История Англии. Как народ создал великую державу

Ранние карты мира изображают Британию отдаленным форпостом, некой бесформенной группой островов, дрейфующей в океане. Однако на некоторых картах юго-западное побережье этих островов в значительной степени приближается к северу Испании, напоминая нам, что еще гораздо раньше, за столетия до составления каких-либо дошедших до нас карт, Британия располагалась не на краю

В Корнуолле, в Ирландии и вдоль побережья Уэльса и Шотландии можно видеть скопления памятников, оставленных иберийцами или людьми мегалитической культуры, добравшимися до Британии и населившими ее в промежуток от 3000 до 2000 г. до н. э. Конечная группа таких памятников в Сатерленде, последнем пункте, к которому приставали их корабли перед тем, как отправиться через Северное море в Скандинавию, проясняет маршрут и его назначение. В то время еще продолжалось начавшееся приблизительно за тысячелетие до этого оседание земли, и явно более короткий и безопасный путь вверх по Ла-Маншу и вдоль европейского берега был закрыт если не сухопутным мостом, соединявшим Британию с континентом, то узкими проливами – перемещающимися, мелководными и захваченными быстрыми приливами. Первоначально, возможно, именно по этой причине иберийцы решили поселиться в Британии.

Хотя об иберийцах периода неолита имеется мало точных сведений, все же о них можно судить с достаточной достоверностью, поскольку они оставили четкие следы своего пребывания на британской земле. Более того, они внесли основной вклад в современное население Британских островов, особенно в Ирландии, Уэльсе и на западе Англии. Мелкорослый, смуглый и длинноголовый народ, они селились преимущественно на меловых склонах холмов, лучами расходящихся от равнины Солсбери. Ниже гребня этих холмов идут их дороги, такие как Нильдский путь и Путь Паломника, которые являются самыми древними и наиболее известными историческими дорогами Англии. На склонах холмов и вдоль дорог расположены длинные курганы, крупные земляные сооружения, такие как, например, венчающие Сиссбери и Долебери, и круглые каменные сооружения, самое грандиозное из которых – Эйвбери, а наиболее известное – Стоунхендж. Именно по этим памятникам и спускающимся вниз террасам, устроенным иберийцами для земледелия, мы можем строить догадки о том, что это были за люди.

Размеры и великолепие их памятников свидетельствуют о многочисленности и хорошей организованности этого народа. По всей вероятности, тысячи людей работали совместно на постройке огромных земляных сооружений; их селения связывала упорядоченным образом проложенная сеть дорог. Так, Нильдский путь соединяет промышленный центр Граймз-Грейвз, то место, где были сосредоточены крупные каменоломни в Норфолкском Брекленде, с религиозным центром Эйвбери. Спускающиеся по склонам террасы свидетельствуют об интенсивном земледелии с применением мотыги и лопаты. Весь уклад иберийской цивилизации говорит о наличии некоторой специализации и о разделении труда, которые позволяли, например, жителям Норфолка добывать и обтесывать кремень, торговля которым велась по всей стране.

Более прямым свидетельством существования социальной структуры иберийцев являются длинные могильные курганы. Зачастую достигавшие длины более 200 футов, эти холмы служили местом погребения и доказывают наличие резко выраженного классового разделения. С одной стороны, бесспорно, должны были существовать вожди или знать, чтобы для них устраивали такие пышные захоронения. С другой стороны, необходимо было наличие избыточного количества людей, чей дешевый, возможно, даже рабский труд мог быть использован на подобных работах. Если бы удалось точно установить, что огромные пирамидальные курганы в Силбери и Мальборо служили также могильными погребениями, было бы разумно сделать вывод о существовании некоего подобия королевской власти.

Наконец, существуют некоторые доказательства того, что иберийская культура носила в основном мирный характер. Немногие находки можно отнести к оружию и к предметам более раннего периода, чем первое нашествие кельтов в позднем бронзовом веке. Также нет достаточных оснований для предположения, что земляные сооружения, возведенные на склонах холмов, служили крепостями.

