Исторические шахматы Украины
Шрифт:
«Несчастье да и только!»
Новый карьерный взлет последовал осенью. Огиенко получил давно желанный пост министра вероисповеданий УНР. Только территория самой УНР сжалась к тому времени до размера нескольких уездов. Вскоре, не желая сдавать свою временную столицу Каменец-Подольский наступавшим белогвардейцам, Петлюра пригласил туда польские войска, а сам сбежал, оставив договариваться с оккупантами женатого на польке Ивана Ивановича. Огиенко получил еще одну должность – главноуполномоченный…
Уже в эмиграции он напишет на сей счет специальные воспоминания,
Утешался Иван Иванович только тогда, когда оккупационные власти оказывали ему знаки внимания. «О, они такой мне обед устроили – с такой помпой, как для украинского министра», – радостно сообщал он тому же Доценко непосредственно вслед за жалобами на притеснение населения. «Для меня, – вспоминал сотник далее, – сразу после этого стало ясно, что этот человек был доволен своим положением из-за одного слова «министр». Несчастье да и только!»
Реальной должностью, занимаемой Огиенко, оставалась ректорская. Вот ее он и сохранил еще почти на год. Ну а потом пришлось удирать с поляками…
На чужбине
В эмиграции Иван Иванович сотрудничал с режимом Юзефа Пилсудского. На средства польского правительства издавал свои научные труды. И надо признать, некоторые из них были довольно интересны из-за приводимых фактических данных. Интересны тем, что наглядно и помимо желания автора опровергали распространявшиеся им мифы о древности украинского языка, чуждости украинцам языка русского… Трудно сказать, включал ли Иван Иванович подобные факты в свои книги по недомыслию или руководствовался остатками совести ученого, не считая возможным замалчивать истину. Хочется думать о человеке лучше…
Потом он пошел в услужение к гитлеровцам. В 1940 году вновь взялся за реализацию давней мечты – создание украинской церкви, которая, по его словам, должна «превратить неустойчивую украинскую массу в сознательную нацию». Огиенко принял монашество (под именем Илларион), у иерархов неканонической Польской автокефальной православной церкви выпросил себе сан епископа, за ним – архиепископа и, наконец, митрополита. Слал приветствия Гитлеру. В конце войны перебрался в Швейцарию. Оттуда – в Канаду, где «церковную» деятельность продолжил.
Современные огиенковеды удивляются «поразительным переменам», произошедшим с «митрополитом Илларионом» за океаном. Горячо симпатизировавший ранее униатам, он внезапно обрушился на них с резкими нападками. Между тем объяснялось все просто. В Канаде Огиенко был поставлен в необходимость конкурировать с грекокатолическими архиереями за души (а точнее, за карманы и кошельки) украинской диаспоры. Характерно, что все обвинения против оппонентов строились «митрополитом
Советские пропагандисты когда-то писали об Огиенко как об отщепенце, перед которым лежит «путь позора и вечного забвения». Пропагандисты «национально сознательные» сегодня утверждают обратное: забвение Огиенко не грозит, имя его золотыми буквами вписано в историю Украины. Думается, обе стороны в чем-то правы, а в чем-то – нет. Забвению сей деятель не подлежит, но имя его вписано в историю совсем не золотыми буквами. Нет ничего тайного, что не стало бы явным. Это касается всех. Правда об Огиенко медленно, но верно выходит наружу, освещая пройденный им долгий путь. И путь этот – путь позора.
Уроки Игоря Сикорского
Когда-то Владимир Маяковский обращался к «юноше, обдумывающему житье, решающему – сделать бы жизнь с кого» и советовал, с кого именно жизнь следует делать. Думается, тот совет был излишним. Каждый человек индивидуален. Делать свою жизнь с чужой просто неразумно. Но вот использовать опыт других, извлекать из него уроки было бы, безусловно, правильным.
В этом отношении немалый интерес представляет личность выдающегося авиаконструктора Игоря Сикорского. Наш знаменитый земляк был человеком непростой судьбы. Он испытал и радость побед, и горечь неудач. Знал и нужду, и богатство. Пребывал на вершине славы и ощутил на себе нелегкую долю эмигранта. Допускал ошибки. Преодолевал трудности. Своей жизнью Игорь Сикорский как бы преподал уроки грядущим поколениям.
Родился он 25 мая 1889 года в Киеве, в семье выдающегося ученого-медика, профессора Киевского университета Ивана Алексеевича Сикорского. У родителей Игорь был пятым (младшим) ребенком, после трех дочерей и сына. Мать будущего авиаконструктора Мария Степановна, урожденная Темрюк-Черкасова, как и муж, получила медицинское образование, но по специальности не работала, посвятив себя воспитанию детей.
Как-то она рассказала маленькому Игорю о великом итальянце Леонардо да Винчи, трудившемся, помимо прочего, над изобретением летающего корабля. Сын запомнил рассказ. Может, тогда в детской душе впервые и зародился интерес к воздухоплаванию.
Впоследствии этот интерес возрастал. Мальчик рос в окружении книг и особенно любил произведения Жюля Верна, где также встречались описания летательных аппаратов.
В 1903 году Игоря, по примеру старшего брата, определили учиться в столичный Морской кадетский корпус. Учился он хорошо. Был одним из первых учеников. Однако с течением времени все сильнее и сильнее осознавал: морская карьера не для него. Юношу неудержимо влекло небо. Тем более что как раз в те годы в прессе стали появляться заметки об американских изобретателях братьях Райт, совершавших полеты на построенном ими же аэроплане.