Исторические записки. Том 1
Шрифт:
[Если судьи] сомневаются [в необходимости применения] пяти тяжелых наказаний, они милуют, [смягчая приговор], если сомневаются [в необходимости применения] пяти легких наказаний, они милуют, [смягчая приговор], но для этого требуется проверка. [Когда] множеством [данных] доказана неоспоримость [преступления], лишь допросы создают основание [для приговора]. Если же нет ясности [в совершении преступления], не должно быть сомнений [в невиновности]. Во всем благоговейте перед величием Неба!
При сомнении в [необходимости] наказания клеймением милуйте и налагайте наказание [в виде откупа] в сто шуа [139] , проверив действительную вину. При сомнении [в необходимости] наказания отрезанием носа милуйте, а наказание [откупом] удваивайте [140] , проверив действительную вину. При сомнении [в необходимости] наказания отрубанием ног милуйте, а наказание [откупом] увеличивайте еще почти в два раза, проверив действительную вину. При сомнении [в необходимости] наказания кастрацией милуйте, а наказание [откупом] устанавливайте в пятьсот шуа [141] , проверив действительную вину. При сомнении [в необходимости] наказания смертной казнью милуйте и устанавливайте наказание [откупом] в размере тысячи шуа, проверив действительную вину.
139
По мнению Сюй Гуана, знак *** читается шуа и равнозначен хуань ***. Кун Ань-го разъясняет, что хуань — слиток из меди весом в шесть лян.
140
В соответствующем абзаце Шан шу иероглиф *** си (или — шай) после *** пэй отсутствует, в некоторых ксилографах Ши цзи его также нет. По-видимому, имеет место случайная вставка, так как от наказания к наказанию откуп равномерно увеличивается.
141
В Шан
Наказания клеймением описаны в тысяче [статей], наказания отрезанием носа описаны в тысяче [статей], наказания отрубанием ног описаны в пятистах [статьях], наказания кастрацией описаны в трехстах [статьях], наказания смертной казнью описаны в двухстах [статьях]. [Таким образом], пять тяжелых наказаний описаны в трех тысячах [статей закона]”.
Это называлось Фу сын (“Кодекс наказаний, составленный Фу-хоу”) [142] .
Пробыв на престоле пятьдесят пять лет, Му-ван скончался. На престол вступил его сын Гун-ван по имени И-ху [143] . [197] [Однажды] Гун-ван путешествовал по реке Цзин в сопровождении Кан-гуна из царства Ми. [Кан-гуну] прислали в дар трех девушек [144] . Мать Кан-гуна сказала ему: “Нужно поднести девушек вану. Ведь трое диких животных составляют цюнь — стаю, три человека составляют чжун — толпу, а три женщины составляют цань — роскошь. Ван на охоте не бьет всей стаи, гун, разъезжая, не снисходит до всех людей, ван, используя [прислужниц], не берет трех из одного рода [145] . [Присланные] три девушки — прекрасные создания. [Хотя] народ и дает тебе красавиц, но какими же добродетелями ты заслужил их? Даже ван не заслуживает такого, что же говорить о таких ничтожных, как ты! [Если ты], ничтожный, заберешь эти создания, то в конце концов непременно погибнешь”.
142
Эпизод, связанный с составлением законов при Му-ване (правившем, по традиционной хронологии, в 947 — 928 гг. до н. э.), в доханьских источниках относится к деятельности либо Люй-хоу, *** либо Фу-хоу ***. Глава в Шан шу называется Люй син — «Кодекс наказаний Люй-хоу» (ШСЦ, т. 4, Шан шу чжэн и, кн. 2, стр. 707 и далее). Так же именует наказания Мо-цзы (ЧЦЦЧ, т. 4, Мо-цзы сянь гу, гл. 2, стр. 41). В Сяо цзин указанный кодекс именуется Фу син и приписан Фу-хоу (ШСЦ, т. 37, Сяо цзин чжу шу, гл. 1, стр. 47).
Обычно в комментариях эти два персонажа идентифицируются. Цуй Шу считает, что иероглифы люй и фу в древнее время взаимозаменялись и появление двух знаков — вольность переписчиков.
