Истории города С
Шрифт:
На федеральной трассе, при выезде из поселка Вахруши в город Слободской, с правой стороны от дороги стоит старая плакучая береза, напоминающая о былых временах старинного Сибирского тракта. Еще в конце ХХ века по обочинам дороги из города Слободского в областной центр Киров стояло множество таких берез. Сегодня все они в силу своего возраста канули в Лету, уступив место своим потомкам. Одна из свидетельниц былых времен сохранилась и в другом направлении – по старому Глазовскому тракту за Каринским перевозом.
Слобожане, чье детство прошло в 60-70 годы ХХ века, помнят разговоры взрослых о екатерининских березах, растущих вдоль дороги, ведущей в Киров. Якобы, они были посажены по приказу императрицы Екатерины. Но
Известно, что 9 января 1818 года в губернском городе Вятке был получен пространный циркуляр Александра I под названием «Примечания о дорогах, деревнях и городах». В нем содержались дополнительные статьи к уже имеющимся указаниям императора об устройстве почтовых трактов. В частности, речь шла о том, что «дороги должны быть с обеих сторон означены вырытыми канавами, прямо и параллельно проведенными так, чтобы равенство сие наблюдалось при всяком повороте, и чтобы без нужды по местности не делалось лишних изгибов». Таких статей с царскими указаниями было более двадцати, они послужили проектом обустройства дорог для строителей и наставлением тем, кто будет следить за их исправностью во всякое время года.
Таким образом в Вятской губернии началась дорожная страда – строительство и укрепление трех основных трактов: Сибирского, Казанского и Московского. Участки дорог закрепили за деревнями и дважды в год, весной и осенью, крестьяне должны были в полосе шириной в 30 сажен от тракта сводить лес, сажать ряды деревьев и строить мосты. По личному рисунку Александра I, на котором обозначено, где и в каком порядке садить березы, летом 1820 года они были посажены почти по всему Сибирскому тракту.
Березы по своей влагоустойчивости более других видов деревьев подходили для посадок вдоль дороги, отличались быстрым ростом, меньше страдали от низовых пожаров. Вдобавок обладали высокой, как бы сейчас сказали, фитонцидностью и особой декоративностью, что, согласитесь, немаловажно для человека в долгом пути. Крестьяне ближних к тракту деревень обязаны были восстанавливать поврежденные и погибшие деревья, а Слободское земство усердно следило за порядком и сохранностью дороги, связывающей город Слободской с губернским центром. Плоды того труда сохранились по сей день.
Во глубину сибирских руд через Слободской
1 апреля 1899 года в связи с открытием Пермской железной дороги по слободскому тракту было прекращено движение пешеарестантских партий, которых гнали на каторгу в Сибирь. История свидетельствует, что в 1817 году по Сибирскому тракту, который проходил через город Слободской, были открыты пункты пересыльных этапов для тех, кого царское правительство ссылало в Сибирь, в том числе и за политические убеждения. В 1863 году по тракту шли первые социал-демократы, в 1883 году в ссылку в Пермь прошел сводный гвардейский батальон, сформированный из нижних чинов Семеновского полка. Как утверждает статистика, к весне 1899 года по Сибирскому тракту прошло более 1,5 миллиона арестантов, еще больше свободных людей топтало эту дорогу в поисках лучшей жизни и фортуны.
Если повнимательнее взглянуть на эти события, то можно сказать, что не так уж и давно город Слободской был «проходным двором» для множества людей, чьи жизни были поломаны обстоятельствами судеб. О чем думали колодники, получали ли помощь, в мороз и зной шагая по слободской
В июле-августе 1826 года из Санкт-Петербурга через Слободской проехало более десятка партий декабристов, приговоренных царским режимом к высылке в Сибирь на поселение и каторгу после декабрьского восстания 1825 года. Оно стало первым открытым выступлением с оружием в руках против царизма, которое возглавила дворянская элита. А.И. Герцен писал: «Пушки Исаакиевской площади разбудили целое поколение». До этого Россия знала лишь стихийные выступления крестьянства.
Маршрут следования декабристов на каторгу держался в строгой тайне и проходил через Шлиссельбург, Ладогу, Кострому, Рыбинск, Ярославль, Макарьев, Орлов, Вятку, Слободской, Глазов, Дебесы, Пермь, Кунгур, Екатеринбург, Камышлов, Тюмень. Военный министр А.И. Татищев требовал от губернаторов северных губерний, чтобы отправление преступников производилось ночью и по секрету.
В первую партию декабристов, которая выехала из северной столицы в Сибирь 13 июля 1826 года, спустя несколько дней после казни пяти руководителей восстания, входили Е.П. Оболенский, С.П. Трубецкой, В.Л. Давыдов, А.И. Якубович, Н.М. Муравьев, братья П.И. и А.И. Борисовы. О проследовании этой партии через Вятку – Слободской – Глазов в Государственном архиве Кировской области сведений не обнаружено. А вот о прохождении партий декабристов, отправленных при строгой секретности с 21 июля по 4 августа 1826 года, имеется архивное дело.
Из него можно узнать, что министр внутренних дел В.С. Ланской предписывал вятскому гражданскому губернатору обеспечить для безостановочного проезда осужденных через почтовые станции 512 лошадей, в том числе по Вятскому уезду – 195, Орловскому – 101, Котельническому – 192, Слободскому – 193, Глазовскому – 124. Смена лошадей (перепряжка) по Слободскому уезду происходила в г. Слободском – 31,5 версты, д. Омсино – 22 версты, с. Роговское – 19,5 верст, с. Сезенево – 24 версты, д. Юдинская – 27 верст, с. Николаевское (Березинское) – 27 верст.
Всего через город Слободской проехало не менее 85 декабристов. В каждой партии, следующей друг за другом примерно через день, находилось, за некоторым исключением, по четыре осужденных. Закованный в ножные кандалы, каждый ехал на отдельной тройке при ямщике и жандарме. Впереди на тройке скакал фельдъегерь, имеющий особое предписание и неограниченную силу власти. Иногда он мог отступить от предписаний и пожалеть осужденных путников, а мог, наоборот, усилить строгости. Например, известен случай, когда фельдъегерь Желдыбин не дал декабристам купить в дороге теплые вещи, не останавливался на ночлег, загнал семь лошадей и надул при расчете ямщиков.
Простой же народ сочувствовал декабристам и называл их несчастными, а не государственными преступниками, как это объявлялось официально. Например, вернувшийся после освобождения с каторги декабрист С.В. Басаргин в своих воспоминаниях писал: «Я до сих пор храню, как драгоценность, медную денежку, которую взял у нищей старухи. Она вошла к нам в избу и сказала: «Вот все, что у меня есть, возьмите это, батюшки, отцы наши родные. Вам она нужнее, чем мне».
Каждую партию декабристов сопровождали дворянские заседатели. Так, земский исправник Слободского уезда сообщил вятскому губернатору: «…о исполнении предложения вашего Превосходительства от 22 июля, земский суд покорнейше имеет донести, что препровождаемые по пермскому тракту из Санкт-Петербурга осужденные преступники одиннадцать партий назначенными им в пути дворянскими заседателями Коряковцовым и Штиным по Слободскому уезду препровождены благополучно, и приготовленные для них на станциях лошади в свое время распущены».