История Авиации 2003 06
Шрифт:
Острая нехватка авиадвигателей «Гном-Рон 14N48/49» привела к тому, что весьма эффективных разведчиков МВ-174 и скоростных бомбардировщиков МВ-175 было выпущено буквально считанное количество. К 31 января 1940 г. французские ВВС приняли 20 МВ-174, но ни один из них не находился в строевых частях. «Чистых разведчиков» МВ-174, кстати, в строевых частях никогда не эксплуатировавшихся с бомбодержателями 3* , было построено всего 50 экземпляров. Скоростных бомбардировщиков МВ-175 выпустили почти вдвое меньше – всего 23 экземпляра, а МВ-176 с американскими моторами в строевые части попало только пять! В то же время на сборке к концу июня 1940 г. застряли свыше 200 самолётов, ни один из которых не имел моторов! Ещё примерно на такое же количество машин на складах головного
Вообще ситуация с разведчиками, причём всех видов, была во французских ВВС почти отчаянной 4* . К 1 сентября 1939 г. в строю всё ещё находились 221 разведчик и лёгкий бомбардировщик «Мюро-115/117». К октябрю количество выпущенных разведчиков-бомбардировщиков «Блох-131» на заводах концерна SNCASO в Шатеру и Бордо составило всего 122 машины 5* . При этом если в качестве ударных машин и тех и других ещё можно было использовать, да и то довольно ограниченно, то в качестве разведчиков уже нет.
Если на этот счёт и имелись какие-то иные мнения, то они продержались только до 8 сентября, когда над Карлсруэ зенитным огнём был сбит «Мюро-115» из состава разведывательной GA0553. Ближе к вечеру пара Bf109C из состава II/JG52 над этим же районом перехватила одиночный новейший «Поте-637», представлял на тот момент лучший французский серийный разведчик, по странному стечению обстоятельств, входивший в состав GRII/52. Подкравшись со стороны солнца, немецкие истребители в ходе внезапной атаки вывели из строя левый мотор и убили стрелка радиста. Загоревшийся двухмоторник, оставляя шлейф дыма, пошёл на снижение, и это ввело в заблуждение пилотов перехватчиков, посчитавших, что противник сбит. Однако над самой землёй пилоту – кандидату в офицеры Халле – удалось выровнять повреждённую машину и дотянуть до своего аэродрома.
На следующий день, 9 сентября, пилоты «мессеров» устроили настоящее избиение французским «следопытам». Всё началось утром, когда пара «стодевятых» подловила одиночный «Блох-131» из состава 1-й эскадрильи GR14, висевший над Зульсбахом на большой высоте. Но это не помогло: предательский белый инверсионный след послужил хорошим ориентирам для пары перехватчиков, внезапной атакой снизу сбившей зазевавшегося «пуалю». Несколько позже над этим же районом шестёрка «мессеров» превратила в обломки второй такой же летательный аппарат с трёхцветными «кокардами», а после обеда немецкие истребители «срезали» над Саарбрюкеном по одному «Блоху-200» из состава GBI/31 и GBII/31.
1*Первые оснащались двигателями «Испано-Сюиза 12Y50/51» мощностью по 1100 л.с., а вторые – 950-сильными «Гном-Ронами 14N38/39».
2*Надо заметить, что по своим баллистическим характеристикам 20-мм автоматическая пушка «Испано-Сюиза» заметно превосходила и германскую MG/FF, и советскую ШВАК. Достаточно сказать, что масса снаряда у французской артсистемы составляла 0,130 кг, против 0,090 кг у немецкой и 0,096 у советской. Заметно более высокой была и начальная скорость снаряда, составлявшая 860 м/с. У немецкого и нашего оружия соответственно 600 м/с и 800 м/с. По скорострельности «француженка» занимала промежуточное положение между немецкой (540 выстр./мин.) и нашей (1000 выстр./мин.) системами, давая 800 выстр./мин. Масса секундного залпа у HS9 составляла рекордные для данного калибра периода Второй Мировой войны 1,73 кг. У нашей артсистемы – 1,6 кг, а у немецкой – 0,9 кг. Весьма высокой была и кинетическая энергия французского 20-мм снаряда – 48.074 Дж. У советской – 30.720 Дж., а, как не трудно убедиться, наихудший показатель у немецкой системы – 13.122 Дж.
3*При необходимости на МВ-174 можно было подвесить в различных комбинациях до 400 кг бомб.
