Истории без времени
Шрифт:
– Так чем вы занимаетесь теперь? Разводите канареек? – заинтересованно спросил Эмиль.
– Нет, я работаю переводчиком в одной частной фирме, но сегодня об этом я не хотела бы говорить, мне больно расставаться с моей канарейкой, – и, посмотрев на клетку, глубоко вздохнув, добавила: – Так уж вышло… понадобились срочно деньги!
Эмилю показалось, что после этих слов ее глаза стали влажными. Ему стало жалко их обоих: и девушку, и съежившую на жердочке канарейку. Хотелось сразу же вернуть ей клетку… Несколько минут они шли молча, думая каждый о своем.
– А вот
– Могу я взглянуть на интерьер, который теперь ежедневно будет видеть моя канарейка?.. Если вы не против, конечно!
– Буду рад вам его показать!.. Правда, канарейка теперь уже моя.
– Да, безусловно, – грустно сказала она. – Вы правы!
– Как вас зовут? – спросил Эмиль.
– Шарлот – так назвали меня родители.
– Очень приятно познакомиться, Шарлот! – протягивая руку, сказал он и продолжил: – А меня Эмиль. Не думаю, что я сам себе выбрал это имя.
– Рада знакомству! – в свою очередь сказала она, едва коснувшись его руки. – У вас хорошее чувство юмора!..
Войдя в вестибюль дома, и сделав несколько шагов по коридору, он открыл дверь своей квартиры.
– Пожалуйста, проходите!
Они вошли в его холостяцкую обитель.
– А вот и вид из гостиной, о котором я вам говорил по дороге, надеюсь, что он понравится канарейке, – сказал Эмиль, показывая на окна.
Подойдя к окну, Шарлот радостно воскликнула:
– Вау! Это действительно прекрасный пейзаж. Ну, "Красавчик", тебе повезло!
– Его зовут "Красавчик"? – переспросил Эмиль.
– Вы очень догадливы, доктор Ватсон!.. – только не обижайтесь, я тоже люблю пошутить.
– А теперь шутки в сторону, хочу вам предложить бокал красного вина за нашу встречу и мою покупку.
– С удовольствием! – ответила Шарлот, сбрасывая туфли.
– Обувь снимать не надо!..
– Мне так удобней, я дома хожу босиком.
– Ну, тогда, будьте как дома, я сейчас принесу вино.
– Вам помочь? – предложила Шарлот, глядя по сторонам, рассматривая обстановку.
– Спасибо, я справлюсь, – улыбаясь, ответил он.
Эмиль принес бутылку вина с бокалами, и поставил на стол. Пробка плохо поддавалась его усилиям.
– Вижу, вы не часто это делаете! – заметила она, засмеявшись.
– Скорее, не часто такие трудные пробки попадаются, – отпарировал он.
Разлив вино, Эмиль взглянул на Шарлот. "Что-то изменилось в ее одежде", – подумал он. Ее грудь, с дерзко выпирающими сосками, теперь просвечивалась сквозь платье. "Она сняла бюстгальтер, пока я возился с пробкой", – решил он.
– Могу предложить фрукты?
– Спасибо, я не хочу.
– Ну, тогда за новую обитель "Красавчика"! – поднимая бокал, сказал Эмиль.
Шарлот улыбнулась и, подняв свой, тихо произнесла:
– За ваше поющее приобретение! – И недопив вино, подошла к клетке.
– Ты доволен, "Красавчик"? – спросила она.
В ответ канарейка просвистела несколько своих дежурных фраз. Поставив пустой бокал, Эмиль собирался наполнить их вновь.
– Мне больше не наливайте, лучше покажите вашу спальню, – непринужденно попросила она и тут же добавила: – Вам всегда так везет?
Услышав эти слова, Эмиль поставил бутылку, которая чуть не выпала из его рук и, показав на лестницу, ведущую на второй этаж, с волнением произнес:
– Это там, наверху… а везение – вещь весьма относительная.
– Можно посмотреть? – игриво спросила Шарлот.
– Да, безусловно. Я, правда, не ожидал сегодня гостей, – еще больше смущаясь, ответил Эмиль и продолжил: – Постель не убрана.
– Понимаю, – ответила она, – спешили на рынок…
Они стали подниматься на второй этаж. Она шла за ним следом. Эмиль ощущал на себе ее дыхание, ее пьянящий аромат. Какой-то необъяснимый магнетизм исходил от Шарлот, от ее голоса и улыбки.
Войдя в спальню, он сказал:
– Здесь я сплю, – и, глядя в окно, продолжил: – Отсюда тоже красивый вид на парк.
Обернувшись, он увидел, что платье Шарлот лежит на полу, она стояла абсолютно голая и пронизывающе смотрела на него. Видя его не решительность, она взяла его за руку и, не давая опомниться, потянула в постель. Он почувствовал, как сильное желание обладать ею стало в нем расти, затуманив рассудок и отбросив всю его предусмотрительность на задний план. Их губы соприкоснулись и сразу же слились в страстном поцелуе. Проведя рукой по выступающему бугорку на брюках Эмиля, она стала помогать ему, расстегивать ремень. Снимая брюки, он припал к ее жаркой груди, к ее горячему от желания телу… Тикали часы на стене, отбивая выделенное жадной судьбой время для любви.
Эмиль вошел в нее сверху, она сладостно застонала:
– Бери меня… бери… я хочу тебя, хочу!
Их тела сплелись замысловатым узором, каким переплетаются стволы декоративных растений. Охваченный страстью и сознанием обладания ею, он почувствовал, как она сильно сжала его ногами, и как все ее тело забилось в предчувствии чего-то большего, и чего-то очень желаемого. Несколько минут синхронных с ее телом колебательных движений, и стон радости слетел с ее нежных губ:
– Я улетаю, догоняй меня, милый…
Ее ноги разжались, но тело продолжало пульсировать в такт его движений. Минуты счастья и яркий оргазм накрыл его сознание, сметая все на своем пути – он застонал от удовольствия, сильно сжимая ее грудь. Шарлот прижалась к нему, и он почувствовал, как волна сладострастия прокатилась по ее гибкому телу.
– Я люблю тебя, Шарлот! – вырвалось у него откуда-то из глубины.
Целуя его, она стала сползать вниз, вдоль кровати. Отбросив копну рыжих волос со своего лица, Шарлот стала ласкать его еще не потерявший форму пенис, охватывая его губами. Голова у Эмиля закружилась от сильного желания снова и снова ощутить эти сладостные минуты блаженства. Помогая себе одной рукой делать поступательные движения с его пенисом во рту, она напряглась как струна, в предвкушении его и своего наслаждения. Теребя свободной рукой его соски, все больше увеличивая темп движений, и все глубже толкая пенис в рот, она была единственным и неповторимым исполнителем этого танца страсти, танца ласковых рук и губ.