Истории из прошлого
Шрифт:
«Боже, она красивая», – думаю я, но не произношу этого вслух.
Между тем Мерфи говорит – таким ровным и бесстрастным тоном:
– Представьтесь, пожалуйста.
Голос у нее мягкий, ровный, но не тихий – впрочем, как у многих немецких женщин, и при необходимости она может наорать. Итак, ее зовут Анют Гретта Штанге. У нее высшее экономическое образование, она знает английский. Судимостей нет, в паспорте ни муж, ни дети не прописаны (важно!). До нас она работала в офисе, а уволилась по причине переезда. На этом все.
Анют принимает наши условия: пять дней в неделю, зарплата – от трех до семи тысяч в месяц. Зависит от дохода за дело.
– Берем, – говорю я, и это даже не вопрос.
Мерфи кивает и дает ей документы.
– Когда я смогу приступить к своим обязанностям? – говорит она.
– Вы сначала должны заехать в ОДБ, чтобы вас занесли в базу, – отвечает Салли.
Анют улыбается, обнажая крепкие белоснежные зубы, и уходит. Я со вздохом смотрю ей вслед. Меня как будто оглушили; какие-то звуки за спиной, но мне нет до них никакого дела… Пока Салли не кидает под нос лист – еще теплый, присланный по факсу.
– Просыпайся, Ромео, у нас дело.
Я невольно отрываю взгляд от двери. На листе напечатано только четыре предложения:
«Мне нужна помощь, не могу прийти, приезжайте ко мне. Деньги отдам на месте. Срочно. Коммунистический район д. 25, кв. 40».
– Это что, шутка? – говорю я. – Или западня? Почему именно мы?
– Может, из-за того скандала со Святой Марией? Это послужило бы нам неплохой рекламой.
– Думаешь, ехать? А если западня?
– А если человек действительно нуждается в помощи? Мы не узнаем, пока не приедем.
Я пожимаю плечами. В принципе, Мерфи прав, хотя сомнения терзают мою душу. Скандал с больницей оказался слишком большим. Угроз вроде бы не поступало, но мало ли, как оно иногда бывает…
В любом случае, не стоит такое игнорировать.
***
Таинственный клиент проживает в аварийном доме. На улице немного народу, воняет канализацией. Мы заходим в безлюдный, обшарпанный подъезд, где запах нечистот смешан с краской. Дверь в квартиру нашего неизвестного клиента вообще изодрана, снизу заделана картонками. Я стучусь. Еще мгновение, и перед нами предстает мужчина средних лет в заляпанном халате и болезненно-желтоватым цветом лица.
– Вы детективы? – пищит он.
Мы показываем лицензии, и клиент впускает нас внутрь. Квартира у него очень маленькая. Как таковой кухни нет, вместо нее – две плитки, раковина и шкафчик для посуды. И все это добро в зале, возле дивана и телевизора. В принципе, на этом все. Ни картин, ни ковров.
– Чаю? – говорит хозяин квартиры. – С печеньками.
– Можно, – отвечаю я, и мы садимся на диван (жутко скрипящий, от него воняет гарью). – Кто вы? Почему вы не пришли к нам?
Клиент со вздохом садится возле нас и включает плитку. Пока чайник нагревается, хозяин квартиры говорит:
– Извините за все… таинственности, если так можно описать ситуацию, но у меня нет другого выхода, – он понижает голос до шепота. – Меня зовут Айко Ян. Вы слышали обо мне? Редакция «Мирная жизнь» в Клайнсланде.
Я качаю головой, а Мерфи кивает и говорит:
– Да, я видел ваши фотографии в газетах.
– Вот… Но дело все в том… Я больше не редактор, – Ян вздыхает и выключает чайник.
– Что же случилось? – говорю я.
