Исторические сочинения о России XVI в.
Шрифт:
Поссевино отмечает необыкновенную стойкость защитников крепостей: никто из них не щадит ни сил, ни жизни, даже женщины принимают участие в защите города. Русские мужественно переносят холод и голод: «... оставшиеся в живых защитники, хотя чуть дышали, держались до последнего момента, беспокоясь лишь о том, чтобы не сдаться осаждающим» (с. 46 перевода).
Особое место во второй книге «Московии» занимает глава «Другие силы московского князя», в которой содержится наиболее богатый материал, характеризующий внутреннее состояние русского государства. Поссевино говорит о могуществе великого князя, об обширных пространствах земель, ему подвластных, о его богатой казне, хранящейся в трех местах: Москве, Ярославле и на Белом озере, отмечает единоначалие власти Ивана IV.
Обращает он внимание и на состояние экономики русского государства. Крестьяне задавлены работой, так как кроме обычной отработки для своего господина платят
В особой главе Поссевино описывает ближайших советников московского князя и характер наместничества в русских городах и крепостях.
Его очень интересует семья великого князя. Убийству царевича Ивана Поссевино даже посвящает отдельную главу. Эта часть второй книги особенно интересна, ибо русские источники говорят об этом драматическом событии довольно глухо. («Того же году (7090) преставися царевич Иван Иванович в Слободе». — ПСРЛ, т. IV, с. 320; «Ноября 19 преставися царевич Иван Иванович на утрени, и лет его 28». — Летопись занятий археографической комиссии, вып. 3 (1864). Спб., 1865, с. 6).
Несколько более подробно об убийстве царевича говорят иностранные источники, причем Гейденштейн (Historiae Ruthenicae.., v. II, p. 253—256) и Одерборн (Ibidem, p. 165) приводят сходную версию: царевич Иван стремился возглавить войско под Псковом, чем и вызвал гнев великого князя. Сведения об этом событии они получили от русских пленных, содержавшихся в Польше (см.: Коялович М. О. Дневник последнего похода Стефана Батория на Россию и дипломатическая переписка того времени. Спб., 1867, с. 488. Далее — Коялович М. О. Указ. соч.).
Другую версию Поссевино записал со слов иезуита Дреноцкого, находившегося при московском князе во время отсутствия Поссевино. Он очень живо описывает ссоры великого князя с сыном, его убийство и глубокую скорбь отца, но при этом пишет, что в этом событии он увидел «дивную милость божественного провидения и справедливости», так как оно способствовало смягчению нрава великого князя и облегчило переговоры с ним (с. 50 перевода).
Поссевино подробно описывает ритуал приема иностранных послов, его пышность и великолепие. Однако обширная свита, отмечает иезуит, способ не допустить общения иностранцев с русскими. Во время пребывания в Москве Поссевино и его спутники не имели даже возможности выйти из дома. Далее он говорит о рангах русских послов, о их функциях, а также рассказывает о переговорах в Киверовой Горке, отмечая при этом щедрость русских послов, взявших на себя заботу о содержании Поссевино и его сопровождения. Подробно рассказывает он о посольстве Якова Молвянинова в 1582 г., которое сопровождал из Москвы в Рим.
Описывая характер русского князя и его отношение к религии, иезуит говорит: «Что касается схизмы, трудно поверить, насколько он ей предан. Он считает ее приемлемой на вечные времена. Мало того, он скорее чтонибудь к ней прибавит, чем убавит» (с. 63 перевода).
В соответствии с планом папской курии привлечь Ивана Грозного к антитурецкому объединению Поссевино останавливается на взаимоотношениях Москвы с татарами, в особенности с крымскими, главными противниками русских, и Турцией.
Поссевино рассказывает об обнадеживающих событиях 1569 г., когда русские нанесли поражение турецкой армии под Астраханью. Кстати, русский царь и турецкий султан — достойные соперники, так как «это единственные правители в мире, которые держат своих людей в прямом повиновении, и поэтому они самые могущественные» (с. 65 перевода). В случае крестового похода против неверных русская армия оказалась бы чрезвычайно действенной силой (с. 65 перевода). Не нужно забывать и о другой стороне — продвижении католических миссионеров в глубь Азии. В этом отношении Московия будет очень удобным местом для распространения католицизма.
Поссевино снова возвращается здесь к своему плану окатоличивания России, высказаному еще в первой книге: нужны католические коллегии для обучения юношества, типографии, распространение книг. Нужно, чтобы посланцы Рима, уезжая из России, «оставляли себе открытыми ворота для возвращения».