Раннечжоуский период, естественно, не мог располагать столь развитой системой законодательства, как об этом сообщает гл. 4. Лишь постепенно разрабатываются соответствующие уложения, вводится система наказаний и откупов от них. Возможность откупов за крупные суммы появилась с развитием денежного обмена, сосредоточением богатств у знати. Го Мо-жо считает, что «[глава Люй син] представляет собой уголовный кодекс, составленный в период Чуньцю каким-нибудь ваном из царства Люй и позднее литературно обработанный конфуцианцами. То, что в царстве Люй были ваны, подтверждается наличием среди ритуальной утвари ”Чайника Люй-вана для наложниц”…» (Го Мо-жо, Философы Древнего Китая, стр. 7). Лишь в книгах периода Чжаньго встречаются подробные описания истории создания законодательства (Цзо чжуань, — ШСЦ, т. 31, стр. 1744–1747), перечисления видов наказаний и статей законов (Чжоу ли, — ШСЦ, т. 14, Чжоу ли чжу шу, кн. 4, гл. 36, стр. 1279–1280). Это говорит о том, что Сыма Цянь скорее всего рассказал в гл. 4 о законодательстве периода Чжаньго (это предположил и Хулсве. См.: Remnants, стр. 6).
143
Ранее Сыма Цянь сообщил, что Му-ван пришел к власти в возрасте 50 лет. Получается, что прожил он 105 лет. Те же мало правдоподобные цифры приведены в Шан шу (ШСЦ, т. 4, стр. 709).
В ряде источников (Го юй и Ши бэнь) Гун пишется не ***, а ***, а вместо и *** в имени стоит и ***.
144
Под словом бэнь***, если исходить из описания бракосочетаний в Чжоу ли (ШСЦ, т. 14, Чжоу ли чжу шу, кн. 2, гл. 14, стр. 514), имеются в виду браки, заключаемые весной, без свах и общепринятых церемоний (см. также перевод Бийо Le Tcheou-li, т. 1, стр. 307). В Го юй Вэй Чжао отмечает, что эти три девушки были из одного рода. Слова матери: «Народ дал тебе красавиц», — позволяют предположить, что три девушки были присланы Кан-гуну в дар в качестве наложниц, в этом случае не требовалось каких-либо церемоний.
145
Для слова юй *** в данном случае, по аналогии с тянь *** и син ***, выбрано глагольное значение: «использовать, принять [прислужниц или наложниц]».
Кан-гун не преподнес [женщин вану], и через год Гун-ван уничтожил царство Ми. [Когда] скончался Гун-ван, на престол вступил его сын И-ван по имени Цзянь [146] . Во время [правления] И-вана дела царского дома пришли в упадок, и стихотворцы сочиняли [о нем] сатиры. [Когда] скончался И-ван, на престол вступил младший брат Гун-вана Би-фан, это был Сяо-ван. [Когда] скончался Сяо-ван, владетельные князья возвели на престол, как и следовало, старшего сына И-вана по имени Се, это и был И-ван [147] . [Когда] скончался И-ван, на престол вступил его сын Ли-ван по имени Ху.
146
И в титуле И-вана в Ши-цзи пишется ***, в надписях на сосудах *** (см. надпись на сосуде Гэ-бо-гуй ***, приведенную в работах Ло Чжэнь-юя «Собрание надписей на древних сосудах трех эпох», гл. 9, и Го Мо-жо «Исследование и анализ системы надписей и рисунков на бронзовых сосудах обоих чжоуских государств», кн. 2).
Цзянь *** в имени И-вана в Ши-бэнь и других источниках пишется обычно как ***.
147
Лян Юй-шэн предполагает здесь ошибку, указывая, что один из предков чжоуских правителей, Гун-фэй, тоже носил имя Би-фан.
Слово фу ***, по нашему мнению, подчеркивает стремление чжухоу быстро исправить нарушение установившейся системы престолонаследия от отца к сыну, что и передано по-русски словами «как и следовало».
