Исторические портреты. 1613 — 1762. Михаил Федорович — Петр III
Шрифт:
— У меня нет никаких намерений.
Король не удосужился разработать план войны, обсудить его вместе с генералами. Ему казалось, что разгромить Россию будет делом более легким, чем разбить Саксонию. На этот раз, после Доброго, он соизволил узнать мнение своих генералов. На совете решили: идти не на Москву, а на Украину. Смысл этого крутого поворота в движении шведской армии хорошо объяснил Матвеев из Гааги, где он сумел выведать шведский «секрет»:
«Из секрета здешнего шведского министра сообщено мне от друзей, что швед, усмотри осторожность царских войск и невозможность пройти к Смоленску, также по причине недостатка в провианте и кормах, принял намерение идти на Украину, во-первых, потому, что эта страна многолюдная
Десятого сентября полк шведской кавалерии во главе с самим королем у деревни Раевки потерпел новое и сильное поражение. Под ним была убита лошадь, и Карл едва не попал в плен. Все это происходило на глазах Петра, участвовавшего в сражении. Король после очередного афронта решил не ждать Левенгаупта, который спешил к нему от Риги: быстро пошел на юг — этот шаг, необъяснимый и нелепый, позволил русским одержать еще одну победу, на этот раз гораздо более внушительную и серьезную, такую, что Петр назовет ее «матерью» Полтавской виктории.
Царь, получив известия о намерениях Карла и марше Левенгаупта, созвал совет. Согласно его решению, главные силы русской армии во главе с Шереметевым должны идти на Украину, «сопровождая» Карла; а корволант (летучий отряд) из одиннадцати с половиной тысяч человек с Петром во главе должен был нанести удар Левенгаупту. Последний вел войско из шестнадцати тысяч солдат и обоз с провиантом и фуражом. Двадцать восьмого сентября утром Петр настиг его у деревни Лесной. Появление корволанта было для шведов полной неожиданностью — кругом тянулись густые леса, труднопроходимые болота. Сражение длилось несколько часов. Солдаты с обеих сторон так устали, что повалились на землю (шведы — у своего обоза, русские — на боевой позиции) и «довольное время отдыхали», причем на расстоянии половины пушечного выстрела друг от друга. Потом битва возобновилась. К ее концу появление русской кавалерии Боура решило дело в пользу нападавших. Шведы потерпели полное поражение, только ночь и вьюга спасли остатки их войска, бежавшие в темноте. Левенгаупт оставил на поле сражения восемь тысяч убитых и весь обоз, так необходимый изголодавшейся армии Карла. Король узнал о полном разгроме одного из лучших своих генералов 1 октября, а 12 октября тот привел к нему шесть тысяч семьсот голодных и оборванных солдат — все, что осталось от "шестнадцатитысячного войска. При первой вести король не спал всю ночь, ходил грустный и молчаливый; теперь же, после рассказа побежденного генерала, послал в Стокгольм донесение о новой шведской победе и продолжил марш на Украину. Правда, с этих пор он начинает сомневаться в своей окончательной победе, но тщательно это скрывает.
Победа при Лесной вдохнула уверенность в русскую армию, и об этом хорошо говорит сам Петр, выигравший это сражение:
— Сия у нас победа может первая назваться, понеже над регулярным войском никогда такой не бывало; к тому же еще гораздо меньшим числом будучи перед неприятелем. И поистине оная виною благополучных последований России, понеже тут первая проба солдатская была и людей конечно ободрила; и мать Полтавской баталии, как ободрением людей, так и временем, ибо по девятимесячном времени младенца счастья произвела.
Известие о блестящем успехе произвело впечатление в России и за рубежом. Петр мог быть доволен — одержана победа, причем меньшим числом солдат, над закаленным войском шведов; главная армия Карла оказалась теперь отрезанной от тыловых баз снабжения, в стратегическом окружении. В сражении при Лесной Петр проявил себя смелым новатором, незаурядным полководцем — организовал корволант из солдат-пехотинцев, посаженных на коней; местом избрал не открытое поле, а закрытую пересеченную местность; наконец, построил свое войско не в одну линию, как тогда было принято, а в две.
