История Авиации 2000 04
Шрифт:
Тем временем франкисты продолжали лихорадочную подготовку к штурму столицы, для захвата которой подтянули около 30 тыс. солдат и офицеров, 30 танков и около сотни орудий. Хотя авиация фалангистов уже не господствовала в небе, этот фактор почему-то не был принят в расчет генералом Франко, считавшим, что победа уже близка. В стане республиканцев также понимали, что в течение следующих нескольких дней будет решено многое, если не все, а потому было решено эвакуировать правительство в Валенсию, а в самой столице в ночь на 6 ноября объявить мобилизацию. Это позволило пополнить обескровленные части и подразделения свежими бойцами, число которых по данным различных источников колебалось от 25 до 50 тыс. человек. Поступавшие из портов Средиземноморья вооружение, боеприпасы, горючее и амуниция, обеспечили наращивание огневой мощи позиций обороняющихся.
Утром 6 ноября после интенсивной артподготовки позиций республиканцев, франкисты пошли на штурм и вскоре прорвали третью
Но обстановка общей растерянности длилась не долго. Брошенный испанскими коммунистами призыв не сдавать столицу фашистам нашел отклик в сердцах мадридцев, и вскоре началась подготовка города к упорной обороне. На улицах строились баррикады, а объявленная ночью мобилизация позволила пополнить республиканские части личным составом.
Хотя у Франко был готов план прорыва в столицу через богатые кварталы, каудильо все же решил «прощупать» обороняющихся во всех десяти секторах линии обороны. Предпринятые на этом этапе атаки преследовали цель вскрыть наиболее уязвимые места в обороне республиканцев, но полученный защитниками приказ «Не уступать ни пяди земли», не оставлял обороняющимся частям никакого выбора и едва франкистам удавалось вклиниться, как их выбивали ожесточенными контратаками. Успех обозначился только к середине дня в районе лесопарка Каса дель Кампо, где республиканцы отошли к лесистой зоне, более подходящей для обороны, нежели сеть балок и оврагов, находившаяся перед ней. Две попытки прорвать позиции в этом пункте были отбиты. В бесплодных атаках уходило драгоценное время, а самое главное – силы, и генералу Франко стало ясно, что пора блестящих экспромтов, удававшихся ему летом и ранней осенью, видимо, безвозвратно миновала: ничего лучше разработанного плана выдумать явно не удасться.
Основной удар решено было нанести через лесопарк в направлении Северного вокзала и Французского моста, а отвлекающие действия предпринять с юга и юго- запада в направлении Толедского моста. Однако, в тщательно разработанные планы каудильо вмешался Его Величество Случай. Утром после одной из атак республиканские разведчики, осматривая оставшиеся на ничейной полосе подбитые танки, наткнулись на тяжело раненного итальянского офицера-танкиста. В его планшете был найден полный план операции с указанием выделенных для наступления частей. Согласно полученным данным, основная роль принадлежала «Иностранному Легиону», который должен был «атаковать на с северо-западного направления и занять зону между Университетским городком и гыощадью Испании, создав таким образом плацдарм для дальнейшего продвижения вглубь Мадрида». Прорыв намечалось провести на фронте шириной не более 10 км с совершенно необеспеченными флангами. В результате, развернувшееся 8-13 ноября сражение вылилось для франкистов в череду отчаянных атак на эшелонированную оборону республиканцев, которые плотным ружейно-пулеметным огнем расстреливали пехотинцев и спешившихся кавалеристов генерала Варелы, устилавших свой путь сотнями трупов. Вдавленный в оборону республиканцев и довольно неплохо подготовленный «котел» шириной 12 км и глубиной 9 км был жалким итогом чудовищных недельных усилий франкистов.
Панорама Мадрида. Слева на заднем плане здание «телефоники».
Заметную помощь интербригадовцам оказали эскадрильи «чато» при отражении атак в районе парка Каса-дель-Кампо, на юго-западной окраине которого накануне было отмечено сосредоточение итальянских танковых подразделений и марокканской кавалерии. Конно-механизированная группа должна была сыграть важную роль в сражении и ворваться в столицу после прорыва республиканских позиций. Однако, утром на ничего не подозревавших конников и танкистов, ожидавших сигнала к атаке, обрушились две девятки И-15 из состава 1-й и 3-й эскадрилий «чато», возглавляемые Рычаговым и Ковтуном. Следом за истребителями подошла эскадрилья штурмовиков Р-5. Если последние помимо довольно мощного стрелкового вооружения несли и весьма солидную (до 450 кг) бомбовую нагрузку, то возможности «курносых» были, конечно, скромнее – каждый самолет на импровизированном подфюзеляжном бомбодержателе мог поднять всего шесть 25-кг осколочных бомб. Тем не менее, благодаря внезапности, результативность удара оказалась очень высокой: располагавшиеся чрезвычайно скученно танки были застигнуты в момент заправки и много машин оказалось выведено из строя. Хуже всего пришлось кавалерийским эскадронам, полностью утратившим боеспособность и отведенным вечером (после того как удалось поймать и успокоить лошадей) в тыл.
