Истории Эписа. Некромант
Шрифт:
– Не делай того, о чем после пожалеешь, – прошипел Эрик, отодвигая руку Смотрящего, – ее еще нужно опросить.
Бен потер кулак, продолжая смотреть на меня со злостью.
– И я с удовольствием сделаю это, Крейн, – сквозь зубы сказал Ра.
– Не ты. Это мое дело, Бен, – Осирис был спокоен, словно только что не остановил скалу, движущуюся на меня.
Бен рассмеялся, качая головой.
– Нет, Эрик. Ты не имеешь права ее допрашивать. Ты – заинтересованное лицо. Так что, Вел, собирай вещи, и я жду тебя в Башне Смотрящих, – голос Бена не предвещал ничего хорошего.
Нет, ну если ты так напрашиваешься, дружище,
– Имеет право, – спина Эли натянулась словно струна.
Мы все уставились на нее, не понимая, о чем она говорит. Крейн заинтересованно наклонил голову, а Бен растерянно протянул руку, но тут же, заметив взгляд жены, остановил движение.
– Согласно 16-й поправке Смотрящий не имеет права вести дело и допрос свидетелей, если среди таковых есть его близкие родственники. А согласно статье 19-й некроманты признаны вне законов Эписа и приравниваются к умершим. Поэтому, в связи с совокупностью факторов, Валери мертва для буквы закона. Так что Эрик имеет полное право на ее допрос, – Эли победоносно окинула взглядом присутствующих.
Подруга сияла, словно начищенный самовар. Да, ее всегда интересовало все, что связано с Правящими и организацией права. Еще в Доме она с жадностью поглощала литературу, собирала газетные вырезки и стремилась защищать тех, с кем законы Правящих были слишком суровы. И сейчас ее увлечение спасло нас с Беном от открытого конфликта. Я смотрела на подругу с благодарностью, не веря своему счастью. Если еще утром я считала проклятием появление Крейна, то сейчас была счастлива, что это дело ведет именно он.
– Она его Исида, – проскрипел Бен в попытке исправить ситуацию.
В грудь будто вонзили кол. Не думать об этом, не сейчас. Ра проиграл, как только сказал это. Эрик улыбнулся, сложив руки на груди, а Эли откровенно засмеялась.
– Бен, в праве нет понятия связи любой другой, кроме прописанной. Ты это знаешь лучше меня. Исида – это миф. То, что мы видели и чему были свидетелями, не задокументировано. И даже если это и было бы не так, то сейчас это не имеет никакого значения. Согласно букве закона Эрик и Вел – чужие люди. Ну, вернее, Крейн – человек, а моя подруга, – Эли сделала акцент на «моя», – живой мертвец.
Поднявшись с кровати, Эли поправила сарафан, собравшийся складками на животе, и, гордо подняв голову, направилась к выходу.
– Вел, мы еще успеем с тобой поболтать, – оглянувшись, подруга улыбнулась мне, – надеюсь, что ты больше никуда не исчезнешь. Я люблю тебя.
Я помахала Эли. Нет, мне совершенно не хотелось, чтобы мои друзья ругались из-за меня. И если это будет нужно, я точно отойду в сторону. Но сейчас победа Эли грела мне душу. А еще приятней было то, что для нее я так и осталась Вел, к которой можно поворачиваться спиной и спать без страха в одной кровати.
– А с тобой, – подруга кивнула в сторону мужа, который будто стал резко на голову ниже и на пол-локтя уже в плечах, – я начну разговаривать сразу, как только ты искренне попросишь прощения у Валери. А пока стоит навестить матушку, – картинно закатив глаза, Эли приложила ладонь ко лбу. – Как же она там, совсем одна, – и, причитая, подруга скрылась за дверью.
Бен беспомощно смотрел ей вслед, не зная, куда деть руки. Было даже его немного жаль. Нет, я бы не смогла причинить ему вред. Пусть мы и не были очень близкими друзьями, Бен все равно являлся тем, воспоминаниями о ком согревалось сердце в холодном подземелье.
– Иди, – сказал Эрик, кивнув в сторону двери.
Благодарность в его глазах светилась красноречивее всяких слов. На меня он так и не посмотрел. Подхватив Книгу, Бен выбежал следом за женой. И наконец я выдохнула.
Какой-то безумный день. Я спрятала лицо в ладонях, пытаясь поверить, что все происходящее не просто плохой сон. Прошло всего несколько часов с момента моего возвращения в Эпис, а я уже успела побывать на месте убийства, которое непонятно как было осуществлено, увидеть Крейна в несвойственной ему роли детектива, получить отказ от призыва, с помощью которого и собиралась помогать Стражникам, поспать в комнате, пока по ней гуляет убийца, узнать о беременности Эли, увидеть Лео в кандалах и чуть не погибнуть от рук собственного друга. Если дальше все пойдет в таком же темпе, то мои мозги вскипят еще до вечера.
Железные пружины скрипнули под тяжестью опустившегося на кровать Крейна. Я невольно перевела взгляд на Эрика. Пять лет. Как же сильно мы изменились. Но и теперь горло все равно сводило судорогой, не давая вымолвить и слова.
– Вряд ли это Лео. Он бы не подверг общину такому риску. Даже сейчас он не сопротивлялся, хотя мог просто вырваться, не прикладывая особых усилий, – я все же заговорила первой, стараясь скорее все закончить.
Эрик рассматривал свои ладони и будто не слышал меня. Красивые длинные пальцы, словно у музыканта, всегда завораживали. Мысли детектива были где-то очень далеко. Ему нужна помощь. Запах гари от его оболочки. Зияющие рваные дыры. Да, сейчас он необычайно силен, но совладать с такой энергией дано не каждому. Это дело надо закончить как можно скорее.
– Я знаю, – уставший голос Крейна заставил меня вздрогнуть.
За один день я насмотрелось ужасов похуже, чем за пять лет у некромантов. И кто кого должен бояться, спрашивается? А Крейн… Да я была практически уверена, что он не разобрал и слова из того, что я только что произнесла.
– Тогда почему?
– По-другому я просто не могу его защитить, – мои брови недоуменно поползли вверх, а взгляд серых глаз наконец устремился на меня, – когда я посылал запрос Правящим на привлечение некромантов, даже представить не мог, какую волну негодования вызову в обществе.
Эрик замолчал. Да, большая часть благородных до сих пор не может смириться даже с присутствием Рабосов в городе. Ведь дети Дома лишь недавно стали погружаться в обычную жизнь. Пока шла Бесконечная война, для клейменных была только одна участь – фронт. Войны, полевые врачи, персонал Домов. Почти все мы рождались для Дома и умирали, так и не увидев Мир. Лишь редкие выжившие, не обезумевшие от крови, выходили в Эпис. Оставаясь невостребованными, кто покрепче – охранниками, послабее – обслугой, перебиваясь грошами, Рабосы оставались по факту рабами. О моей же участи дети Дома могли только мечтать. Ни один бы из них не понял моего поступка. Но если существование Рабосов хотя бы было прописано в Книге, то для тех, к кому я принадлежала сейчас, было место лишь у Безмолвной. Вот и сейчас ненависть благородных к некромантам оказалась гораздо сильнее желания разобраться и найти убийцу.