История Африки с древнейших времен
Шрифт:
Преобладание правителей Буганды в Межозерье особенно сильно возросло при Суне II (1836–1868) и Мутссе Мукабья (1868–1884).
Кабака Калема (Суна II) подавлял внутри страны тенденции к децентрализации и с этой целью ограничил власть крупных чиновников. При нем армия была полностью реорганизована и заново вооружена. Через султана Занзибара и проникавших теперь далеко в глубь суши арабских купцов он обменивал слоновую кость и обращенных в рабство военнопленных на огнестрельное оружие и порох. Война стала прибыльным делом для правящей верхушки Буганды, и ее войска то и дело нападали на соседей, начиная от Буньоро и кончая Руандой.
Следующий кабака, Мутеса I, также придавал большое значение организации войска и флота. В числе его важнейших заслуг — создание постоянной армии. Ее части размещались
Переход от всенародного ополчения к постоянному войску имел важные последствия. Отныне кабака располагал сильной армией, которую можно было в кратчайший срок привести в состояние мобилизационной и боевой готовности. Ее боеспособность и при обороне и при наступлении на соседние племена и государства значительно возросла. Кроме того, солдаты постоянной армии были по возможности вооружены огнестрельным оружием. В 1872 г., когда войска в целом еще сражались копьями, специальные полки, своего рода лейб-гвардия кабаки, имели тысячи ружей и успешно пользовались ими. Постоянное войско служило одной цели — расширению власти правящей верхушки, особенно кабаки, осуществлению ее экономических и политических чаяний.
Кроме того, Мутеса I держал значительный флот на озере Виктория, который, кажется, внушал врагам еще больший страх, чем сухопутные войска. Армия и флот давали кабаке возможность захватывать скот и рабов, «окорять чужие земли и облагать их данью, а с середины XIX в. — монополизировать торговлю с побережьем, что являлось важным преимуществом. Административные правители островов и прибрежных районов обеспечивали постройку и мобилизационную готовность судов. Правда, данные о величине флота баганда очень разноречивы. До нас дошли сведения о сражениях на воде против барума, в которых участвовали от 300 до 400 крупных военных кораблей и многочисленные рыбацкие лодки. Флот мог перевозить до 20 тысяч вооруженных солдат.
В XIX в. Буганда было типичным раннефеодальным государством [82] . Кабака, члены царской фамилии, т. е. знать от рождения, назначаемая сверху широко разветвлявшаяся чиновная и служилая знать, получавшая лены лишь в пожизненное пользование, знать наследственная (священнослужители, а теперь и зависимые старейшины бывших родовых объединений) образовывали правящую верхушку. Экономической основой ее могущества была высшая прерогатива кабаки распоряжаться землей и недрами и проистекающее отсюда право вознаграждать своих вельмож за оказываемые «услуги» временными или наследственными ленами. В зависимости от занимаемого положения и обстановки знать получала привилегии на взимание налогов с деревенских общин, имения, рабов и скот.
82
Историк из ГДР В. Руш, на которого ссылается здесь автор, воздержался от точного определения характера общества традиционной Буганды: он говорит лишь о том, что оно было раннеклассовым. К тому же описание общественной структуры у Т. Бюттнер может быть дополнено: заслуживал бы, например, упоминания такой немаловажный процесс, как сложение зачатков соседской общины за счет крестьян-«поселенцев», покидавших земли своих родовых общин (см.: Э. С. Годинер. Становление государства в Буганде. — Становление классов и государства. М., 1976, с. 183–190). — Примечания Л. Е. Куббеля.
Большое влияние, даже в экономике, имели жрецы. Главный храм каждого божества окружали обширные угодья, которыми пользовались его служители. Кроме того, аристократия осыпала храмы подношениями
Основную массу эксплуатируемых составляли крестьяне, жившие деревенскими общинами на бывших родовых территориях или во владениях чиновной и служилой знати и их управляющих. Крестьяне и их дети пользовались земельным участком и пастбищами для выпаса скота до тех пор, пока они выполняли повинности для своего господина. Они теряли это право при переселении на новое место. Тем не менее каждый крестьянин первоначально имел возможность найти себе другого господина, и только в XIX в. она была существенно ограничена.
На зависимом крестьянском населении лежали многочисленные повинности: земельная рента в виде отработок и натуральных податей владельцу лена, ежегодный налог кабаке, сначала также натуральный, а впоследствии — раковинами каури, выполнявшими функцию денег, участие в общественных работах. Очень трудная военная служба была тяжелым бременем для крестьян-налогоплательщиков, но временами их более всего отягощала трудовая повинность: крестьяне строили и ремонтировали дороги и улицы, возводили строения и ограды в резиденциях кабаки или знатных вельмож, заботились о поддержании храмов государственного культа. Иногда эти работы продолжались несколько месяцев в году. Выращиванием бананов — главной пищевой культуры баганда — занимались почти исключительно женщины, и это высвобождало мужчин для других работ, в том числе для несения трудовой повинности, а также для военной службы.
Ремесло, рыболовство и т. д. первоначально являлись занятиями специальных кровнородственных групп. Хотя, стараясь поощрить их деятельность, аристократия принимала специальные меры и даже ставила их в привилегированное положение, по социальным и экономическим условиям своей жизни они мало чем отличались от эксплуатируемых крестьян в деревенских общинах. Образование слоя профессиональных ремесленников, полностью прекративших заниматься сельским хозяйством, произошло здесь довольно поздно и долго ограничивалось некоторыми центрами при дворе кабаки и отдельных вельмож. Правда, имела место известная территориальная специализация: население берегов озера Виктория поставляло рыбу и зерновые, из южных районов Буду и Коки поступали железо, кофе и одежда из волокон, часть областей производила прекрасные глиняные изделия, Буньоро предлагало пользовавшуюся большим спросом соль.
Плетение, обработка кожи, изготовление тканей из древесного волокна, резьба, строительство лодок, а также гончарство и кузнечное дело достигли высокого совершенства. Они были уделом мужчин и имели многовековую историю. В XIX в. специализация получила широкое распространение, произошло общественное разделение труда. Оно повлекло за собой рост потребности в обмене произведенных продуктов, а следовательно, в местном рынке. Оживилась торговля с побережьем и с соседними областями, но, кроме того, вблизи резиденции кабаки и вельмож появились постоянные рынки. Здесь сидели ремесленники и специалисты, сюда устремлялась правящая знать, в частности и для того чтобы контролировать местную торговлю и взимать налоги.
В основании социальной пирамиды, в самом низшем слое эксплуатируемого населения Буганды находились рабы. В XIX в. увеличилось число свободных крестьян и ремесленников баганда, обращенных за неуплату долгов в рабство. Однако основную массу рабов составляли не они, а люди других народов, захваченные на поле брани или в грабительских набегах. Их также стало существенно больше, ибо в XIX в. Буганда почти не выходила из состояния войны. Только немногим из пленников выпадало счастье стать патриархальными «домашними» рабами. Сотни их были заняты при дворах кабаки и других светских и духовных сановников, в садах и мастерских. В отличие от других стран Африки, в Буганде потомки «домашних» рабов не пользовались личной юридической свободой. В XIX в., когда арабские торговцы предъявили повышенный спрос на рабов, аристократы продавали тысячи людей в рабство, после чего начинался их мученический, а для многих и смертный путь к побережью.