Не смогла оказать действенную поддержку наступающим и авиация фалангистов. Хотя в течение 7-13 ноября бомбардировочная авиация националистов совершала до сотни боевых вылетов в день, нехватка истребителей сопровождения, понесших ощутимые потери, заставляла экипажи ударных машин при появлении республиканских «чато» в большинстве случаев сбрасывать бомбы не долетая до назначенных целей. Так, 9 ноября поднятые по тревоге 1-я и 2-я эскадрильи И-15 перехватили группу в составе 15 Ro-37, прикрываемую 14 «Фиатами CR.32», в числе которых был и знаменитый «свободный патруль» капитана Гарсия Морато. Ценой потери двух истребителей республиканцы вытеснили франкистов за линию фронта, сбив два «Фиата» и столько же «Ромео». Результаты схватки оказались не только неожиданны, но и весьма болезненны для республиканцев, поскольку оказались сбиты командиры 1-й и 2-й эскадрилий «Чато» капитаны Павел Рычагов и Сергей Тархов. К этому времени на счету первого из них было пять сбитых, а у второго – четыре.
Последний, выбросившись из горящего самолета с парашютом, был обстрелян еще в воздухе ополченцами и милиционерами, принявшими его за франкиста, и, будучи ранен четырьмя пулями, скончался 23 ноября в больнице доктора Гомеза Уллы 3* . Спускавшийся следом Рычагов приземлился буквально на руки восхищенных мадридцев и пылкие испанки в порыве восторга покрыли поцелуями пилота, на их глазах сбившего два самолета. Когда к месту приземления летчиков примчались машины скорой помощи, врачи были в шоке от увиденного: все лицо советского летчика было багровым, но как быстро выяснилось не от крови, а от губной помады, оставленной восхищенными сеньоритами на память «камарадо русо»…
Между тем, война, еще недавно отдававшая романтикой, быстро становилась беспощадной с обеих сторон. О том, что ждет инакомыслящих с приходом фашизма, мадридцам стало ясно 9 ноября. В тот день экипаж франкистского Ju52 сопровождаемый девяткой «Фиатов» сбросил над западными окраинами столицы на парашютах два деревянных ящика. Подойти к ним сразу не решились, предполагая, что это особо мощные мины, а потому сначала были вызваны саперы. Они и открыли обе «посылки». К ужасу присутствовавших, в них находились изрубленные на куски тела испанского летчика Хосе Антонио Галарсе и летчика-наблюдателя, офицера запаса, итальянского коммуниста Примо Джибели (Посмертно присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина.)! Их «Бреге-19» был сбит утром того же дня зенитным огнем в ходе налета на позиции националистов в районе парка Каса дель Кампо.
Перевезенные в морг тела обоих героев были продемонстрированы иностранным корреспондентам, которые были потрясены этим неспровоцированным актом жестокости. Фотографии с соответствующими подписями попали в американские, английские и французские газеты. Неожиданный международный резонанс, вызванный этим событием, заставил генерала Франко назначить расследование, но оно ни к чему не привело, а впоследствии официальная пропаганда отрицала сам факт этого злодеяния. Весть об этом варварстве мгновенно облетела отряды ополченцев и милиционеров, тут же решивших расстреливать еще в воздухе спускавшихся на парашютах пилотов сбитых самолетов, наивно считая, что это могут быть только немецкие, итальянские и франкистские летчики. К сожалению, это было далеко не так, и в тот же день, когда был смертельно ранен Сергей Тархов, в схватке с итальянскими истребителями над западными окраинами Мадрида был сбит И-15 лейтенанта Фернандо Р.Вилтары (It. Fernando Roig Viltara). Испанец покинул кабину горящего самолета, но, как только над ним раскрылся спасительный купол парашюта, его буквально изрешетили пулями с земли…
Оба печальных инцидента были отмечены в приказе командующего обороной Мадрида генерала Миахи (Miaja), который запретил впредь под страхом тюремного заключения «стрелять в сбитых летчиков, покинувших свои самолеты с парашютами». При этом особый акцент был сделан на то, что «сбитые вражеские пилоты могут обладать ценными сведениями для командования Республики».
К концу первой декады ноября стало очевидно, что ПВО Мадрида, усиленная советскими истребителями и зенитной артиллерией, в состоянии отражать налеты немецких, итальянских и франкистских бомбардировщиков даже при условии сопровождения последних крупными нарядами «Хейнкелей» и «Фиатов». Безусловно, ключевую роль в системе ПВО столицы играла «телефоника» – высокое здание городской телефонной станции, где был развернут центральный пост ВНОС, оснащенный зенитными дальномерами. Находившийся, в полном смысле, под ним, узел связи, позволял быстро передавать сигнал тревоги на аэродромы, откуда незамедлительно поднимались дежурные звенья перехватчиков. В результате, наносить внезапные удары по городу стало невозможно.