История Александра Македонского
Шрифт:
сквозь. Под мечом Александра пал и Ресак.
В таком положении, опасном и трудном, находилась конница, когда переправилась македонская фаланга и начала стягиваться пехота. Неприятель сопротивлялся слабо и недолго; все, кроме греческих наемников, обратились в бегство. Они выстроились возле какого-то холма и хотели сдаться Александру под честное слово. Он, движимый окорее гневом, чем рассуждением, первый напал на них; под ним убили лошадь (не Букефала, а другую), ударив ее мечом в бок; на этом именно месте оказалось больше всего раненых и убитых, потому что здесь пришлось схватиться с воинами мужественными и потерявшими всякую надежду. У варваров, говорят, пало 20 тысяч пехотинцев и две с половиной тысячи всадников; у Александра же, по словам Аристобула, убитых было всего 34 человека, из них 9 пехотинцев. Царь повелел
17
Это сражение сразу произвело большой переворот в отношениях к Александру: он занял Сарды, оплот морского владычества у варваров, присоединил другие города. Сопротивление оказали только Галнкарнас и Милет. Он взял их силой и покорил все окрест. Относительно дальнейшего мысли его двоились: часто хотелось ему встретиться с Дарнем и одним сражением решить все; часто задумывался он над тем, чтобы покорить Приморье, запастись деньгами и уже потом, как бы закалившись и окрепнув, пойти на врага.
В Линии около города Ксанфа есть источник. Рассказывают, что он в это время произвольно повернул в другую сторону, вышел из берегов н выбросил со дна медную дощечку с древней надписью, гласившей, что персидскому владычеству придет конец и покончат с ним эллины. Это подняло дух Александра; он спешно принялся очищать от неприятеля все Приморье вплоть до Финикии и Киликни. Его поход через Памфилию дал многим историкам повод писать о явлениях потрясающих и величественных: море, будто бы по божественному произволению, отступило перед Александром, хотя обычно волны, накатываясь издалека на суровый берег, лишь изредка открывают узкие вершины скал, над которыми поднимаются крутые горы в расселинах. Об этом говорит и Менандр, подшучивая в одной комедии над сверхъестественным:
13-111 385
«Все, как у Александра: стоит поискать, и все уж тут как тут; чрез море если ехать, оно расступится, конечно, предо мной». Сам Александр в письмах вовсе не говорит о таких чудесах; он рассказывает, что проложил дорогу, так называемую «лестницу», направляясь туда из Фаселиды, и провел несколько дней в этом городе. Тут он увидел на горе статую покойного Феодекта (он был фаселитом) и после обеда, подвыпив, пошел туда с веселой компанией и забросал статую венками; забавляясь, воздал он честь и благодарность человеку, с которым общался, познакомившись через Аристотеля и занятия философией.
18
После этого он разбил восставших писидов и занял Фригию. Овладев городом Гор днем, который считался столицей древнего царя Мидаса, он увидал знаменитую повозку с узлом из коры дикой вишни. От варваров он услышал, что тому, кто развяжет этот узел, суждено стать царем Вселенной; сами они этому верили. Большинство рассказывает, что концы узлов были спрятаны, а волокна хитро и многократно переплетались в разных направлениях. Александр развязать не сумел и разрубил этот клубок; в нем обнаружилось множество концов. Аристобул же пишет, что Александру было очень легко развязать узел: он вынул из дышла крючок, за который цепляли яремный ремень, и таким образом снял ярмо.
После этого он присоединил Пафлагонию и Каппадокию и, услышав о смерти Мемнона (только о нем из всех воеиача, ников Дария шла слава, что он может доставить Александр много хлопот, неприятностей и беспокойства), укрепился своем решении двинуться в глубь Азии.
Дарий уже выступил из Суз, полагаясь на численность своего войска (у него было 600 тысяч воинов) и на один сон, который ободрил его, но который маги истолковали больше ему в угоду, чем по правдоподобию. Царю приснилось, что македонская фаланга стоит вся в пламени; Александр же прислуживает ему в той одежде, которую раньше носил сам Дарий в качестве царского гонца, а затем входит в храм Бела и исчезает. Божество, по-видимому, давало понять, что македонцы совершат блистательные, славные дела; Александр завладеет Азией, как владел ею Дарий, ставший из гонца царем, и скоро со славой уйдет из жизни.
