Истории Эписа. Уроборос
Шрифт:
Круг.
Кто-то пересек круг.
Твою мать.
Они бежали. Все, каждый почувствовал живое, что пересекло линию. Нападая друг на друга, скалясь, выжимая из себя все, вспарывая ногами и лапами землю, они с невероятной скоростью летели к пульсирующей в мозгу красной точке. А она ведь даже не использовала Книгу.
Мы были слишком голодны.
Сглотнув слюну, резко выдохнула, позволяя потоку окутать меня плотным коконом, и материализовалась уже около жертвы. Хорошо, что не отошла далеко от границы. Выбив из ее рук Книгу, удерживая на каком-то невидимом волоске разум, подпрыгнула, двумя
– Не смей заходить! – крикнула я, прекрасно зная, что она слышит. – Я сейчас выйду, подожди. И позови некромантов. Они сразу на холме.
Ответа, конечно, разобрать я не могла. Круг не позволял нам не видеть, не чувствовать, не слышать, что происходит за ним. При приближении он обжигал, словно кислота растворяя мертвую плоть. Поэтому никто из существ не мог его покинуть.
Кроме меня. Неприятных ощущений это не убавило, но так как я все же находилась в живом теле, такого эффекта, как на мертвых, на меня круг не производил. Да и если вспомнить, круг был напитан моей собственной кровью. Назар объяснял, что подобное может произойти с ними, если они решат напасть на Хозяина, поэтому кровь и позволяла держать их здесь. Что странно – при этом прикармливать моей кровью можно было достаточно спокойно. Оливер делал это для их усиления и устойчивости к изменениям, когда проводил опыты. Это было понятно по тем редким обрывкам записей, что он считал нужным вести.
Перенесясь в землянку, я быстро подхватила железный обруч, тут же защелкнув его на шее. Стальной прут послушно лег в руку. Для надежности защелкнула на запястье цепь, оставив второй наруч пока пустым. Вот сейчас заодно и поучим некромантов работу делать, а не спать на посту.
Материализовавшись у границы, я подобрала Книгу, что валялась в земле. Все же Ра еще жить после как-то надо. Если, конечно, она действительно вызвала некромантов. Потому что если нет… Лучше не думать об этом. Поглубже вздохнув, я сделала быстрый шаг. Ничего очень плохого. Просто как рукой резко проводишь над пламенем свечи. Вот оно облизало меня, разогревая внутренности. Но так как сейчас я была в сознании, граница позволила покинуть территорию.
Валери, что носится ночами по лесу, слава не знаю кому, не могла так же просто перейти ее. Это было понятно по волдырям и опухшему лицу иногда утром, после забытья.
Заспанный юнец потирал глаза. Застонав, я быстро щелкнула свободный наручник на его запястье, протягивая прут. Цепь послушно звякнула, а некромант недоуменно уставился на меня.
Боится.
– Если я дернусь – просто рвани прут на себя посильнее и не забудь после голову подобрать.
Парнишка не отрываясь смотрел на мой рот. Ну да, без маски он видит меня как бы не в первый раз. Щелкнув пальцами у его лица, я рванула цепь на себя, а он упал. Зарычав, я постаралась успокоиться.
– Если ты будешь как сопля в проруби трястись от моего малейшего движения, то ни хрена не получится. Так что встань уже твердо. Ну! – и я снова дернула цепь на себя.
Надо отдать должное, этот щуплый парнишка меня удивил. Его сила явно заключалась не в физиологии. Собравшись, он словно камень врос в землю, даже не шелохнувшись от резкого и сильного рывка. Его рука не сдвинулась и на миллиметр, заставляя цепь натянуться и стонать. Я уважительно подняла палец вверх.
– А теперь вот так и стой, – осторожно развернувшись, я наконец позволила себе посмотреть на гостью.
Ра небольшого роста, плотная, что назвали бы кровь с молоком, когда она была юной, с красивыми волнами густых черных волос, чуть тронутыми сединой, лет пятидесяти, в аккуратном голубом брючном костюме, держа в руках молочного цвета лодочки на тонкой шпильке, утопала в траве. Надо признаться, ни одним своим движением она не выдала, что испугалась. Словно все произошло четко, как она и представляла. Конечно, сейчас я была максимальной оборванкой на ее фоне. В шортах и майке вместо пижамы, в крови и земле. Но словно именно такой Ра и ожидала увидеть меня.
Вопреки здравому смыслу я протянула ей Книгу.
Она точно знает, что воспользоваться словами около границы – самоубийство.
– Прости, Валери, – начала женщина, поправляя осыпавшуюся на едва заметно покрытое морщинами лицо тушь, – раньше они меня не трогали, вот и думала, что не доставлю сейчас тебе хлопот.
– Какие хлопоты, Нора? Ты чуть не стала моим ужином.
Женщина махнула рукой, поправляя кольца на своих идеально наманикюренных пальцах. Кажется, что любой возраст будет ей к лицу. Ра старели гораздо быстрее Осирисов, но, кажется, Нору это нисколько не беспокоило.
– Знаешь, – Ра вдруг тяжело вздохнула, – вот сейчас, когда у тебя отросли волосы, ты один в один он. Еще несколько знаков на руки и все.
– Знаю, – спокойно ответила я, – зачем пришла?
Ра поправила легкий шейный платок, оглядываясь.
– Сколько у нас есть времени? – неожиданно серьезным голосом спросила женщина собравшись.
– Минут тридцать. Может, чуть дольше, – честно ответила я, – мант, зацепи сеть, я не стану тревожить поток сейчас, не знаю, как отреагирую. Пусть притащат пару стульев.
Нора благодарно кивнула.
– Начинай так, правда, я не могу и тридцати минут гарантировать.
– Вечерний выпуск новостей. Там показывали тебя вот во всем этом, – ее взгляд красноречиво остановился на цепи, – мы как раз с сыном моим, Артуром, смотрели, – Нора развела руками, – ему пятнадцать, хороший мальчик, хочет быть Воином, вот не знаю, как в таком возрасте – в Дом можно переводить или нет. Пыталась, выяснить, кстати, ну ты же сама в Правящих, знаешь, как все это у нас, – нервный смешок сорвался с губ Ра.
– Нора, – я подняла ладонь, останавливая поток речи, – если ты пришла просить помочь с сыном, то я помогу. Если нет – то не трать время зря, прошу тебя.
– В общем, когда на экране тебя показали, я кое-что вспомнила. Три года назад, – снова поправляя шейный платок, что, видимо, было свидетельством того, что она нервничала, – когда Эрик Крейн разрушил подземелья Башни Смотрящих, у меня словно туман какой-то вылетел из головы. Как бы объяснить, – женщина закусила тщательно накрашенную губу, пачкая зубы в красной помаде, – помнишь, когда ты нашла меня?