Ли-ван пробыл на престоле тридцать лет. Любя богатства и выгоды, [он] приблизил к себе жунского И-гуна. Жуйский сановник Лян-фу [148] , увещевая Ли-вана, сказал: “Не придет ли дом вана из-за этого в упадок? Ведь жунский гун стремится прибрать к рукам богатства и не понимает, [что это несет] большие беды. Богатства — это то, что порождается всем сущим, то, что создается Небом и Землей, поэтому, если кто-либо захватывает их единолично, этим причиняется огромный вред. Все сущее, все созданное Небом и Землей должно использоваться всеми, как же можно захватывать это одному? Гнев, вызванный [такими действиями], будет весьма велик, и [страна] не будет готова [на случай] больших бед. Если так наставлять правителя, то разве он сможет долго [198] [править]? Кто управляет людьми, должен открывать путь к богатствам, но распределять их между верхними и нижними [149] , чтобы все духи, люди и все сущее получали по справедливости. [Ван] должен все время находиться в страхе, опасаясь вызвать недовольство. Поэтому в ”Гимнах” поется:
148
Жуйский сановник Лян-фу принадлежал к чжоускому роду Цзи. Земли Жуй находились на территории современного уезда Жуйчэн провинции Шаньси.
149
По традиционным конфуциансиям толкованиям, шан *** понимается как «небесные духи» ***, а ся *** — как «народ», байсины. Представляется, что здесь нужно толковать шан как власть имущих, а ся как простых людей, ибо богатства использовались как первыми, так и вторыми, хотя и в разной пропорции.
А в ”Больших одах” сказано: ”Одаряя своими милостями, [Вэнь-ван] создал Чжоу” [151] . Таким образом, разве [наши прежние правители] не распределяли богатств, опасаясь [грядущих] бед? Поэтому-то им удалось создать Чжоу, которое сохранилось до сегодняшнего дня. Ныне вы, ван, учитесь захватывать богатства только для себя, разве это допустимо? Даже если простолюдин захватывает богатства для себя одного, это называют грабежом, если же ван будет поступать так, мало кто покорится ему. Если вы используете Жун-гуна, Чжоу непременно потерпит неудачу”. Ли-ван не послушал его и все же поставил Жун-гуна на пост высшего сановника, чтобы тот управлял делами.
150
Здесь приведен отрывок из «Гимна Государю-зерно» (Ши-цзин, IV, I, 10).
Перевод Штукина таков:
О, просвещенный Зерно — Государь! Смогший быть небу подобным, Зерном одарил ты народ наш, Такого, чего не достиг бы ты, — нет ничего.151
Последняя строфа взята из «Оды Вэнь-вану» (Ши цзин, III, 1, 1). Перевод дан в согласии с трактовкой Вэй Чжао соответствующего отрывка из Го юй (раздел Чжоу юй, гл. 1, стр. 50). Стихотворный вариант Штукина передает иной смысл: «Небо свои ниспослало на Чжоу дары» (стр. 329), с которым мы не согласились.
[Ли-] ван был жесток и бесчеловечен, предавался излишествам и проявлял высокомерие, за что население страны [152] хулило его. Чжао-гун, увещевая вана, сказал: “Народ не вынесет [такой] жизни!” [Но] ван разгневался и призвал колдуна из Вэй, приказав ему следить за теми, кто хулит его, и по его доносам казнил их. Число хулителей вана уменьшилось, [но] и чжухоу перестали являться ко двору. На тридцать четвертом году [правления] [153] ван стал еще суровее, люди в царстве не осмеливались разговаривать [друг с другом] и, [встречаясь] на дорогах, только обменивались взглядами. Ли-ван возрадовался этому и сказал Чжао-гуну: “Я сумел прекратить хулу, [никто] не смеет разговаривать”.
153
Датировка событий эпохи Чжоу в Ши цзи дается с периода Гунхэ, т. е. с 841 г. до н. э. (см. гл. 14, стр. 512). Однако, как замечает Лян Юй-шэн, в Го юй, откуда заимствован данный текст, даты не указаны. Таким образом, не ясно, откуда взяты некоторые факты: «пробыл на престоле 30 лет», «на 34-м году правления». В Чжу-шу цзи нянь дается иная датировка, по которой Ли-ван приблизил И-гуна в первый год своего правления, запретил разговоры на 8-м, бежал в Чжи на 12-м, а умер на 26-м году правления. По традиционному исчислению, Ли-ван пришел к власти в 857 г., а сменил его Сюань-ван в 827 г. до н. э., т. е. насчитывается всего 30 лет его номинального правления. Может быть, цифры 30 и 34 в 4 гл. — позднейшая интерполяция.