19
Он еще более осмелел, решив, что Александр задержался в Киликии по трусости. Задержка эта была вызвана болезнью, случившейся, по словам одних, от усталости, а по словам других, от того, что царь выкупался в ледяной воде
Кидна. Из врачей никто не от&ажился оказать ему помощь, считая, что перед этой болезнью они бессильны, и боясь, н случае неудачного врачевания обвинений со стороны македонцев. Акарнанец Филипп тоже видел, что положение его трудное, но он надеялся на дружелюбное отношение Александра и, считая преступным избегать опасности, когда в опасности царь, решил рискнуть, не останавливаясь в лечении перед самыми крайними средствами. Он приготовил лекарство и убедил Александра стерпеть и выпить его, если он хочет поскорее выздороветь и пойти воевать. В это время Парменион прислал из лагеря письмо, в котором настоятельно советовал остерегаться Филиппа, потому что Дарий будто бы подкупил его щедрыми подарками и обещанием выдать ia него дочь, только бы он погубил Александра. Царь прочи-i ил письмо и, не показав его никому из друзей, положил под нидушку. В назначенный час вошел вместе с друзьями Фи-шпп с чашей лекарства в руках. Александр передал ему MiicbMo, а сам взял лекарство охотно и безбоязненно. Разымалось удивительное, прямо театральное зрелище: один mi ал, другой пил, а затем оба одновременно взглянули друг i.i друга, но ие одинаковым взглядом. Лицо Александра, нише и радостное, являло благосклонность и доверие к Финишу; Филипп же, выведенный из себя клеветой, то взывал . богам, воздевая руки к небу, то припадал к кровати Алек-шдра, умоляя царя крепиться и доверять ему. Лекарство начала подействовало очень сильно, оно словно протолкнуло | погрузило вглубь всю силу Александра: Александр потерял njioc; органы чувств почти перестали действовать, наступил »морок. Вскоре, однако, он оправился с помощью Филиппа, || (чувствовал прилив сил и только тогда вышел показаться мкедонцам: лишь вид его рассеял их уныние.
20
В войске Дария был один македонец, бежавший из Маке-опии, по имени Аминта, хорошо знавший характер Алек-чдра. Видя, что Дарий стремится идти на Александра
к ими теснинами, он уговаривал его остаться среди широко .к-кинувшихся равнин, чтобы именно тут бросить свое огром-" войско на меньшие силы врага. Дарий ответил, что он
птся, как бы неприятель еще до сражения не обратился в
мтво и Александр ие ускользнул бы от него. «На этот и т, царь, будь спокоен! — сказал Аминта. — Он сам пойдет i гебя и, пожалуй, уже идет». Эти слова не убедили Дария; | направился в Киликию; Александр же в это самое время имел на него в Сирию. Ночью они разминулись друг с дру-
i и повернули обратно. Александра радовала эта случай-" сь; он торопился застать Дария в теснинах, а Дарий — рпуться на прежнее место и вывести свое войско из теснин. • 387
Он уже понял, что на беду себе зашел своей волей в места, многократно пересеченные и морскими заливами, и горами, и рекой Пинаром, протекавшей посередине. Коннице здесь негде развернуться, а неприятелю действовать при его малочисленности очень удобно. Счастливая судьба предоставила Александру это место, но победу решило скорее его командование, чем счастье. Уступая в числе огромному варварскому войску, он не допустил окружения македонцев; перебросив левое крыло направо и оказавшись с фланга, он обратил здесь варваров в бегство, сам сражаясь в первых рядах; мечом его ранило в бедро. Харет говорит, что рану нанес ему Дарий (они схватились друг с другом), но Александр в письме своем к Антипатру и его близким не называет ранившего, а только пишет, что был ранен в бедро кинжалом и что рана оказалась незначительной.
Одержав блестящую победу (убитых врагов было больше 110 тысяч), он, однако, не захватил Дария, который опередил его в своем бегстве на 4 или 5 стадиев. Александр вернулся обратно, завладев только царской колесницей и луком. Он застал своих македонцев за грабежом варварского лагеря п его богатств, огромных даже при том, что персы были пере битвой налегке и большую часть обоза бросили в Дамаске, Александру оставили палатку Дария, со множеством удобств роскошным убранством и обилием утвари. Он тут же сня доспехи и направился в баню со словами: «Пойдем, смоем Дариевой бане пот сражения!^ — «Нет, клянусь Зевсом! сказал одни из друзей, — не в Дариевой, а в Александровой имущество побежденных должно принадлежать победителю ! называться его именем». Когда Александр увидел кувшины1 кружки, ванны, флаконы для духов, все из золота, тонко работы (помещение благоухало, словно от ароматов и мир ры), он, перейдя в палатку, поражавшую высотой и разме рами, с изумительными ложами, столами и посудой, сказал взглянув на друзей: «Вот это, по-видимому, и значит цар ствовать».