Исторические портреты. 1613 — 1762. Михаил Федорович — Петр III
Шрифт:
Петр с удовольствием слушал проповедника, и в мыслях у него, вероятно, проходили картины прошедших баталий, особенно только что отгремевшей, достославной и уже ставшей достоянием истории Отечества.
Полтавская победа в корне изменила ход войны, положила резкую грань между тем, что было до нее, и последующими событиями на театре военных действий. И Петр, как все русские люди, очень хорошо это понимал. Как и повелось в пору успехов русского оружия, новую и такую блистательную викторию отпраздновали пышно и торжественно, с выдумкой, на что был великий мастер сам царь. Согласно замыслу его, по улицам и площадям Москвы прошли войска победителей, провели более двадцати двух тысяч пленных шведов (взятых под Лесной и Полтавой)
В Европе пренебрежение к России сменилось потрясением, уважением, смешанным со страхом перед ее мощью.
Петр по— прежнему готов заключить мир, но, конечно, на приемлемых для России условиях. Однако Карл опять отвергает разумные предложения. Правитель, разоривший страну и погубивший армию, сам оказавшийся в положении нахлебника в чужой стране (в турецких Бендерах), держится самоуверенно, чуть ли не как победитель. В Швецию он шлет одно за другим распоряжения о наборе солдат для продолжения войны, хотя его полуторамиллионный народ уже стонет от истощения. Но король не хочет ничего слышать; просьбы и донесения из Стокгольма он просто не принимает во внимание, приказывает их вообще ему не присылать. И стокгольмские власти слепо следуют его приказам, благодарят Господа за спасение короля; что же касается происшедшего под Полтавой, то распространяют нелепую версию: там -де двадцать тысяч шведов потерпели поражение от двухсот тысяч русских!
Правда, Швеция сохраняла некоторые надежды — у нее имелся сильный флот на Балтике, ее территория оставалась незатронутой войной, а шведские войска, помимо самой Швеции, находились в Прибалтике и Финляндии, Померании и Норвегии. Кроме того, имелись основания ожидать военной помощи от государств Западной Европы, например Англии, Голландии, Австрии с одной стороны, Франции — с другой. Их правители, исходя из своих интересов, рассчитывали привлечь Швецию на свою сторону. Теперь эти замыслы рушились. Пришлось срочно перестраивать внешнеполитические комбинации. По словам Роберта Мэсси, американского историка, Полтава стала «грозным предупреждением» для всего мира, и «европейские политики, которые раньше уделяли делам царя немногим больше внимания, чем шаху Персии или моголу Индии, научились отныне тщательно учитывать русские интересы. Новый баланс сил, установленный тем утром пехотой Шереметева, конницей Меншикова и артиллерией Брюса, руководимых их двухметровым властелином, сохранится и разовьется в XVIII, XIX и XX веках».
Прямой результат Полтавы — возрождение Северного союза России, Дании, Речи Посполитой. Но союзники Петра снова терпят поражение от шведов. Россия же, наоборот, одерживает новые победы — Шереметев в Прибалтике, Меншиков — в Польше: в 1710 году русские войска взяли Ригу, Выборг, Ревель, Кексгольм (Корела) и другие города. Поход на Выборг возглавил сам Петр. Он же составил план его осады. В 1710 году повел к нему двести пятьдесят транспортных судов с солдатами, артиллерией, припасами. Поход проходил в очень трудных условиях — море еще не освободилось от льда, мощная крепость имела сильный гарнизон, артиллерию. Чтобы обмануть осажденных, царь приказал матросам надеть шведскую форму, а на кораблях поднять шведские флаги. Он подробно осмотрел крепость с моря и суши, наметил план действий. Апраксину приказал:
— Как бреши и протчее по моей диспозиции готовы будут, и с которых стрелять надлежит не менее недели и штурмовать.
