Исторические портреты. 1613 — 1762. Михаил Федорович — Петр III
Шрифт:
Взятие Нарвы, древнего русского Ругодива, стало веским реваншем за поражение в начале войны, обозначило рубеж в начальном ее этапе. Петр и Россия быстро оправились от первой неудачи, благодаря энергичным усилиям одержали ряд побед и закрепились на берегу Балтики. Можно было бы и передохнуть, но Петр, неудержимый и деятельный, спешит из Нарвы к Дерпту, сопровождающим его генералам и министрам показывает укрепления, рассказывает о ходе штурма. Оттуда через Псков и Новгород едет на Олонецкую верфь: как там строятся корабли? Потом — в Петербург: как здесь, в «парадизе», обстоит дело с возведением зданий? Снова в Нарву, где дает прощальную аудиенцию
Победы в Прибалтике не только заставили русских поверить в свои силы и возможности на поле боя, но и привели к освобождению от шведов ряда земель по восточному и южному побережью Финского залива, активизировали перестройку армии и госаппарата, создание флота на Балтике. Было положено начало тому делу, которое обещало принести в будущем, и довольно близком, немалые успехи — военные, политические, хозяйственные.
Все эти годы Петр и дипломаты стремились добиться посредничества западных государств, чтобы заключить мир со Швецией. Но там увидели в подобных попытках признаки слабости России и не хотели помочь ей в переговорах со шведским королем. Карл XII и слышать не хочет о мире — ни с Августом, ни тем более с Петром.
Армия Карла, несмотря на легкие победы, изматывалась в Польше, а в стратегическом плане непрерывно проигрывала. Россия же не только стяжала успехи в Восточной Прибалтике, но и, что самое существенное, приобретала, чем далее, тем более, стратегические преимущества. Хотя до решительных побед еще было далеко.
По всему чувствовалось, что не за горами новые схватки с армией самого «шведа» — короля Карла. В начале 1706 года тот чуть было не блокировал главную русскую армию, которая стояла в Гродно. Ее главнокомандующий фельдмаршал из немцев Г. Б. Огильви, по существу, саботировал сначала приказы Петра о выводе армии на восток. И лишь самое энергичное вмешательство царя, пославшего в Гродно Меншикова, спасло армию, предотвратив гибельные последствия бездействия Огильви, граничившие с изменой.
Опечалило его и известие об очередном разгроме саксонцев шведами (первых было тридцать тысяч, вторых — восемь!). Август II к тому же, тайно от Петра, своего союзника, заключил (24 сентября 1706 года) Альтранштадтский договор с Карлом. По сути дела, он капитулировал — Польшу уступил королю С. Лещинскому, «состряпанному" Карлом (по его же выражению), порвал с союзниками. Хотя, скрывая свою низость и предательство, незадолго перед тем участвовал в составе армии Меншикова в разгроме шведской армии Мардефельда под Калищем (18 сентября того же года).
Одновременно Петру приходится решать и множество других дел. Помимо текущих забот по добыванию денег, снабжению армии всем необходимым, он снова сталкивается с народным недовольством — бегством измордованных «подлых людишек» от тяжкого ярма на окраины, волнениями, открытыми, подчас мощными, восстаниями. Поднимаются на борьбу с насилиями воевод, прибыльщиков, сыщиков (ловивших беглых и крепостных и др.) жители Поволжья (1704— 1711 годы), Астрахани (1705-1706 годы), Дона и десятков соседних уездов Южной России, Поволжья и др. С обычно» жестокостью и беспощадностью Петр подавляет восстания, шлет против них большую армию и лучших своих полководцев, вплоть до фельдмаршала Б.П. Шереметева.
В это же время Петр готовится к борьбе с главной армией Карла XII. Со своими сподвижниками он разрабатывает в Жолкве, близ Львова, стратегический план войны на случай вторжения Карла.
Петр постоянно заботится о том, чтобы его армию не застал врасплох неприятель, не навязал бой в неблагоприятных для нее условиях. Об этом он постоянно твердит в указах письмах, распоряжениях, и именно его мысли легли в основу Жолквенского стратегического плана. Это был курс на генеральное сражение, которое следовало тщательно подготовить, дать его тогда, когда появятся верные шансы на выигрыш. Вынесли решение:
«Положено, чтоб в Польше с неприятелем баталию не давать, понеже, если б такое нещастие учинилось, то бы трудно иметь ретираду. И для того положено дать баталию при своих границах, когда того необходимая нужда требовать будет. А в Польше на переправах и партиями, также оголоженьем провианта и фуража томить неприятеля, к чему и польские сенаторы многие в том согласились».
Согласно плану, на пути движения шведов в Россию через Белоруссию или Украину их встретят укрепленные крепости, оборонительные заграждения, налеты легкой кавалерии, сопротивление местных жителей (укрытие, уничтожение съестных припасов и пр.). Изматывание врага, его ослабление должно закончиться генеральным сражением, которое будет дано на территории России в подходящий момент, при наличии необходимых военных сил.
Петр снова и снова через своих дипломатов предлагает Швеции мир. Но ее самонадеянный король отвергает с порога все предложения и, по существу, загоняет себя в ловушку. Некоторые из современников уже тогда начинали это понимать. Барон Генрих Гюйсен, тогда русский посол в Вене, честно, кстати говоря, служивший России, сообщал в Москву в сентябре 1707 года:
«Шведы идут в Россию нехотя и сами говорят, что почти совсем отвыкли от войны после продолжительного покоя и роскошного житья в Саксонии. Поэтому некоторые предсказывают победу Петру, если вступит с Карлом в битву".
Французский посол Базенваль делает еще более определенный вывод:
"Кампания против России будет трудной и опасной, ибо шведы научили московитов военному искусству, и те стали грозным противником. К тому же невозможно сокрушить такую обширную могущественную страну».
Карл же в ответ на запрос о возможных условиях мира с Россией велел передать французскому послу в Стокгольме:
«Король помирится с Россией, только когда он приедет в Москву, царя с престола свергнет, государство его разделит на малые княжества, созовет бояр, разделит им царство на воеводства».
Царь ожидает решительных событий в 1708 году:
— Молю Бога, чтобы в этом году он даровал благополучный исход дела нашего.
Преследуемый сонмом забот, Петр часто не выдерживает, срывается, распекает помощников. Так, он с удовлетворением узнал о том, что укрепления в Кремле и Китай-городе ремонтируются и сооружаются новые. Но, оказывается, московские власти не выслали из Москвы, как он в свое время приказал, шведского резидента Книпперкрона, который наблюдал за работами в Москве и мог сообщить об этом своему королю. Далее выяснилось, что мнения бояр, рассматривавших на заседании этот вопрос, не были даже записаны, решение не запротоколировано. И.А. Мусин-Пушкин, ответственный за ремонт и возведение укреплений, получил от царя жестокий разнос, а князь-кесарь Ромодановский — указ: