История Африки с древнейших времен

Бюттнер Теа

Типичные для средневекового Востока особенности форм государственного землевладения (а также то обстоятельство, что по отношению к зависимым крестьянам государство выступало одновременно и как верховный землевладелец и как сюзерен, а следовательно, земельная рента и налог совпадали) наблюдаются на ранних этапах развития во многих африканских государствах, особенно исламизированных. В силу этих условий сложились такие формы зависимости и эксплуатации, которые основывались наряду с данью зависимых племен на государственных податях или налогах, вносившихся коллективно сельскими общинами исконной территории государства. Это не помешало тому, что в более развитых государствах, прежде всего в Сонгай, Эфиопии и поздних государственных образованиях, аристократия захватывала права частного владения и частной собственности на сбор налогов, скот и пастбища, а также на поместья — поселения рабов и домены. Эти явления, несомненно, отражали усиление происходившего подспудно процесса феодализации.

В Африке феодальные или полуфеодальные

отношения собственности не только находили выражение в характере землевладения, но во многих случаях базировались на верховных правах правителя, царской фамилии или царского рода, а также влиятельных сановников, аристократов, чиновников и военачальников на скот, а главное — на пастбища. В этом сказывается еще одна особенность общественного развития Африки, обусловленная ее географическими условиями: здесь, как и на Переднем Востоке и в Центральной Азии, области расселения оседлых земледельцев часто были окружены широким кольцом степей и полупустынь. Некоторые государства Центральной и Западной Африки, например Канем-Борну, отдельные государства фульбе, в особенности же государства Восточной Африки, возникали в результате захвата земель кочевыми племенами скотоводов, которые быстро устанавливали свое господство над оседлыми крестьянами и подвергали их эксплуатации. Подчинение земледельцев скотоводами ускоряло процесс экономической и социальной дифференциации и образования государств — явление, далеко не новое в мировой истории.

Этот процесс установления господства над захваченными землями обычно был неразрывно связан с подлинной дифференциацией внутри кочевых племен, с присвоением скота и права владения пастбищами кучкой патриархальных семей и родов, с эксплуатацией более бедных кочевников и выделением слоя завоевателей и правителей. Все эти признаки типичны для «военной демократии» (Ф. Энгельс). Более точные сведения об этих явлениях дает только этнографический материал, относящийся к XVIII и XIX вв.

К сожалению, события, связанные с захватом земель кочевниками и вызванным им ускорением формирования государств, часто становились предметом фальсификации. Не говоря уж о том, что далеко не все африканские государства обязаны своим происхождением захвату земель пришельцами, притоку вторгшихся извне больших или меньших групп переселенцев, тем, кто упорствует в фальсификаторских теориях, можно возразить, что в момент захвата земель кочевые скотоводы часто стояли на более низкой ступени развития, чем покоренное ими население. Кочевые племена во время своих нашествий нередко разрушали великие центры культуры и отбрасывали развитие общества далеко назад. Обэтом говорят многочисленные примеры из истории Азии; мы же можем напомнить, какие пагубные последствия для всего Западного Судана имело разрушение Томбукту и гибель государства Сонгай в результате нападения полукочевых марокканских войск в 1591 г. [50] .

50

Марокканское войско, положившее конец существованию великой Сонгайской державы в 1591 г., состояло в основном из «ренегатов» — христианских перебежчиков и освобожденных (военнопленных, главным образом испанцев, и никак не может считаться «полукочевым». — Примечания Л. Е. Куббеля.

Установление верховной государственной собственности на землю наталкивалось на серьезное сопротивление сельских общин. Африканская коллективистская сельская община, возникшая на последней стадии первобытнообщинного строя, основывалась на территориальном принципе, но еще сохраняла многие пережитки организационных форм патриархальных родов и большой семьи [51] .

Она оказалась поразительно устойчивой и жизнеспособной; достаточно напомнить, что во многих странах она пережила период колониального угнетения и сохранилась до сегодняшнего дня. Чрезвычайно трудно выявить, какое значение имела сложная функция деревенского старейшины при переходе от первобытнообщинного строя к классовому обществу. Пока находившиеся во владении старейшин богатства использовались в основном для общей пользы, нельзя говорить о наличии эксплуатации. Но как только вся социальная верхушка (обычно деревенские старейшины и их окружение) отстранялась от всякого производительного труда и для обеспечения своего существования посягала на часть произведенного общего продукта, присвоение лишалось общественного характера.

51

Общинные структуры в традиционных африканских обществах отличались большим многообразием — и типологическим и стадиальным. Скорее следует говорить о непрерывном ряде ступеней между родовой и соседской общинами, хотя последняя нигде в Тропической Африке не сложилась окончательно (см.: Община в Африке. Проблемы типологии. М., 1978). — Примечания Л. Е. Куббеля.