Чжао-гун ответил: “[Вы] лишь преградили путь молве, но закрыть людям рты труднее, чем преградить путь воде. [199] [Если] реку преградить, а она прорвет запруду, то от этого непременно пострадает множество людей. Народ тоже подобен реке. Вот почему тот, кто следит за рекой, делает брешь в преграде, чтобы направить в нее [лишнюю] воду, а тот, кто управляет народом, дает ему волю высказываться. Поэтому Сын Неба, осуществляя свое правление, обязывает как высших сановников, так и чиновников всех рангов представлять ему стихи [154] , слепцов — представлять песни [155] , летописцев — представлять записи; наставники правителя должны предостерегать, подслеповатые почтенные старцы декламировать оды [156] , слепцы — петь, чиновники — увещевать, простолюдины — передавать [наверх] разговоры, приближенные чиновники — открыто давать советы, родичи — выявлять ошибки и поправлять промахи. [Таким образом], слепцы и летописцы наставляют и вразумляют, а старцы совершенствуют [поучения] [157] . После чего ван, приняв все это в соображение, действует, и тогда дела осуществляются [успешно] и нет нарушений.
154
Леши *** — в период Чжоу общее название чиновников трех больших разрядов: высшего — шан-ши ***, второго чжун-ши *** и третьего — ся-ши ***.
155
Здесь, как и в предыдущих главах, проводится мысль о необходимости собирать в стихах и песнях мнения народа о правителе и о недостатках управления. Ясно, что реально существовавшие правители Чжоу на самом деле были далеки от такого идеала.
Гу *** — слепцы, которые собирали и должны были исполнять перед ваном песни, отражавшие в какой-то мере оценку правления и власти. В некоторых ксилографах вместо цюй — «песня» стоит иероглиф дянь *** — «правила», что комментаторами признается ошибкой (ЛЮШ, кн. 2, гл. 3, стр. 28; Мидзусава Тоситада, кн. 1, гл. 4, стр. 51).
156
Слово соу *** буквально означает «слепец, слепой». По объяснению комментатора Го юй Дун Цзэн-лина (Го юй чжэн и) речь идет о почтенных старых людях, которые, однако, еще не потеряли полностью зрения. Отсюда и наш перевод «подслеповатые почтенные старцы».
157
Поскольку уже шла речь о слепцах и старцах, логично рассматривать последние восемь иероглифов как некое обобщение сказанного. Следуя в этом толкованию Фу Гэн-шэна («Избранное из Го юй», стр. 7), мы добавили слова «таким образом».
Люди имеют рты, подобно тому как на земле есть горы и реки, которые рождают все богатства, подобно тому как на ней есть возвышенные и низкие места, плодородные и орошаемые земли, которые дают одежду и пищу. Рот [человека] распространяет слова, которые являются источником хорошего и дурного. Делая добро и остерегаясь плохого, можно производить богатства, одежду и пищу. Ведь чаяния народа лежат в сердце, а высказываются они ртом, складываясь вместе, они проводятся в жизнь. Если же закрыть рты народу, долго ли все это сможет продолжаться?” [158] . Ван не послушал [советов]. Теперь в государстве никто не осмеливался высказываться, а по прошествии трех лет все взбунтовались и напали на Ли-вана. Ли-ван бежал в Чжи [159] .
158
Существуют две интерпретации последней фразы: одна толкует юй *** как цун *** — «следовать», другая — как служебное слово, а выражение «нэн цзи хэ?» *** передает «как долго?». В первом случае перевод таков: «Как много людей смогут последовать за Вами?» У Шаванна, как и у нас, принят второй вариант: «Долго ли все это может продолжаться?» («Comment cela pourrait-il durer longtemps?», — МИС, т. I, стр. 274).
159
Чжи *** — по одним данным, местность у гор Хошань в уезде Хундун, по другим — пункт Чжичэн в уезде Хосянь в провинции Шаньси.
Восстание чжоуского населения (в первую очередь гожэнь) против жестокого и разорительного правления Ли-вана и его фаворита жунского И-гуна произошло, как считают, в 841 г. до н. э. Оно расценивается современными историками как первое крупное массовое восстание против господствующей власти, отмеченное в китайских источниках.
По Цзо-чжуань, не сам Ли-ван бежал, а восставшие сослали его в Чжи (ШСЦ, т. 32, Чунь-цю Цзо чжуань чжэн и, кн. 6, стр. 210).
