отчего капли его слюны попали мне на ухо. Шон быстро вытянул руку и больно схватил меня за грудь через платье.
Я вскрикнула.
Вспышка.
Я увидела на красивом лице Истона целую бурю эмоций.
Удивление. Замешательство. Ярость. Ненависть.
Снова наступила темнота, украв мое зрение, но сквозь музыку я услышала тошнотворный хруст.
Удар. Хруст. Треск.
Вспышка.
Истон был на полу, оседлав Шона. Его сильная спина была напряжена, мышцы дрогнули, когда он нанес удар.
Вздох. Хруст. Треск.
Вспышка.
На руках Истона была кровь, но он продолжал безжалостно бить Шона.
Мне, наконец, удалось взять себя в руки и схватить Истона сзади за рубашку.
– Истон! Нет!
Он боролся со мной, вырываясь, чтобы снова ударить Шона, но мне удалось оттянуть его назад, используя весь свой вес. Мы упали, и его тяжелое тело приземлилось на меня сверху. Истон был охвачен яростью. Я чувствовала это. Почти могла попробовать ее на вкус.
Я вцепилась в него, обнимая за талию сзади. Как бы я ни злилась на Шона, не желала, чтобы Истон попал под суд за нападение на него.
Вспышка.
Пошатываясь, Шон поднялся. Кровь заливала его лицо. Я заметила у ботинка Шона телефон, на котором проигрывалось видео, где мы с Истоном занимались сексом. Затем снова наступила темнота. Истон вскочил на ноги, а я поползла туда, где экран телефона с видео мерцал, оставшись единственным огоньком света в зале. Меня толкнул какой-то высокий и сильный мужчина, едва не сбивая с пути, и я вскрикнула от неожиданности.
Треск. Треск. Треск.
Вспышка.
Истон топтал ногой телефон снова и снова.
Спустя мгновение меня окутали любимые руки.
– Давай выбираться отсюда, лисичка.
ГЛАВА 11
Истон
– А что если они меня не одобрят? – спросила Лэйси, ее голос нервно дрожал.
Я сжал ее руку, когда мы вошли в дом моих родителей.
– Конечно, они тебя одобрят. Думаю, мои родители уже любят тебя даже больше, чем меня.
Лэйси рассмеялась, но я говорил чистую правду. С той самой ночи, когда на нее напали братья Джонстоны, мои родители решили вмешаться и буквально вцепились в Лэйси. Я не знал, как это еще объяснить. В церкви мама приглядывала за ней, как сторожевая собака, и часто водила их со Стэфани на обед. Папа проводил с ней много времени в молитвах после проповедей. Я не знал, о чем они с ним разговаривали и о чем молились, но Лэйси выглядела счастливой. Мои родители ее обожали. На следующий день после того, как мы приняли душ в доме Гринвудов, мои родители дали понять, что не одобряли нашу разницу в возрасте и незаконный характер отношений. Но теперь, когда Лэйси уже достигла совершеннолетия и могла принимать собственные решения, возраст не имел значения. Однако родители одобряли нашу любовь, а ее у нас с Лэйси было столько, что казалось заразительным.
– О, дорогая, – произнесла мама, выходя в прихожую. – Выглядишь великолепно в этом желтом платье, оно подчеркивает синеву твоих глаз.
Лэйси радостно ей улыбнулась и отошла от меня, чтобы обнять мою маму.
– Спасибо, Лидия.
– Истон сказал, что мы что-то празднуем. Мой мальчик хорошо с тобой обращался в прошлые выходные в городе? – спросила мама.
Я ухмыльнулся, и Лэйси стрельнула в меня предупреждающим взглядом. Я очень хорошо с ней обращался, когда прижал к раковине в ванной комнате отеля, который снял для нас на время, пока мы были в Нью-Йорке. Я намотал на кулак ее светлые волосы и заставил смотреть в зеркало, как я трахал ее сзади. Это было чертовски эротично.
– Он всегда относится ко мне лучше, чем я заслуживаю, – выдохнула Лэйси.
Я рассмеялся и обнял свою мать.
– Лэйси заслуживает кого-то намного лучшего, чем я, но рад, что она блондинка и еще не пришла к тому же выводу.
Лэйси толкнула меня локтем, а мама ущипнула.
– Ты невыносим, сынок.
– Я шучу, – весело усмехнулся я. – Лэйси – самая умная девушка, которую я знаю. Ты говорила маме, что ты сделала?
Родители знали, что мы ездили в Нью-Йорк на выходные, но считали это романтическим путешествием. Однако хоть поездка и была романтичной, но не это было настоящей причиной нашей с Лэйси поездки.