Историческая библиотека
Шрифт:
57. (1) Хотя утрату священного имущества приписывали исключительно фокейцам, афиняне и лакедемоняне, которые воевали на стороне фокейцев и получили все выплаты соответственно числу посланных солдат, соучаствовали в грабеже. (2) В этот период стало известно происшествие, что афиняне согрешили против божественных сил в такой же степени, незадолго до Дельфийских дел[47]. Ификрат с флотом располагался вблизи Коркиры и Дионисий, тиран Сиракуз, отправил в Олимпию и Дельфы статуи из кованого золота и слоновой кости, Ификрат рискнул напасть на корабли, которые везли эти статуи, захватил их и послал к афинскому народу запрос, что ему делать с ними, на что афиняне поручили ему не поднимать вопроса о том, что касается богов, но думать о том, чтобы его солдаты были сыты. (3) Ификрат, подчиняясь решению своей страны, продал в качестве добычи произведения искусства, принадлежащие богам. Тиран, переполненный гневом на афинян, написал им письмо следующего содержания:
"Дионисий Совету и Собранию афинян: неуместно желать вам благо, поскольку вы совершаете святотатство[48] против богов, как на суше, так и на море, и, сделали это со статуями, которые были направлены нами в посвящение богам, а вы превратили их в монеты и совершили нечестие к величайшим из богов Аполлону, обитель которого Дельфы, и Зевсу Олимпийскому."
(4) Таково было отношение афинян к божественным силам, и, несмотря на то они даже хвастались, что Аполлон был их бог-опекун и прародитель[49].
58. (1) В Беотии фокейцы удерживали три сильно укрепленных города, Орхомен, Коронею и Корсию[52], руководя из них походами против беотийцев. Будучи хорошо снабжаемы наемниками, они разоряли страну и в своих вылазках и стычках брали вверх над местными жителями. (2) Как следствие, беотийцы, чтобы снизить тяготы войны и потери большого количества своих людей, но, не имея финансовых ресурсов, отправили послов к Филиппу с просьбой о помощи. (3) Царь, довольный смущенным видом и скромным поведением беотийцев, так гордящихся Левктрами, направил незначительное число людей идти на их защиту по одной только причине - чтобы о нем не думали, что он равнодушен к разграблению Оракула. (4) Фокейцы были заняты в строительстве крепости у места под названием Абаи[53], в котором есть храм Аполлона, беотийцы выступили против них. Некоторые из фокейцев тотчас бежали в ближайший город и рассеялись, а другие укрылись в храме Аполлона и погибли в количестве пятисот. (5) В это самое время многие другие предсказанные божественные возмездия пали на многих фокейцев, и в частности это, о, котором я собираюсь рассказать. Люди, которые нашли убежище в храме, надеялись, что их жизнь будет спасена благодаря вмешательству богов, но, напротив, через какое-то божественное провидение[54] их настигло наказание, как осквернителей храма, которого они заслуживали. (6) Вокруг храма рос камыш, и огонь, оставленный в палатках людьми, которые бежали, перекинулся на камыш и вызвал такой большой пожар, что столь чудесным образом охватил храм, и фокейцы, которые искали в нем убежище, были сожжены заживо. Действительно стало ясно, что боги не распространяют на осквернителей храмов свою защиту, обычно предоставляемую просителям.
59. (1) Когда Архий был архонтом в Афинах, римляне избрали Марка Эмилия и Тита Квинция консулами[55]. Во время срока их полномочий Фокейская война, длившаяся десять лет[56], была завершена следующим образом. Так как беотийцы и фокейцы были совершенно истощены долгой войной, фокейцы направили посланников в Лакедемон, прося подкрепления, и спартанцы послали тысячу гоплитов, командовать которыми, как стратег, был назначен царь Архидам. (2) Аналогично беотийцы послали посольство к Филиппу, предлагая союз, и Филипп, после присоединения фессалийцев, вступил в Локры с большой армией. И когда он настиг Фалека, который снова получил звание стратега, с основной частью наемников, Филипп готовился решить исход войны сражением. Но Фалек, который задержался в Никее[57] и увидел, что он уступает в силах Филиппу, отправил послов к царю вести переговоры о перемирии. (3) Была достигнута договоренность о том, что Фалек и его люди могли уходить, куда он хотел, и тогда он, в соответствии с условиями перемирия, удалился в Пелопоннес с наемниками в числе восемь тысяч человек[58], но фокейцы, чьи надежды были теперь окончательно сломлены, сдались Филиппу. (4) Царь без боя неожиданно закончил Священную войну, заседал в совете с беотийцами и фессалийцами. В результате он решил созвать заседание Совета Амфиктионов и оставить на него окончательное решение всех вопросов.
