Исторические портреты: Афанасий Никитин, Семён Дежнев, Фердинанд Врангель...
Шрифт:
Курильские острова были открыты русскими раньше, чем Алеутские. С южной оконечности Камчатки нельзя не увидеть близко подходящих к полуострову с юга самых северных островов Курильской гряды. В 1706 году служилый человек Михаил Наседкин с отрядом казаков дошёл до южной оконечности Камчатки, мыса Лопатка, и «за переливами», как он писал, видел землю, которой, однако, достичь не смог. Уже Владимир Атласов, «камчатский Ермак» (как назвал его Пушкин), записал в своей «скаске»: «...на море видел как бы острова есть».
Данила Анциферов, которого после гибели Атласова казаки выбрали атаманом, и Иван Козыревский, избранный есаулом, осенью 1711 года продолжили путь на юг и от мыса Лопатка на камчадальских лодках переправились через пролив на крайний северный остров Шумшу. Они встретились с жившими там айнами и, как потом рассказывали, вступили в бой «с курильскими мужиками». Ясака же собрать не смогли, потому что «на том их острову соболей и лисиц не живёт и бобрового промыслу и привалу не бывает, и промышляют они нерпу...»
Анциферов был убит вскоре при казачьем бунте, а Козыревский, несмотря на косвенное его участие в убийстве Атласова, был помилован за то, что составил в 1712 году первую карту Курильских островов. Летом следующего года состоялась вторая экспедиция Козыревского: он отправился с отрядом 66 человек, с пушками и ружьями. Цель была определена так: «для проведывания от Камчатского Носу за переливами морских островов и Апонского государства». Переводчиком взяли пленного японца, намереваясь добраться до загадочной земли. Но, получив немалый ясак после боя с айнами на острове Парамушир, вернулись.
Дальнейшая судьба Козыревского была непростой. Он постригся в монахи и жил в Якутском монастыре. Не один раз сажали его в тюрьму, припоминая дело о гибели Атласова. Он же просил разрешения отправиться в Японию, путь в которую якобы знал. Встретившись с Витусом Берингом в 1726 году, Козыревский и его просил об этом, передав чертёж Курильских островов. Потом сумел каким-то образом построить судно для плавания в Японию, но оно ещё на Лене было раздавлено льдами и затонуло. Появился этот энергичный человек и в Москве, про него писали даже в «Петербургской газете». Однако, когда Козыревский вернулся в Сибирь, опять был посажен в тюрьму. Там и умер в 1734 году.
Тем временем русские мореходы продолжали прокладывать путь на Курилы. В Охотске было налажено строительство лодий поморского типа. На одной из них кормчий Никифор Треска ещё в 1719 году прошёл через Охотское море к курильскому острову Уруп, расположенному в центральной части гряды. В том же году посланные Петром I со специальным заданием Иван Евреинов и Фёдор Лужин достигли острова Симушир, провели его точную съёмку, а потом нанесли на карту ещё несколько Курильских островов. Продвигаясь постепенно вдоль Курильской гряды, добрались и до Японских островов.
Один из отрядов Первой Камчатской экспедиции Витуса Беринга возглавлял лейтенант Мартын Шпанберг, датчанин на русской службе. Во второй экспедиции Беринга, начавшейся в 1733 году, перед ним была поставлена самостоятельная цель: нанести на карту Курильские острова, доплыть до Японии и обследовать эту страну.
Отряд Шпанберга вышел из Охотска в конце июня 1738 года на трёх судах в камчатский порт Большерецк. Оттуда уже в июле флотилия отправилась на юг. В густом тумане потерялись и отстали два судна... Шпанберг один продолжил путь вдоль Курильской гряды. Дойдя до острова Уруп, он обогнул его, но, беспокоясь за судьбу отставших кораблей и не имея достаточно провизии, к Японии не пошёл, а вернулся в Большерецк.
Между тем одно из отставших судов, которым командовал англичанин Уолтон, достигло восточного выступа японского острова Хоккайдо и повернуло к Камчатке. По пути были нанесены на карту двадцать шесть Курильских островов. Через десять дней после Шпанберга Уолтон прибыл в Большерецк.
Уже через три года после открытия Берингом и Чириковым американского берега промышленник Евтихий Санников и сержант Емельян Басов отправились зимовать на остров Беринга. Они успешно промышляли котиков и привезли более пяти тысяч шкур. Летом 1745 года они продолжили промысел на острове Медном, куда высадились впервые. А от него прошли немного на восток и увидели острова из Алеутской гряды.
В том же году мореход и геодезист М. Наводчиков отправился из Нижнекамчатска на юго-восток искать новые земли. Он открыл первые три острова из Ближних Алеутских — Агату, Атту и Семичи. Целый год Наводчиков с артелью промышлял каланов и котиков, составив карту открытых островов, но на обратном пути его парусное судёнышко-шитик разбилось о скалы у камчатских берегов. Во время зимовки на острове Каргинском несколько человек умерли от голода и цинги. По возвращении Наводчиков был несправедливо предан суду, который его оправдал, впервые упомянув в документах по делу название «Алеутские острова».
В 1750-х годах несколько промышленников побывали на островах, открыв ещё с десяток новых. В августе 1759 года промышленник Степан Глотов с казаком Савином Пономарёвым отправились в район Алеутских островов, где проплавали, добывая морского зверя и зимуя то на одном, то на другом острове, ни много ни мало семь лет. Они открыли относительно большой остров Уналашка и к востоку от него группу Лисьих островов (назвали так потому, что на островах попалось много лисиц). В августе 1763 года прошли вдоль юго-восточного побережья полуострова Аляска и натолкнулись на самый крупный в Аляскинском заливе остров Кадьяк. Дальше они не пошли, а вернулись к Лисьим островам, где промысел был особенно успешным. Только в 1766 году возвратились на Камчатку.
Уже в середине XVIII столетия практически все многочисленные Алеутские острова были открыты и нанесены на карту. Сибирский губернатор Денис Чичерин донёс в Петербург об открытии «неизвестных мест и нового промысла». Сделали это, как сетовал Чичерин, «самые простые и неучёные люди», потому он просил прислать грамотных морских офицеров, которые занимались бы не промыслом, а съёмкой и описаниями.
Получив это донесение, Екатерина II распорядилась отправить экспедицию для исследования американских земель к востоку от Камчатки и приведения «американцев» (имелись в виду, конечно, алеуты) в российское подданство. Она получила из соображений секретности официальное название, не отвечавшее её реальному содержанию, — «Экспедиция для описи лесов по рекам Каме и Белой». В соответствии с указом императрицы в 1766 году из Охотска по направлению к Камчатке вышли четыре специально построенные судна. Молодые офицеры российского флота Пётр Креницын и Михаил Левашов возглавили экспедиции. Уже при переходе от Охотска три судна погибли, и для того, чтобы продолжить плавание, пришлось заняться ремонтом и провести две зимы в Нижнекамчатске. Только в июле 1768 года два судна с общим экипажем сто сорок человек вышли в море, взяв курс на восток. Через несколько дней в тумане суда потеряли друг друга и дальше пошли самостоятельно. Открыв по пути по нескольку островов, они встретились около Уналашки. Вместе подошли к острову Унимак и открыли узкий пролив, отделяющий его от полуострова Аляска, который они всё ещё считали островом, по размерам даже меньше Унимака.