Истории Руана
Шрифт:
Пузан перевел взгляд на меня:
– Да будет вам известно, молодой непосвященный, что только в нашем приходе каждому дано будет по желаниям его, возможностям да силе веры внутренней, божественно отмерянной по деяниям прошлым.
– Так у "сути ускользающей" да "ядреной хмури" те же позывы. Да и, честно говоря, обители у них богаче будут...
– Сразу видно отрока, - пузан улыбнулся и огладил объемистый живот.
– Дабы получить души праведные, ясным взором не замутненные, ставленники Сутьи Скользящей слова книги истинной, Мудрой нареченною, восхваляют в переводе нечистом, Верхних Визок
Я только открыл рот, чтобы подначить пузана, как пьяный голос выкрикнул откуда-то с задних рядов:
– Отец Вилируалий, а как вы объясните родство Великого и Вечного с Рыком Крученым, Ярдо и Киро Хаосом?
Пузан резко повернулся в сторону нового вопрошающего.
– Рык Крученный из народа Лысого взгорья, что само по себе есть отрицание божественной сути. А Ярдо, коему преклоняются варвары дикие, не ведающие слов истинных и магии прекрасной, лишь видениями шаманов навеянный, травок редких да ядреных воскуривших...
– Ой, батяня, ты как всегда... Ве-Ве то, Ве-Ве се. А то, что он едино-у-утробный брат Ярдо был - запамятовал. А приход поделить, да юнцам басен отсыпать, так за монету целый воз груженый, - развязный голос сделал паузу на пару вдохов.
– Да и отварчик-то разбавленный сверх меры...
Отец Вилируалий надулся, явно собираясь целую проповедь извергнуть, но на задних рядах началось волнений.
– Ирод окаянный!
– заверещал высокий женский голос, и я почему-то сразу вспомнил о госпоже Крон.
– Богохульник! Ты буркала залитые раскрой, пьянь пропащая! Да как ты могешь на Великого и Вечного...
– Да пшел он до ветру, ваш Ве-Ве... Ишь ты, пример для под... подр... под... подражания!
– Слышь, мужик, ты в святом-то месте стесняйся...
– Да видал я твое святое место...
На задних рядах заволновались, пошли шушуканья, пьяный говор. Пузан, положив руки на необъятное брюхо, с легкой улыбочкой на губах явно занял выжидательную позицию.
События тем временем понеслись вскачь.
– Ве-Ве порицает выпивох!
– запищал по-юношески высокий голос.
– Во-во! И нафига, спрашивается, такой покровитель? Ни выпить, ни курнуть, на девку не глянуть... Ты вон, малой, видать по роже-то прыщавой, совсем уже окосел на праведных словах...
– Шел бы ты отсель...
– Ах ты! Винтюх!
– Слышь, пьянь, щас як засвечу в ухо...
– Ярко! Ты пресветлый!
– закричало несколько голосов на удивление в унисон и вполне разборчиво.
– Дай нам силы, дай нам пилы, мы возьмемся, стены сломим...
Я заметил, как здоровый мужик, сплюнув, от души саданул в ухо одному из скандирующих, отчего тот, перелетев через ряд, приземлился на благообразную старушку.
– Убива-а-а-ют!
– заверещала бабка, и задние ряды пришли в движение. В начавшего драку мужика полетели кружки, сбившиеся в стайку выпивохи принялись колошматить каких-то прыщавых юнцов, дородная тетка, выхватив из объемистой корзинки мявкнувшую кошку, запустила живым снарядом в чисто одетого мужичка, взобравшегося на лавку.
–
– уклонившись от летящей животины, рявкнул мужик хорошо знакомым по недавнему спору с Вилируалием голосом.
– Разомнемся?
– с усмешкой я посмотрел на Свето-Зара, который с вылупленными глазами уставился на разворачивающееся действо.
– Братья! Остановите люд глупый, пока не покалечились души праведные да отроки непосвященные, - долетел сквозь визги и вопли голос пузана. Я повернулся к трибуне и с удивлением рассмотрел братьев: пятерку здоровенных орков, ничуть не уступающих габаритами Галлу. Зеленокожие в трещащих на могучих плечах рясах одновременно кивнули и споро рванули по проходу к задним рядам.
Я потянул Свето-Зара за рукав куртки:
– Уходим!
Выбрались без приключений и заглянули в соседний храм, как легко догадаться, приход Ярко. Уханье, летающие кружки, визгливые вскрики, вопли: "Ярко! Дай сил!" и "Великий и Вечный!" Похоже, традиция такая у местных - ходить в соседний храм да рожи чистить. Повод-то на поверхности лежит...
Что удивительно - подобная ситуация повторилась и в следующих трех храмах. После вступительного слова местного ставленника пара-тройка вопросов от выпивших слушателей и начинается потеха. Правда, вполне цивилизованными методами: к оружию причислить только кота из храма Ве-Ве можно. Причем везде крепкие браться в расах сначала стоят, смотрят, и когда спорщики начинают выдыхаться (буквально через минуту), идут разнимать. Ради интереса подождали продолжения: буянов просто вывели на улицу, придав ускорение за ограду святого места крепкой обувкой. Но вопросы ставленнику, прерванные дракой, не возобновились. Вместо этого началась пространная речь о грехах, наказаниях и возможном в необозримом будущем искуплении. Естественно, после долгих лет покаяния. И возникло легкое подозрение - а не была ли свалка "домашней" заготовкой?
Выползли из очередного храма. Отчаянно зевая, я уточнил у Свето-Зара:
– На постоялый двор?
– Полночь скоро, - счастливо улыбнулся адепт.
– Я ж о чем - спать давно пора.
– Нет! Именно в полночь "привечания" самое интересное в храмах начинается...
Я окинул взглядом проспект. Действительно, практически у каждого храма толпы людей стоят. Ждут чего? Впрочем, раз так хочется Свето-Зару религии местной хлебнуть сполна, можно и заглянуть еще в пару местечек. Думаю, один спящий слушатель особой погоды никому не сделает.
– Идем вон туда, - указал я адепту на самый маленький храм, точнее даже небольшой домик. С открытой калиткой и вообще без жаждущих. Интересно - отчего так-то?
Выложенная дикими камнями дорожка, отблескивающая в свете фонарей проспекта свежим накатанным ледком, приглашает окунуться в темное царство голых деревьев и мрачного домика-храма. Да тут и ловкач ноги переломает, пока двадцать метров тропинки до приветливо закрытой двери преодолеет.
Свето-Зар, переваливаясь и внимательно глядя под ноги, шустро потрусил к выбранному храму. Совершенно без смущений и колебаний. А если в этом святом месте традиции немного не те и сейчас настоятель предается сладким снам, а не сидит в ожидании полуночных гостей?