Распространение определенного типа орудий и домашней утвари свидетельствует о том, что иберийцы вели обширную сухопутную и морскую торговлю между Великобританией и Испанией и даже с другими средиземноморскими странами. Мы не можем точно сказать, были ли тогда известны какие-нибудь другие металлы помимо золота, которое добывалось в Ирландии, поскольку чрезвычайно трудно провести четкое разграничение между неолитическим периодом и ранним бронзовым веком. Вскоре после 2000 г. до н. э. новый народ альпийской расы – малой расы в составе европеоидной расы, вторгся в страну, на этот раз с юго-востока и востока. По своей характерной керамике (керамические кубки в форме перевернутого вверх дном колокола) они известны как народ колоколовидных кубков. Эти люди определенно были знакомы с применением и обработкой бронзы. Два народа были близки по культуре, и новые пришельцы распространились по восточному побережью, по всей Восточной Англии и вверх по долине Темзы. Иберийцы и альпий-цы встретились и смешались в районе Уилтшира, который являлся центром всей докельтской цивилизации в Британии. Вероятно, именно это слияние незадолго до нашей эры породило Стоунхендж. В течение этого периода в Корнуолле и Уэльсе добывали и, возможно, вывозили оттуда в большом количестве олово, медь и свинец.

И хотя во время раннего и среднего бронзового века цивилизация страны достигла довольно высокого уровня, она распространялась лишь на незначительную часть Британии. Горные районы Запада и Севера оставались, как и в наше время, мало населенными. Что еще более примечательно, большая часть низменной территории, которая сегодня предоставляет самые богатые сельскохозяйственные угодья, оставалась также нетронутой. Тогда дубовые и ясеневые леса и густые непроходимые кустарники покрывали эти земли. Такие леса, произраставшие на сырой, глинистой почве, представляли собой непреодолимое препятствие для людей, вооруженных только каменными или даже бронзовыми орудиями. Эти леса оставались фактически нетронутыми вплоть до римского завоевания и не расчищались до тех пор, пока Британию не завоевали саксы. Доисторический человек предпочитал селиться на сухих меловых возвышенностях не потому, что они были наиболее богатыми, а потому, что они являлись наилучшими из тех мест, которые он мог освоить с помощью имевшихся у него тогда орудий. И только с появлением сыгравшего грандиозную роль железного топора были покорены более плодородные, но более густо поросшие лесами низины.

Вскоре после 700 г. до н. э. в Британию вторглась первая волна кельтских завоевателей, возможно пришедшая с верховьев Рейна. Эти вторжения являлись частью широко распространенного движения на запад высоких, светловолосых и воинственных племен, которые захватили средиземно-морскую цивилизацию так же, как более поздние тевтоны захватили Римскую империю. Это движение началось во втором тысячелетии до н. э., когда варварские племена переняли у средиземноморских народов пользование бронзой и применили свои знания для изготовления оружия, намного более совершенного, чем оружие их учителей. В Британии самым ярким признаком этого служит появление листообразного меча, заменившего менее эффективные ножи и кинжалы раннего и среднего бронзового века.

Ранней частью этого движения было проникновение в Эгейское море греческих племен, но кельты распространились вплоть до самой Испании и Малой Азии. Примерно около 390 г. до н. э. кельтские племена разграбили Рим и основали царство на плодородной Ломбардской равнине. О характере этих нашествий можно судить по описанию Цезарем его войны с гельветами, которые пытались пройти маршем через Галлию, дабы избежать нападений со стороны германских племен из-за Рейна. Это было передвижение крупных племен, состоявших из свободных воинов, возглавляемых племенными вождями и сопровождаемых большим количеством женщин и детей. Это было скорее переселение народов, чем набеги воинственных отрядов, и конечной целью их являлся не столько грабеж, сколько завоевание и заселение новых мест.

Первыми кельтскими завоевателями Британии были гойделы или гелы. Примерно двумя столетиями позже за ними последовали бритты – ветвь кельтов, которая научилась использовать железо и которая изгнала своих родичей, пользовавшихся бронзой, с юга и востока в Уэльс, Шотландию, Ирландию и в холмистые области Пеннина и Девона. Третья волна завоевателей, белги из Северной Галлии, включавшие в себя, вероятно, значительное количество тевтонов, прибыла около 100 г. до н. э. и заняла большую часть земель, теперь известных как внутренние графства.