Выборг, по примеру Риги, капитулировал. Произошло это 13 июня. А на следующий день в крепость во главе Преображенского полка вошел Петр. Три дня он изучает крепостные сооружения. Победу отметил сначала здесь, потом в Петербурге, где царь-полковник и его гвардейцы несли по улицам трофеи — шведские знамена.
Петр имел все основания выразить чувства радости и удовлетворения по поводу успешной кампании 1710 года:
"И тако Лифляндия и Эстляндия весьма от неприятеля очищена, и, единым словом изрещи, что неприятель на левой стороне сего Восточного (Балтийского. — В.Б.)моря не точию городов, но ниже степени земли не имеет».
Таким образом, русские войска очистили от шведов Восточную Прибалтику. По случаю этого в Петербурге три дня стреляли из пушек, звонили в колокола; на кораблях, стоявших на невском рейде, устроили иллюминацию.
Казалось, ничто не могло помешать России в ее победной поступи против «шведа». Но, как однажды не так уж давно (летом 1704 года) царь мудро предостерегал своего первого фельдмаршала: «Всегдашняя удача много людей ввела в пагубу», так и теперь, всего каких-нибудь семь лет спустя после этого поучения, то же случилось с ним самим. Неожиданно объявила войну России Оттоманская Порта. В 1711 году П.А. Толстой, много лет сидевший послом в Стамбуле, извещал своего начальника в Посольском приказе:
«Не изволь удивляться, что я прежде, как король шведский, был в великой силе, доносил о миролюбии Порты, а теперь, когда шведы разбиты, сомневаюсь! Причина моего сомнения та: турки видят, что царское величество теперь победитель сильного народа шведского и желает вскоре устроить все по своему желанию в Польше, а потом, не имея уже никакого препятствия, может начать войну и с ними, турками. Так они думают и отнюдь не верят, чтоб его величество не начал с ними войны, когда будет от других войн свободен».
В ход идут интриги европейских дипломатов в Стамбуле, Карла XII и его советников, деньги Мазепы. Турция, мечтавшая вернуть Азов, возобновить набеги на южные окраины России и Украины, разрывает 10 ноября 1710 года отношения с Россией.
Такой поворот событий означал перспективу войны на два фронта. Но Петра это, как видно, не смущало, особенно после Лесной и Полтавы. Трудности, как всегда, его только подстегивают. Апраксину, азовскому губернатору, он шлет распоряжения: готовить флот к сражениям, струги и лодки — для донских казаков, а для борьбы с крымцами пригласить калмыков и кубанских татар. Торопит Шереметева — тот из Прибалтики должен был идти на юг, к новому театру военных действий. Фельдмаршал отличается, как обычно, медлительностью, и царь торопит его, высказывает в письмах явное нетерпение:
«Ити с поспешением».
«Дабы Вы немедленно отправили полки в марш в назначенные места».
«А маршировать весьма нужно, понеже ежели пехота не поспевает, неприятель на одну конницу нападет, то не без Великова страху».
«Учить драгун огнем как конных, так и пеших, палашам покой дать, ибо с турками зело инако надлежит воевать и больше пехотою утверждатца с рогатками".
Шестого марта царь выезжает в действующую армию. За несколько дней до этого, 2 марта, он своим указом учреждает Сенат — высшее учреждение в государстве; по словам учредителя-царя, Сенат создавался на время его отсутствия:
«Определили быть для отлучек наших Правительствующий Сенат для управления».
Созданный как временный орган, Сенат просуществовал более двух столетий. Царь оставил строгие распоряжения относительно обязанностей, пределов власти нового учреждения:
«Всякий их (сенаторов, список которых, из девяти человек, он тоже составил. — В.В.)указам да будет послушен так, как нам самому, под жестоким наказанием или и смертию, по вине смотря».
Петр Алексеевич поручил Сенату высший надзор за судебными делами и расходованием средств, их умножением, ибо, как он написал, «деньги суть артерия войны».