Как видно на примерах древних государств Конго, Канема-Борну, Бенина, государств Мономотапа, Мали и Сонгай, зависимость деревенских общин от центральной власти сначала выражалась в том, что они коллективно отдавали

ей часть урожая и скота. Подати собирали деревенские старейшины, подчинявшиеся центральной администрации и получавшие в качестве вознаграждения определенный процент от взимавшихся податей и дани. К этому добавлялись обычно не устанавливавшиеся точно, но подчас весьма обременительные трудовые повинности на строительстве дорог и зданий, дополнительные взносы на военные походы правителя, подношения, доля от добычи охотников и рыбаков. Уже в ранних средневековых государствах на первых этапах их существования появилась еще одна форма трудовой повинности — дополнительная обработка принадлежащего деревенскому старейшине участка земли, урожай с которого отходил исключительно старейшине. В дальнейшем такая форма частного землевладения нередко служила основой для возникновения, частично на базе ленов, крупной земельной собственности, где применялась и более интенсивная феодальная барщина (например, в Эфиопии XIII–XVI вв.) [52] .

52

Оттеснение традиционного старейшины «царскими людьми» — как раз очень нечастый случай в практике африканских традиционных поземельных отношений. Эфиопия, на которую ссылается здесь Т. Бюттнер, в этом смысле чуть ли не уникальна. Обычно же старая и новая власть существовали как бы параллельно, особенно когда первая считалась связанной магическими узами с духами местности. — Примечания Л. Е. Куббеля.

Этот процесс чаще всего сопровождался тем, что место традиционного деревенского старейшины занимал член дружины или чиновник правителя либо могущественного сановника. Хотя и в Западной Европе сельская, или марковая, община долгое время сохраняла определенные формы, традиции и принципы коллективной организации, в Африке и, как известно, в Азии община оказалась особенно живучей и даже превратилась в серьезное препятствие на пути классового расслоения общества. Причины этого явления на Переднем Востоке, в Индии и других местах были вскрыты К. Марксом. Необходимость общественных работ, связанных с оросительными сооружениями, способствовала сохранению деревенской общины. К Африке подобное объяснение неприменимо. Здесь решающим было отсутствие во многих районах земельной проблемы. Сельскохозяйственные площади имелись в избытке, и, несмотря на преобладание экстенсивного метода земледелия, всегда изобиловала целина, годная для обработки.

При таком изобилии земли, порождавшем у целых племен, родов и сельских общин склонность к уходу с насиженных мест, к переселению, правящей верхушке, султану, царю было проще захватить еще не обработанные площади и таким образом избежать столкновений с организациями деревенских жителей, которые иногда энергично сопротивлялись эксплуатации. Тот факт, что экономическая и социальная дифференциация внутри общины протекала во многих случаях медленно, а на каких-то этапах и вовсе приостанавливалась, объясняется тем, что этот процесс часто был ограничен натуральным хозяйством, составлявшим обычно основу застойного состояния общества. Но это не единственная причина.

Дело в том, что принадлежавшее теперь индивиду (или большой семье) право распоряжаться либо «владеть» землей было настолько сковано многочисленными пережитками коллективной собственности, что не создавало благоприятной среды для появления ярко выраженных социальных противоречий, хотя уже самый факт существования подобного права безошибочно указывает, что процесс классового расслоения начался. Кроме того, скотоводство даже при сравнительно примитивных методах ведения хозяйства открывает возможности для широкой экономической и социальной стратификации, в земледелии же для этого требуется сравнительно высокая продуктивность. Эти и некоторые другие второстепенные факторы — причина того, почему деревенская община в некоторых регионах удерживалась в прежней форме на протяжении тысячелетий, не претерпевая видимых изменений в результате социального расслоения.

Традиционная коллективная земледельческая община могла существовать как в позднеродовом племенном обществе, так и в раннеклассовой формации, составляя ее низовую ячейку. Она оставалась относительно самостоятельной экономической единицей, и изменить это положение часто было не под силу даже эксплуататорской верхушке сформировавшихся государств. Во многих из них, в частности в Бенине, городах-государствах йоруба, разные элементы деревенской общинной организации по преемственности перешли в государственные институты. Примером может служить совет старейшин.

Особая стабильность деревенской общины представляется нам одним из обстоятельств, под влиянием которых почти во всех крупных африканских государствах удерживалась вторая форма зависимости и эксплуатации, первоначально временно сосуществовавшая с первой, а затем сливавшаяся с ней во всеобъемлющую форму раннефеодальной эксплуатации. Речь идет об использовании труда несвободных людей. Патриархальное рабство как первая, а во многих регионах Востока даже единственная возникающая форма классового устройства общества в ранний период появилось во многих африканских государствах на стадии перехода к классовому обществу. Это было не «домашнее» рабство в узком смысле слова: по данным новейших исследований, рабы выполняли весьма важные функции в земледелии, скотоводстве и ремесле.