4*Справедливости ради необходимо указать, что она была такой практически во всех ВВС. Например, в Королевских ВВС в этой роли использовались тихоходные «Лизандеры» и «Бэттлы», а также сравнительно скоростные «Бленхеймы». Ни один из этих трёх типов самолётов не мог эффективно действовать даже над передним краем. Люфтваффе, которые традиционно описываются многими историками как едва ли не эталон с организационной и материальной точки зрения, также не имели достаточно современных разведывательных самолётов. Ни Не126 из групп ближней разведки, ни Do 17 и Не111 из состава авиагрупп дальней разведки не представляли серьёзной проблемы даже для пилотов уже устаревающих MS-406, о более современных МВ-151/152, D-520, а также британских «Харрикейнах» и «Спитфайрах» и говорить не приходится.
5* В это количество входит 14 разведчиков «Блох-131R4», пять учебных с двойным управлением «Блох-131 Ins» и 103 разведчика-бомбардировщика «Блох-131ЯВ4».
Немногочисленные «Амио-354» несмотря на колоссальные усилия затраченные на их производство в весенне-летней кампании 1940 г. не сыграли никакой роли.
Несколько больше повезло экипажу «Поте-637» из состава GRI/52, который, возвращаясь из разведки над Ульмом, уже над своей территорией над Страсбургом наткнулся на пару «свободных охотников». Не слишком обращая внимание на заградительный огонь французской зенитной артиллерии, немецкая пара пошла в атаку. В ходе 20-минутного боя немецкие лётчики ранили стрелка, вывели из строя правый двигатель, повредили управление и прострелили все бензобаки. Однако добить изрешечённый разведчик пилоты истребителей не смогли, так как патронные ящики обеих «Мессершмиттов» были уже пусты, и доблестный экипаж благополучно плюхнулся на ближайший свой аэродром.
К исходу дня французское командование наконец уяснило, что полёты одиночных разведчиков во вражеском воздушном пространстве являются смертельно опасными, и поэтому, когда на закате в небо ушла пара «Мюро», их уже сопровождали «Хоки» из состава GCII/4. Таким образом первый опыт боевого применения разведчиков «Поте- 637» показал, что это уже устаревшая машина, поскольку уже к концу сентября, несмотря на поставки авиатехники, в четырёх фронтовых авиагруппах стратегической разведки GRI/33, GRII/33, GRI/52 и GRII/52 уцелело только 35 машин этого типа. Если учесть, что это обстоятельство заставило командование ВВС перевести машины данного типа исключительно на ночные вылеты, становится очевидно, что остальные, имевшиеся в арсенале французской авиации серийные «следопыты», по большому счёту вообще ни на что не годились.
Ретроспективно оценивая сложившуюся уже в первых числах сентября ситуацию на фронте, легко прийти к выводу, что великолепный МВ-174 пришёлся бы как нельзя кстати для разведывательных групп Armee de l’Air, однако первый серийный самолёт этого типа был облётан только в ноябре 1939 г., а к 10 мая 1940 г. французские ВВС располагали всего 11 самолётов этого типа. Фактически, только рассматривая произошедшие события в контексте остальных и общей ситуации становиться понятно, что по большому счёту летом-осенью 1939 г. альтернативы многоцелевым «Поте-63.11», хотя и довольно посредственным с точки зрения высотно-скоростных характеристик и оборонительных возможностей, фактически не было.
По большому счёту, достоинств у этой машины было только два: невероятная простота и возможность немедленного запуска в серийное производство. Последнее обстоятельство объяснялось тем, что, как было отмечено в предыдущих частях данной работы, развёртывание производства тяжёлых истребителей «Поте-63», «Поте-631» и лёгких бомбардировщиков «Поте-633», на базе которых создавался этот образец, началось ещё в 1937 г. В результате уже 10 июля 1939 г. взлетел первый серийный «Поте-63.11», собранный на авиазаводе в Мельте, а в сентябре к выпуску этих машин приступило предприятие, ранее принадлежавшее фирме «Ле Мюро». Двум заводам, входившим в состав концерна SNCAN, заказали в общей сложности 415 разведчиков-бомбардировщиков, но, несмотря на, казалось бы, благоприятные перспективы, серийный выпуск даже этих машин нарастал очень медленно. Фактически к 1 сентября 1939 г. французские ВВС приняли всего лишь три прототипа и две серийные машины.