60. (1) Члены Совета приняли постановление, допускающие Филиппа и его потомков в Совет Амфиктионов и, единогласно дали ему два голоса, которые ранее принадлежали фокейцам[59], потерпевшим поражение в войне. Они также решили, что три города[60] во владении фокейцев не должны иметь своих стен и их следует разрушить, что фокейцы не должны иметь доли в храме в Дельфах или в Совете Амфиктионов, что им не разрешено приобретать как лошадей, так и оружие, пока они не выплатят богу деньги, которые они грабили, те из фокейцев, что бежали, и прочие, которые имели участие в ограблении святилища, должны быть под проклятием и под арестом, где бы они ни были (2), что все города фокейцев должны быть снесены, а люди переехать в деревни, ни одна из которых не должна быть больше, чем пятьдесят домов, и деревни должны были быть не менее чем на расстоянии стадия друг от друга, что фокейцы должны обладать своими землями и платить каждый год дань шестьдесят талантов, пока они не выплатят обратно суммы, внесенной в записи во время разграбления храма. Филипп, кроме того, провел Пифийские игры вместе с беотийцами и фессалийцами[61], так как коринфяне соучаствовали с фокейцами в святотатстве, совершенном против бога. (3) Амфиктионы и Филипп сбросили оружие фокейцев и их наемников вниз со скалы и сожгли то, что осталось от него и продали лошадей. В подобном направлении Амфиктионы изложили правила опеки над Оракулом и другие вопросы, затрагивающие почтение к богам, всеобщего мира и согласия среди греков. (4) Впоследствии, когда Филипп помог Амфиктионам обеспечить осуществление их указов и обращался учтиво со всеми, он вернулся в Македонию, завоевав себе не только славу благочестивого и отличного полководца, но также подготовил важный фундамент к возвышению, которое было ему суждено. (5) Ибо он был честолюбив, чтобы добиваться назначения верховным стратегом Эллады для того, чтобы вести войну против персов. И это было то, что на самом деле случилось. Но эти события мы будем описывать отдельно в их надлежащем периоде; сейчас мы вернемся к нити нашего повествования.
61. (1) Но сначала будет правильным, думается, описать наказания, которые наложили боги на тех, кто совершил преступление против Оракула. Ибо, вообще говоря, это были не только виновные в святотатстве, но все лица, состоявшие в малейшей связи с кощунством, которых преследовало неумолимое возмездие, посланное небесами. (2) В самом деле человек, который первым замыслил захватить храм, Филомел, в крайностях войны бросился со скалы[62], а его брат Ономарх, после того как возглавил свой народ, оказавшись в отчаянном положении, был изрублен на куски в бою в Фессалии, вместе с фокейцами и наемниками из его войска, и был распят[63]. (3) Третий по порядку и тот, кто придумал пустить на монеты большую часть пожертвований, был Фаилл[64], пораженный затяжной болезнью и не способный даже обеспечить быстрое освобождение от возмездия. И последний Фалек, который собрал остатки награбленного имущества, его жизнь прошла, в течение значительного времени, в скитаниях в великом страхе и опасности, хотя это не было решением Небес, поэтому он должен быть счастливее, чем те, кто участвовал с ним в святотатстве, но его мучения длиннее и стали известны многим из-за его несчастий, его печальная судьба достойна стать назиданием. (4) Когда он бежал со своими наемниками следуя соглашению[65], он сначала жил в
62. (1) Когда он отплыл из гавани в открытое море, некоторые из солдат, которые были на большом корабле, на котором плыл и сам Фалек, совещались друг с другом, потому что они подозревали, что никто не посылал за ними. Потому что они не видели на борту ни одного должностного лица, посланного народами, которые якобы домогались помощи, а также потому, что плавание в перспективе было не коротким, но долгим и опасным. (2) Таким образом, поскольку они не только не доверяли, о чем они и сказали, но и боялись зарубежного похода, они сговорились, прежде всего, командиры наемников. Наконец, обнажив мечи и угрожая Фалеку и кормчему, они заставили их взять обратный курс. И когда те, кто плыли в других судах, также сделали то же самое, они снова высадились в Пелопоннесской гавани. (3) Затем они собрались на Малеанском мысу в Лаконии и нашли там посланников из Кносса, которые приплыли из Крита нанять их. Затем посланники беседовали с Фалеком и командирами и предложили довольно высокую плату, все они отплыли с ними. Высадившись в порту Кносса на Крите, они сразу же взяли штурмом город, называемый Ликт[66]. (4) Но ликтийцы, которые были изгнаны с родной земли, получили чудесное и внезапное подкрепление. Примерно в то же время люди из Тарента, поглощенного войной против луканцев, направили к лакедемонянам, которых они считали своими предками, посланников попросить помощь, после чего спартанцы, которые готовы были присоединиться к ним из-за их отношений, быстро собрали армию и флот, а стратегом назначили царя Архидама. Но, как только они собирались отправиться в Италию, пришел запрос из Ликт, чтобы помочь им в первую очередь. Согласившись с этим, лакедемоняне отплыли на Крит, победили наемников и вернули ликтянам родную землю.
