Истории мудрого странника
Шрифт:
Услышав знакомые голоса, юноша выбежал навстречу братьям, обнял их и коротко рассказал о том, как он добрался до Гюлистанского сада, а затем повел их в комнаты красавиц и познакомил с ними. После ужина они легли спать.
В эту ночь старшие братья, охваченные пламенем зависти, задумали недоброе дело:
– Если брат вернется во дворец с чудотворными листьями и с тремя прекрасными девушками, нам никогда не видать отцовского трона. А чтобы этого не случилось, мы должны убить его, пока он спит!..
Сказано – сделано. Они свалили брата с кровати на пол и начали топтать его ногами.
На следующий день они прискакали во дворец, отдали листья лекарям и пошли переодеваться. Лекари не стали медлить. Они тут же высушили привезенные листья, завязали в узелок и опустили в бассейн. Вода стала чудотворной, и, когда падишах выкупался в ней, в тот же миг к больному вернулось зрение, исчезла старческая слабость, он стал здоров и крепок. Падишах обрадовался, ему больше не нужно было лежать в постели, он стал бодрым и полным сил, сел на свой трон и завел беседу с сыновьями. Юноши рассказали отцу, как они вызволили дочерей падишаха Чиме-Чина из плена, как достали чудотворные листья из Гюлистанского сада и, под конец, добавили:
– Младшего брата мы нигде не встречали. Он, видимо, погиб или же его съели дикие животные.
Выслушал их падишах, погоревал сорок дней, а затем вызвал к себе старшую дочь падишаха Чиме-Чина и сказал ей:
– Ты и твои сестры должны готовиться к свадьбе. Я выдаю вас замуж за моих сыновей и за единственного сына главного везира!
Девушка смело посмотрела ему в глаза и твердо сказала:
– Я не выйду замуж до тех пор, пока мне не сошьют венчальное платье, до которого не прикасались ни ножницы, ни иголка с ниткой!
Пусть они на время останутся здесь, а я расскажу вам о хозяине караван-сарая и младшем сыне падишаха, которого братья сонного жестоко растоптали ногами.
Рано утром хозяин караван-сарая стал обходить свое заведение и вскоре оказался у двери комнаты, где остановился юноша. Дверь почему-то была слегка приоткрыта. Хозяином овладело любопытство. Он тихо зашел в комнату и видит: юноша лежит в кровавой луже и еле дышит. Вспомнил хозяин щедрость и доброту своего молодого постояльца, побежал к лекарю и привел его в караван-сарай. Осмотрев юношу, лекарь обнадежил хозяина, что тот будет жить, и принялся за лечение. Через четыре недели юноша почувствовал себя вполне здоровым, отблагодарил хозяина и лекаря и начал собираться в дорогу. Хозяин приготовил ему еду, обнял, как сына, и провел до окраины города. Здесь юноша попрощался с ним, сел на своего коня и поскакал в сторону родного края.
На следующий день он достиг ворот столичного города отцовского падишахства и, переодевшись в одежды странника, вошел в город. По совету жителей юноша остановился в доме старого портного, который взял у него три золотых и сказал:
– Сын мой, живи у меня, пока не найдешь себе другое место.
Прошла неделя. Потом другая. Как-то поутру пришли к портному слуги падишаха и сказали ему так:
– Старший сын нашего повелителя женится на одной из прекрасных дочерей падишаха Чиме-Чина, но невеста сказала, что не выйдет за него замуж до тех пор, пока ей не сошьют венчальное платье, до которого не прикасались ни ножницы, ни иголка с ниткой. Если ты возьмешься за эту работу, то падишах даст тебе за труд полную шкатулку золотых.
Выслушал их старый портной и удивленно спросил:
– Разве можно сшить такое платье, до которого не прикасались ни ножницы, ни иголка с ниткой?
Тут подошел к нему юноша, отвел в сторону и тихо сказал:
– Дорогой портной, не отказывайся от счастья. Ты только прими заказ, а остальное – мое дело. Но прежде не забудь попросить у слуг целый мешок фундука.
Не поверил портной своему постояльцу, но все же принял заказ.
Через час слуги падишаха внесли мешок, набитый фундуком, поговорили с портным о том, о сем и ушли. Но не успели они покинуть двор, как юноша сел у порога и начал есть орехи. Ел он вкусные ядра целый день и весь вечер. Старый портной ждал момента, когда юноша прекратит свое занятие и примется за дело, но так и не дождался. В полночь он лег на кровать и крепко заснул.
Тогда юноша вышел во двор, вытащил из кармана волосок из гривы черного коня трехглавого дэва и сжег. В тот же миг перед ним появился вороной конь. На его золотом седле лежало черное венчальное платье, до которого не прикасались ни ножницы, ни иголка с ниткой. Юноша подошел к коню, взял с седла платье, принес домой, положил на стол и лег спать.
Чуть свет проснулся старый портной и видит: юноша спит, а на столе лежит черное венчальное платье, до которого не касались ни ножницы, ни иголка с ниткой. Удивился он такому необыкновенному чуду и стал дожидаться прихода слуг.
А между тем слуги падишаха не замедлили явиться. Они взяли черное венчальное платье, дали портному полную шкатулку золотых монет и отправились во дворец.
Как только принесли старшей дочери падишаха Чиме-Чина венчальное платье, она сразу же поняла, что юноша жив и находится где-то вблизи от дворца. Узнав об этом, ее средняя сестра пришла к падишаху и твердо сказала:
– Я не выйду замуж до тех пор, пока мне не сошьют венчальное платье, до которого не прикасались ни ножницы, ни иголка с ниткой!
Снова пришли падишахские слуги к старому портному и заказали ему сшить новое венчальное платье. Портной поговорил с юношей и согласился.
Ровно в полночь, когда хозяин дома крепко заснул, юноша вышел во двор, вытащил из кармана волосок от гривы красного коня пятиглавого дэва и сжег. В тот же миг перед ним появился красный конь с красным венчальным платьем на золотом седле. Юноша взял платье, отпустил коня и вошел в комнату. Положив его на стол, он лег на свою кровать и быстро заснул...
Наутро пришли слуги падишаха к старому портному, дали ему вторую шкатулку с золотыми монетами, забрали венчальное платье и ушли.
Узнав свое красное платье, средняя дочь падишаха Чиме-Чина теперь тоже убедилась, что юноша жив и находится где-то вблизи от дворца, и рассказала об этом младшей сестре. Та, в свою очередь, пришла к падишаху и заявила:
– Я не выйду замуж за сына главного везира до тех пор, пока мне не сошьют венчальное платье, до которого не прикасались ни ножницы, ни иголка с ниткой!