Поссевино советует снаряжать в Москву небольшое посольство и в подходящий для этого момент, иначе «будет больше блеска и шума, чем пользы для дела» (с. 68 перевода). Иезуит в деталях разрабатывает планы такого посольства: указывает, сколько должно быть послов, какого возраста, национальности, сколько нужно взять с собой переводчиков, в чем будут заключаться их функции, а также обязандости врача при посольстве,
Далее следуют чисто практические советы послу: какие подарки везти в Москву, как одеваться, какие вещи брать с собой, как соблюдать посты и пр.
В заключение Поссевино приводит полный титул Ивана IV, которым посол должен именовать его в письмах.
БЕСЕДЫ О РЕЛИГИИ
Беседы о религии, включенные в «Московию», своего рода отчет Поссевино об исполнении религиозной миссии в Москве. Иван IV долго уклонялся от обсуждения религиозных вопросов под тем предлогом, что споры о вере помешают укреплению дружественных связей между Москвой и Римом: «... мы о том говорити не хотим для супротивных слов, что вам за досаду наши речи, и мы для того и говорити не хотим, чтобы розна меж нас с папою за то и гневу не было и любовь бы наша, что почалась меж папы Григория с нами, тем не порвалася» (ПДС, т. X, с. 302). Тем не менее диспуты О вере состоялись 21, 23 февраля и 4 марта. Поссевино, надеясь на свой талант опытного проповедника, думал в публичной дискуссии разбить доводы «московитов», не искушенных, по его мнению, в богословии. Поссевино сделал запись этих бесед, но внес в нее только то, что считал нужным. Интересно сравнить эту запись с русскими источниками (ПДС, т. X, с. 298 — 326). Поссевино представляет беседы с русским царем как своего рода проповедь, прерываемую изредка возражениями Ивана IV, которые иезуит легко опровергает. Судя же по русским источникам, Иван IV взял инициативу в диспутах в свои руки, обвиняя «наместника бога на земле» в неуважении к святыням: «...в том в первом нашей вере хрестьянской будет рознь: в нашей вере хрестьянской крест Христов на врага победа и поклоняемся ему ... у нас того не ведетца крест ниже пояса носити» (ПДС, т. X, с. 303), в гордыне и забвении апостольских заповедей, поражая иезуита знанием священного писания и обширными цитатами из него. В конце диспута Грозный в ответ на многоречивые доводы иезуита в гневе сказал: «Который папа не по христовому учению и не по апостольскому преданию почнет жити, и тот папа волк есть, а не пастырь». Поссевино в своих записях из соображений дипломатии выпускает последние слова и пишет о продолжении диспута, в то время как в русских источниках значится: «И посол Антоней и престал говорити, коли деи уж папа волк, мне что уж и говорити» (ПДС, т. X, с. 307—308). Запись бесед о религии убедительно свидетельствует о поражении, которое потерпел искушенный в тонкостях европейской дипломатии иезуит, столкнувшись с твердой позицией русского царя в религиозной политике.
Перевод выполнен по изданию: Historiae Ruthenicae scriptores exteri saeculi XVI, v. II. Berl.—Petr., 1842, p. 308—316.
ПИСЬМА
В «Московию» включена дипломатическая переписка, связанная с событиями 1581—1582 гг. (47 писем). Эпистолярная часть дает много конкретных сведений о ходе переговоров, воссоздает общую картину положения дел в Ливонии, помогает лучше понять роль Поссевино — арбитра Ям-Запольского перемирия.
Письма Поссевино, ставившего целью возможно скорее закончить дела перемирия и приступить к основной, религиозной, миссии в России, характеризуют всю двусмысленность и неискренность его политики.
Если, обращаясь к Баторию, Поссевино говорит о трудностях, возникших у поляков в ходе военных действий, то в письмах к Ивану IV он использует весь свой талант опытного казуиста, чтобы убедить Грозного отказаться от «чрезмерных» притязаний на Ливонию: польский король, вступая на престол, дал клятву освободить Ливонию. Поэтому, если часть ливонских земель останется у русских, неизбежно возобновление войны. Псков не взят поляками лишь потому, что это послужило бы препятствием к заключению перемирия. Что касается того, что войско Батория состоит из людей различных национальностей, польский король сделал это из желания сохранить в неприкосновенности силы своего королевства. Польское войско находится в русских областях, поэтому сельская местность в Польше не разграблена, так что мощь польского государства все время возрастает. Поссевино пишет в Москву о прибытии в польский лагерь под Псков новых отрядов солдат с большим запасом пороха и ядер, в то время как сами поляки жаловались на ничтожные запасы пороха и незначительное подкрепление (150 солдат-шотландцев). — Дневник последнего похода Стефана Батория на Россию (осада Пскова). Пер. О. Милевского. Псков, 1882, с. 174, 177. Далее — Дневник последнего похода...