63. (1) После этого Архидам отплыл в Италию и объединил усилия с тарнентийцами, но пал смертью храбрых в бою. Он заслужил хвалу за свои способности полководца и за свое поведение в целом, хотя в деле Фокейского союза он подвергся резкому осуждению, как тот, кто был главным ответственным за захват Дельф. (2) Архидам был царем лакедемонян в течение двадцати трех лет, и его сын Агис вступил на престол и правил в течение пятнадцати лет[67]. После смерти Архидама, его наемники, которые участвовали в разграблении храма, были уничтожены луканцами, в то время как Фалек, теперь, когда он был изгнан из Ликт, пытался осадить Кидонию. (3) Когда он построил осадные машин и свез их к городу, ударила молния, и эти сооружения охватил божественный огонь, и многие из наемников в попытке сохранить машины погибли в огне. Среди них был стратег Фалек. Но некоторые говорят, что он обидел одного из наемников и был убит им. (4) Выжившие наемники, были приняты на службу Элейскими изгнанниками, были затем перевезены в Пелопоннес, и с этими изгнанниками заняты в войне против народа Элей[68]. (5) Когда аркадцы объединились с элейцами в борьбе и победили изгнанников в бою, многие из наемников были убиты, а остальные, около четырех тысяч, были взяты в плен. После аркадцы и элейцы разделили пленных, аркадяне продали всех, кто достался им, как добычу, а элейцы казнили свою часть из-за преступлений, совершенных против Оракула.
64. (1) Таким образом, участники святотатства встретили возмездие от бога. И наиболее известный из городов, из-за их участия в произволе, позднее победил в войне Антипатр[69], и потерял в одно и то же время и свое превосходство и свою свободу. (2) Жены фокейских руководителей, которые носили золотые ожерелья, взятые из Дельф, получили наказание соответствующие их нечестию. Одна из них, что носила цепочку, которая принадлежала Елене Троянской, опустилась до позорной жизни куртизанки и отдавала свою красоту любому, кто решался бессмысленно злоупотреблять ею, и другая, которая надела ожерелье Эрифилы[70],- дом ее поджег старший сын в припадке безумия и сгорел заживо в нем. Таким образом, те, кто осмелился игнорировать божество, нашли справедливое возмездие способом, как я описал, от руки богов. (3) Филипп, который активировался, оказав поддержку Оракулу, постоянно наращивал свои силы с этого времени и, наконец, из-за своего почитания богов, был назначен командующим всей Эллады и приобрел для себя крупнейшее царство в Европе.
Теперь, когда мы сообщили достаточно подробно события Священной войны, мы вернемся к событиям разной природы.
65. (1) В Сицилии[71] сиракузяне, поглощенные гражданскими волнениями, и вынужденные жить в качестве рабов под гнетом самых разнообразных тираний, отправили послов в Коринф с просьбой к коринфянам отправить к ним в качестве стратега человека, который будет управлять их городом и сдерживать устремления тех, кто стремится стать тираном. (2) Коринфяне, заключив, что это будет только справедливо оказать помощь народу, который был их боковой ветвью[72], проголосовали послать стратегом Тимолеона, сына Тиманета, человека высоко чтимого среди своих сограждан за мужество и мудрость, как полководца и, как оратора, богато одаренного всеми добродетелями. Необычные его качества способствовали тому, что его назначили полководцем. (3) Тимофан, его брат, человек выдающегося богатства и дерзости среди коринфян, на протяжении некоторого времени явно стремился к тирании и на тот момент привлекает бедноту к своему делу, копит на складах доспехи и на рыночной площади показывается в сопровождении шайки негодяев, в настоящее время, не объявляя тирании, но практикуя искусство тирании. (4) Тимолеон, был противником единоличной власти, сначала попытался отговорить брата от его очевидных приготовлений, но когда тот отказался прислушаться и продолжал все более упрямо двигаться к цели, Тимолеон, будучи не в состоянии переубедить его, и заставить исправиться, убил его, когда тот прогуливался на рыночной площади[73]. (5) Последовали беспорядки, и толпы граждан охватило всенарастающее волнение от удивительности характера и масштабности дела, вызвав раздоры. Одна сторона утверждала, что Тимолеон как лицо, совершившее убийство родственника, должен получить наказание, предусмотренное законом, в то время как другая сторона утверждала, как раз наоборот, что они должны приветствовать его как тираноубийцу. (6) Когда в зале заседаний собрался совет обсудить насущные вопросы, личные враги Тимолеона обвиняли его, а настроенное благосклонно большинство советовало оставить его на свободе. (7) Пока расследование все еще было нерешенным, в гавань приплыл корабль с послами из Сиракуз, которые, объявив цель своей миссии в Совете, просили направить со всей возможной скоростью нужного им стратега. (8) Заседание, таким образом, проголосовало направить Тимолеона и, с целью обеспечить успех начинания, они предложили ему странный и удивительный выбор. Они категорически заявили, что если он справедливо будет руководить Сиракузами, они признают его тираноубийцей, но если слишком честолюбиво, - убийцей своего брата[74]. (9) Тимолеон, не столько в страхе перед угрозой, возложенной на него Советом, сколько из-за его природной добродетели, управлял правительством в Сицилии справедливо и выгодно. Ибо он покорил в войне карфагенян, восстановил в первоначальном состоянии греческие города, которые были разрушены варварами, и сделал всю Сицилию независимой, одним словом, найдя Сиракузы и другие греческие города в запустении, когда он получил их, он сделал их особенно многолюдными.