Старший сын Ли-вана Цзин спрятался [от восставших] в доме Чжао-гуна. Население столицы, узнав об этом, окружило дом. Чжао-гун сказал: “Ранее я неоднократно увещевал вана, но ван не следовал [моим советам], и из-за этого [он] дошел до столь бедственного положения. Ныне, [если] будет убит старший сын вана, разве ван не посчитает меня врагом [200] и не разгневается на меня? [160] . Тот, кто служит повелителю, в опасности не должен роптать и негодовать, а если [повелитель] обижает его, не должен сердиться, тем более [когда речь идет о] службе государю!”. Затем он выдал [народу] своего сына вместо старшего сына вана, и наследник сумел в конце концов избежать [гибели].
160
Эту фразу можно понять и иначе: «Не подумает ли ван, что я ропщу и сержусь на него?». Такой перевод тоже логичен и связывается с последующими фразами.
Управление государством стали осуществлять два первых советника Чжао-гун и Чжоу-гун, и это правление было названо Гун-хэ (“Общее согласие”). На четырнадцатом году правления Гун-хэ (827 г. до н. э.) Ли-ван умер в Чжи [161] . Когда наследник Цзин возмужал в семье Чжао-гуна, оба первых советника возвели его на престол, объявив ваном. Это был Сюань-ван. После того как Сюань-ван занял престол, оба советника [продолжали] помогать ему, совершенствовали управление, беря за образец методы Взнь-вана, У-вана, Чэн-вана и Кан-вана, и владетельные князья вновь стали почитать дом Чжоу своим главой. На двенадцатом году правления Сюань-вана (815 г. до н. э.) луский У-гун явился ко двору [162] .
161
Ли-ван был свергнут в 841 г. до н. э. Большинство китайских ученых считают последующие 14 лет периодом правления двух гунов. Но в некоторых источниках говорится о том, что власть была передана Гун-бо Хэ (Чжу-шу цзи нянь, цз. 8, стр. 22; Чжуан-цзы, — ЧЦЦЧ, т. 3, гл. 8, стр. 193; Люй-ши чунь-цю, — ЧЦЦЧ, т. 6, гл. 21, стр. 275). Гун-бо Хэ, правда лишь в качестве местного правителя, упомянут и в Хань шу (ХШБЧ, т. 2, стр. 1438), сообщается, что его земли располагались вблизи княжества Вэй. В этой связи ряд историков (Янь Ши-гу, Лян Юй-шэн) высказали сомнения в правдивости рассказа о периоде Гун-хэ, поскольку само слово Гун-хэ выглядит как название годов правления — системы, тогда еще не существовавшей.
Современные историки расходятся во мнениях по этому вопросу. Фан Вэнь-лань критикует версию о правлении Гун-бо Хэ: по его мнению, к власти не мог прийти, минуя все промежуточные стадии, сын местного князя («Древняя история Китая», стр. 97). Шан Юэ признает факт правления Гун-бо Хэ («Очерки истории Китая», стр. 37). В Цзо чжуань сказано: «Чжухоу, освободив место вана, сами в период междувластия стали управлять делами. А когда Сюань-ван стал разумным, передали управление ему» (ШСЦ, т. 32, стр. 2102). Это можно трактовать как указание на коллективное правление знати чжоуского государства — свидетельство живучести ранних коллективных форм управления.
Сыма Цянь принял традиционную схему, первую из рассмотренных выше. История падения Ли-вана, стремившегося усилить эксплуатацию населения (главным образом общинников), а также история последующего 14-летия — периода правления регентов, по мнению современных историков, неоспоримо свидетельствует о росте классовой борьбы в чжоуском обществе.
162
Упоминание о приезде луского гуна — правителя крупного княжества, означает, по-видимому, признание власти чжоуского Сюань-вана на востоке. Как повествуют хроники, У-гун прибыл с двумя сыновьями: старшим Ко и младшим Си. Сюань-вану больше понравился младший, и он, не слушая советников, поставил его у власти в Лу после смерти отца. Это привело к междоусобной борьбе в княжестве и падению престижа дома Чжоу (подробно об этом см. в 33 гл. Ши цзи, т. 4, стр. 1527–1528).