История Авиации 2000 04
Шрифт:
Сборка истребителей началась в одной из многочисленных оливковых рощ в районе Алькантарильи у окраины аэродрома Лос Альказарес под руководством инженера эскадрильи Леонида Кальченко. Как вспоминал позже испанский летчик-истребитель, а в то время авиамеханик Франсиско Мероньо, «работали с большими напряжением, каждый старался выполнить свое задание быстро и так, чтобы не подвести других.
Вскоре мы видим результаты своего труда: двенадцать новеньких самолетов аккуратно расставлены на летном поле».
В течение нескольких дней число собранных истребителей увеличилось до 30, и из них и прибывших пилотов были сформированы две истребительные эскадрильи, насчитывавшие по 12 самолетов (семь истребителей оставили в резерве) под командованием капитана Павла Рычагова (псевдоним Паланкар) Сергея Тархова (псевдоним Антонио). Временно (в целях секретности) обе части получили названия испанских псевдонимов своих командиров и вскоре эскадрилью «Паланкар» перебросили на новый аэродром Эль Сото, находившийся северо-западнее Мадрида (получивший вскоре наименование Кампо XX), а вторую – на Алькала де Хенарес (позже – Кампо X). Общее командование истребительной группой возглавил Петр Пумпур.
Вскоре к прибывшим с самолетами советским летчикам и механикам присоединились добиравшиеся сухопутным путем через множество границ Евгений Ерлыкин, Антон Комалевский и Иван Копец. В отличие от вновь прибывших, они успели даже выполнить по несколько боевых вылетов на испанских самолетах. В ходе разговора выясняется, что основным истребителем у республиканцев является «Ньюпор-52». Для большинства советских летчиков эти машины ассоциировались с бипланами времен Первой Мировой, и потому рассказы ветеранов о том, что на этих «гробах» им удалось уцелеть в схватках с «Хейнкелями» и «Фиатами» вызывают недоверие. Недоверие, хотя и основанное на незнании, все же было вполне обоснованным, так как эти машины развивая не более 250 км/ч, и будучи вооруженными двумя 7,69-мм пулеметами «Виккерс», практически по всем характеристикам уступали итальянским CR.32 и немецким Не51.
Надо сказать, что личный состав свежесформированных частей недолго был чисто славянским. Уже в начале ноября в состав 1-й эскадрильи И-15 вошли два француза, лейтенанты Андрее Гарсия Лакалле и Жан Дари, а также испанец Рене Кастаньда де Кампо, успевшие получить определенный боевой опыт, сражаясь на французских истребителях D.372 и Loire 46. Вместе они, как позже шутил Лакалле, «образовали «Иностранный Легион», действиями которого наши русские коллеги были вполне довольны…». Чуть позже в состав эскадрильи «Антонио» вошли испанцы Фернанде Ройг Виллалта (Fernande Roig Viilalta) и Иисус Гарсия Хергуидо (Jesus Garcia Herguido), получивший позже за виртуозное умение пилотировать прозвище «красный черт» (Diablo Rojo).
Справедливости ради необходимо отметить, что первыми советскими самолетами попавшими в Испанию оказались отшодь не истребители, а многоцелевые Р-5 и двухмоторные бомбардировщики СБ. Появление и тех, и других оказалось полной неожиданностью для мятежников, уже привыкших наслаждаться своим безраздельным господством в воздухе. Особенно досаждали «катюши» (такое прозвище носили в Испании СБ), практически неуязвимые для истребителей Не51 и «Фиатов»СК32, которых тоже было пока еще маловато (напомним, что германский «Легион Кондор» в это время еще только формировался).
Как бы там ни было, но разведка франкистов не дремала, и вскоре пронюхала о появлении у республиканцев новых самолетов. Правда, «откуда дровишки» выяснить точно не удалось, а наиболее вероятным продавцом авиатехники, по мнению аналитиков из штаба каудильо, являлись США. На эту мысль, в частности, их натолкнули данные о количестве американских добровольцев, прибывших сражаться под знамена Республики. Поэтому советские самолеты фигурировали в сводках под американскими марками. Так, например, СБ получил наименование «Мартин- бомбер», что же касается кличек истребителей, то они появились только в ноябре, когда эти машины приняли участие в боях.
Тем временем Франко, поначалу веривший, что наступление на Мадрид ни чем не будет отличаться от парадного марша на север, осуществленного войсками генерала Молы, в целях сохранения имиджа «демократа» и «гуманиста» в глазах западных газетчиков, не предусматривал бомбежек и артобстрелов столицы. Это, правда, совсем не касалось аэродромов, которые подвергались почти регулярным «профилактическим» налетам мелких групп самолетов начиная еще с 14 августа. В частности, в интервью, опубликованном во французской газете «Пти паризьен» «генералиссимус» заявил: «Я никогда не буду бомбардировать Мадрид. Там есть ни в чем не повинные люди, которых я не хочу подвергать никакой опасности.».
Однако к третьей декаде октября стало ясно, что наступление фалангистов на Мадрид явно буксует. И тогда на город была брошена авиация. К этому времени, помимо двух испанских истребительных (12 Не51), четырех бомбардировочных (12 Ju52) эскадрилий неполного состава, потрепанной авиагруппы непосредственной поддержки («Бреге-19») и некоторого количества трехмоторных «Фоккеров» и «Драгонов», в распоряжении Франко уже был германский «Легион Кондор». Основой мощи этого соединения были три бомбардировочные эскадрильи (36 Ju52) и четыре истребительных (24 Не51), а также по одной эскадрилье разведчиков и морских самолетов. Наращивали свое присутствие и итальянцы, сосредоточившие под Мадридом две истребительные эскадрильи (27 CR.32), две бомбардировочных (18 SM.81) и одну непосредственной поддержки (10 Ro.37).
Начиная с 23-го числа, эти силы были брошены против революционной столицы, ПВО которой находилась в зачаточном состоянии и не смогла оказать серьезного противодействия. В результате немецкие летчики ходили над Мадридом на высоте всего 500-700 м, выбирая наиболее густонаселенные кварталы, а то и вовсе гонялись за наиболее приглянувшимися целями. Так, в ходе налета 30 октября один из экипажей отбомбился по школе, убив свыше 60 детей, а другой уложил серию бомб в автовокзал, где позже собрали около сотни трупов. К этому времени количество убитых гражданских жителей составляло уже около 2000 человек, а число раненных исчислялось более чем 10 тысячами. Негативную роль играло то, что большинство жителей, игнорируя опасность, выходили на улицы, появлялись на балконах и крышах домов, откуда посылали проклятия немецким летчикам, откровенно презирая их за то, что те «воюют только с безоружными женщинами, детьми и стариками».
Тем временем, республиканцы смогли сосредоточить резервы и 29 октября при поддержке советских танков перешли в контрнаступление. Замысел операции состоял в том, чтобы нанести удары по сходящимся направлениям и окружить части мятежников (командующий – генерал Варелла), занимавшие правый фланг обороны франкистов. Основная задача возлагалась на 1-ю смешанную бригаду Энрике Листера и 5-й полк Карлоса Контрераса (всего 12.000 чел. и 15 танков Т-26). Вспомогательный удар наносили несколько пехотных батальонов (4500 чел.), поддержанных бронепоездами.