Истории «Кэтти Джей»
Шрифт:
— А вот и есть, — сообщил Пинн.
Харкинс откинулся в кресле и вытер пот со лба рукавом. Он не мог сказать, что ему нравилась игра в ловлю на живца, которую они затеяли. Однако толк от нее был — и немалый. Пилоты «Блэкхоуков» неплохо летали, но не имели опыта настоящих сражений. Тесный строй выглядел бы эффектно на воздушных праздниках, но в бою синхронность манов выходила им боком. Если правильно подбить одного из тройки, то общего столкновения не избежать. Этой их слабостью и воспользовался Пинн.
Флот сильно пострадал. Пилоты «Виндблейдов» и не догадывались о лихой тактике Арриса и несли серьезные потери. Дредноуты и фрегаты грузно маневрировали, пытаясь добиться преимущества. Но Флот был ограничен численностью эскадры, а из чудовищной воронки в небе выползали все новые корабли манов.
Помимо прочего, вардийцы старались прикрыть соотечественников. Они прилагали все усилия, чтобы отвлечь дредноуты подальше от города. Нельзя же было допускать, чтобы сбитые корабли падали вниз на Саккан! Но те оставались на месте. Наверное, сознавали свое преимущество, а может, не хотели бросать свои команды, буйствовавшие на улицах.
Флот стремился победить, а не уничтожить соперника. У манов не имелось таких ограничений. Эскадры продолжали артиллерийскую дуэль, но маны брали верх.
Мы проиграем…
Харкинс миновал фрегат, который с сильным креном медленно, но неотвратимо опускался на землю. Из гигантской пробоины в корпусе валил дым. Но Джандрю быстро выкинул картину будущего крушения из головы. Он был слишком занят мыслями о том, как уцелеть.
Сколько еще ему будет везти? Долго ли он сможет исполнять такие фокусы? Боевые полеты — это игры для молодых. Здоровье у него уже не то, чтобы выкидывать подобные фортели. Харкинс не на шутку встревожился, что скоро его хватит сердечный приступ (конечно, если раньше не собьют).
Но больше у него ничего не было. Полет — единственное занятие, которое он по-настоящему любил. И он знал свое дело. Без файтера он превратится в ничто.
Он угодил в кабину, как в ловушку, и ему предстояло оставаться здесь до самого конца.
Хорошо бы уцелеть сегодня.
— Эй! — окликнул его Пинн. — Смотри! У тебя с правого борта.
Харкинс взглянул туда и обнаружил быстрые яркие вспышки. Электрогелиограф. Спустя мгновение он опознал уродливую бесформенную тушу «Кэтти Джей». Лишь один человек у нее на борту передавал сообщения настолько быстро.
Джез!
Сердце Харкинса радостно подпрыгнуло, он вздохнул полной грудью. Рот приоткрылся в улыбке, явив миру коричневые зубы. Джез! Жива! Он был так счастлив, что несколько секунд мог только улыбаться, как идиот.
— Мне кажется, что нам надо… э-э, — пробормотал Пинн.
Харкинс опомнился. Джез использовала специальный код для экстренных посланий. «Прикрывайте нас», — расшифровал он.
— Есть, мэм! — восторженно воскликнул Джандрю.
— Чего? — переспросил Аррис.
— Ничего. Им нужно, чтобы мы… э-э… отгоняли от них «Блэкхоуки».
— Куда они прутся? Они летят в пекло.
— Давай-ка делать то, что велено! — рявкнул Харкинс и сам удивился своему тону.
Пинн был поражен ничуть не меньше.
— Ладно-ладно.
Харкинс бросил «Файеркроу» в пике, не забывая следить за «Блэкхоуками». Действительно, «Кэтти Джей» нацелилась в самое сердце сражения, но, вероятно, у кэпа имелись на то важные причины.
Его размышления прервал опасно близкий разрыв снаряда. Харкинс взвизгнул. «Файеркроу» подбросило воздушной волной, и у пилота с головы слетела фуражка. Двигатели взвыли, потеряв ровный воздушный поток, но тут же вернулись к нормальной работе.
Харкинс не питал иллюзий по поводу своей внешности и не стеснялся показывать почти полностью облысевшую макушку. Но без фуражки он чувствовал себя голым. Продолжая вглядываться в небеса, он принялся вслепую шарить рукой по кабине. Не найдя потери под ногами, полез под кресло.
Его пальцы на что-то наткнулись. Нечто теплое, состоящее из взъерошенного меха и железных мускулов.
— О нет, — прошептал Джандрю.
Слаг завыл и, выскочив из укрытия, вонзил когти в голень Харкинса. Пилот испустил вопль, достойный оперного певца, и замахал ногой, чтобы стряхнуть врага. Но кот вцепился в него мертвой хваткой.
Размахивая руками, Харкинс задел фуражку, которая преспокойно лежала на краю кресла. Он дотянулся до нее и, доведенный болью до бешенства, принялся лупить ею кота.
— Харкинс! — позвал его Пинн. — Тебя что, насилуют? Признайся, во имя тухлятины, что у тебя стряслось?
Пике становилось все круче, а гул двигателей превратился в рычание. Пилот уже не держался за рукоять управления. Он смутно осознавал, что «Файеркроу» неуправляем, но эта опасность стала мелочью перед другой — куда более серьезной.
Под градом ударов Слак наконец выпустил его плоть и удрал в нишу кабины. Там он затаился и принялся шипеть, прячась между педалями. Харкинс хотел подобрать ноги, но он был крепко привязан к креслу ремнями безопасности и скован в движениях. Его штанина промокла от крови, а рана пульсировала от боли.
Пинн что-то кричал ему в ухо, но Харкинс не слушал. Он полностью сосредоточился на Слаге.
Кот выпрыгнул из углубления, пробежал под креслом и оказался за спиной пилота. Харкинс попытался извернуться, чтобы встретиться с противником лицом к лицу. Иметь это чудовище перед собой — из рук вон плохо, а позади — хуже некуда. Но ремни не пускали его. Он тщетно вырывался и теребил застежки. Перегрузка вдавила его в кресло. Голова закружилась.
— Ручку на себя! Харкинс! Слишком низко! На себя!
Внизу качался и вертелся каменный город. Он заполнял собой все поле зрения. Гул двигателей перешел в истерический визг.
В Харкинсе сработал инстинкт. «Файеркроу» падал. Пилот схватился за рукоять и резко повернул ее. Прежде чем выравнивать файтер, нужно его сориентировать. Иначе он не поймет, куда поворачивать.
Послышался треск ткани. Когти впились ему в спину. А потом горячее, зловонное тело Слага навалилось на плечи Харкинса. Кот подвергнул пилота невыносимой пытке. Джандрю выпустил рукоять и вслепую отбивался от кота.