Пока мы трескаем засохшее печенье и пьем из не совсем чистых кружек чай, герр Ян рассказывает нам интересную историю. Он всю жизнь прожил в деревне и вот уже почти десять лет владеет редакцией журнала «Мирная жизнь». Никакого криминала или политики: только звезды и их скандалы, погода, кроссворд, юмор и картинки. Все вроде бы ничего, если бы не обстановка в деревне. Сейчас на дворе двухтысячный год – значит, новые после четырехлетнего срока выборы бургомистра. Изначально выдвигались двенадцать кандидатов, а к финалу их осталось всего трое. Страсти накалились до такой степени, что выборы превратились в балаган: каждый кандидат обвинял своих соперников в скверных вещах. Параллельно с этим дела у герра Яна шли не очень, в основном из-за конкурента – редакции «Эхо», набиравшей обороты из-за политических статей. Мало кому стало интересно разгадывать кроссворды и читать про то, что какая-то певица вышла на сцену без нижнего белья. Народ, обычно такой мирный, стал бунтовать и даже организовывать митинги за того или иного политика, в связи с чем перенесли ежегодную Цветочную выставку. Тогда наш дорогой герр Ян решил пойти в ногу со временем и заодно проверить своего нового журналиста, молодого и амбициозного Томаса Пройса – он больше всех рвался к своему первому заданию. Тогда-то редактор и пошел ему на встречу: Томас должен был взять интервью у каждого кандидата перед финалом.
В общем, журналист поскакал выполнять поручение. Вернулся он через несколько дней с готовой статьей на пять листов.
– Когда я увидел эту кипу, – говорит герр Ян, – сначала подумал: «Какой хороший, трудолюбивый мальчик! Он многого добьется». Но потом я понял, что он тот еще балбес.
Проблема заключалась в том, что сам редактор до рукописей так и не добрался. Он слег с бронхитом и поручил дело своему заместителю и секретарю, Тилю Лампхерту. Спустя еще пару дней в газете мелькали слишком… интимные подробности из жизни политиков (Ян не уточняет, да и суть не в этом). Короче, редакцию жестко подставили. Все три кандидата теперь хотят взыскать деньги за моральный ущерб, а это в общей сумме примерно миллион – дело идет к разорению. Суд состоится максимум через месяц, если не раньше. Хуже всего то, что от Томаса и Тиля и след простыл. После выхода злосчастного выпуска в свет они не выходили на связь. Есть даже подозрение, что Тиль и Томас свалили от греха подальше из деревни. Ян не полагается на местную полицию и детективов – он считает, что все стражи порядка в деревне куплены. Лучше обратиться к городской, нейтральной стороне, которой все равно и на исход выборов, и на саму статью.
Герр Ян выбрал нас, когда узнал из газет о скандале с больницей Святой Марии. Цель у него такова – разузнать, во-первых, где сейчас Тиль и Томас. Клиент дает нам целое досье с характеристикой и фотографиями. Во-вторых, по возможности узнать, есть ли у них связь с редакцией «Эхо» – после скандала она поднялась на высоту. Ликвидация конкурента однозначно играет ей на руку.
– Может, Том и на нее работает, – говорит Ян, – типа шпион. Знаю, звучит глупо, но всякое в жизни бывает. На что только не пойдут соперники, чтобы сместить друг друга с рынка. Если моя теория подтвердится, я попробую собрать доказательства, и при хорошем исходе мне удастся обвинить «Эхо» в мошенничестве. Посмотрим.
– Но как же секретарь? – говорит Мерфи. – Как вы можете объяснить его поступок?
Ян вздыхает и хрустит печеньем.
– Не знаю, если честно… Он уже седьмой год у меня работает, никогда такого не было… Хороший малый, верный. Я бы сказал, он стал мне за это время другом. Репутация хорошая, а тут такое! С одной стороны, я не верю в его предательство. А с другой, «Эхо» могло предложить ему очень большую сумму и даже обеспечить место у себя. Как знать, как знать… Но гадать не хочется, поэтому я и обращаюсь к вам. Знаю, дело замороченное, найти двух людей в стране, тем более без особых примет, сложно, но я вам заплачу, деньги есть.
– Хорошо, – говорю я и осматриваюсь. – Только вопрос: зачем все эти таинства – факс, эта помойка?..
Он усмехается.
– Насчет факса: я не выхожу лишний раз на улицу, здесь пресса неравнодушна ко мне, поэтому пришлось так действовать, прошу прощения. А квартирка… Да, у меня есть деньги на жилье и получше, но я экономлю, да и на днях уже уеду домой на поезде.
– Может, тогда с нами, на экспрессе?
– Можно.
Итак, дальше по схеме: Ян подписывает официальный документ, что он принимает наши условия, а затем платит авансом пока что две тысячи. Мы ему сразу сказали, что максимальная сумма может дойти и до восьми, ведь дело нелегкое. Ян дуется, но ума хватает промолчать.