Вскоре после Лесной, в октябре, шведы потерпели еще одно поражение: тринадцатитысячный корпус Любекера подошел к Петербургу со стороны Финляндии. Адмирал Апраксин с гарнизоном разгромил шведов, потерявших до трети своего личного состава, шесть тысяч лошадей. После такого афронта неприятель ни разу не делал попыток приблизиться к петровскому «парадизу». В честь победы по приказу Петра выбили медаль; на одной ее стороне — портрет победителя и надпись: «Царского величества адмирал Ф. М. Апраксин»; на другой — корабли, построившиеся в линию, и слова по окружности; «Храня сие, не спит; лучше смерть, а не неверность. 1708".
Находясь в Смоленске, где его по прибытии встретили пальбой из пушек и ружей, в ореоле успеха и славы, Петр испытал сильный удар — ему сообщили об измене украинского гетмана Мазепы, переметнувшегося к Карлу XII. Петр, доверявший гетману, был поражен и принял срочные меры. В Батурин, ставку гетмана, спешит Меншиков с войском, а с другой стороны движется Мазепа со шведскими полками. Поспешность вполне объяснимая; в гетманской столице хранятся огромные запасы продовольствия, пороха, припасов для артиллерии. Меншиков опередил врага, и из Батурина вывезли все, что можно, остальное предали огню, крепость разрушили.'
Для Мазепы это был тяжелый удар, но не единственный и не главный. За ним последовали другие. Началось с того, что за гетманом-изменником не пошли украинские казаки, в стан к Карлу он привел не большое казацкое войско, как обещал и на что надеялся король, а жалкие две-три тысячи человек. Да и те не знали его истинных целей, ожидая, что они идут в армию Шереметева; когда же все выяснилось, тайно начали покидать шведский лагерь. Далее, на Украине, которая узнала из петровских указов, что Мазепа хочет вернуть мать-отчизну польским панам, началась народная война против мазепинцев и шведов.
Между тем в Европе после Лесной страх перед Швецией с ее неуравновешенным властителем сменяется боязнью перед мощью крепнущей России во главе с энергичным, храбрым и мудрым, как теперь начинают считать, государем. Изменение ситуации сказывается, среди прочего, и в том, что Петр, ранее ставивший вопрос о вступлении России в Великий союз, теперь снимает его. Об этом осенью 1708 года публично заявляет его посол в Нидерландах Матвеев. А в начале зимы он же заявляет своему сюзерену, что датский король Фредерик IV собирается вести переговоры с саксонским курфюрстом Августом II о возобновлении военных действий против Швеции. И переговоры действительно начались, к ним потом присоединился прусский король. Тем самым усиливалась внешнеполитическая изоляция Швеции. Дело шло к возрождению Северного союза. Таково было влияние того, что произошло при Лесной.
А положение Карла становилось все более плачевным (морозы, голод, враждебное отношение украинцев и пр.). Правда, блеснул какой-то просвет, луч надежды — кошевой Гордиенко со своими запорожскими казаками тоже, по примеру Мазепы, выступил против русских, начал нападения на их военные отряды. Петр действует решительно и круто — весной 1709 года его войско берет штурмом и дотла разоряет Запорожскую Сечь. Казаки Гордиенко переходят к Карлу, но приобретение это — не из серьезных. Это, в частности, понимает Мазепа и мечется в поисках выхода: то предлагает Карлу совершить, по примеру Александра Македонского, поход на восток, в Азию (то есть в глубь России), то объединиться с Булавиным (на юге России, в районе Дона и Придонья, ширится народное восстание), то посылает к Петру своих друзей — полковников Апостола и Галагана — с предложением выдать ему шведского короля и его высших военачальников.