История Авиации 2004 06
Шрифт:
Bf109F-4 командира I/JG54 гауптмана Франца Эккерле, на счету7 которого было 62 победы. Сбит 14 февраля 1942 г. над районом Вороново в бою с И-15бис. Награждён «Рыцарским Крестом с Дубовыми листьями» посмертно.
«Харрикейн МкIIB» капитана Овчарова из состава 157-го ИАП. который 13 августа 1942 г. в районе Ржева сбил обер- лейтенаита Эрнста Вассмамна из IV/JG51. Немецкий ас, на счету’ которого было 69 побед — погиб. Самолёт несёт
Тот факт, что уже в первые дни кампании боевой потенциал частей начал быстро снижаться, у командования Люфтваффе, видимо, тревоги не вызвал.
А из наших вчерашних мальчишек постепенно стали появляться профессионалы боевого дела, практически ни в чём не уступавшие германским «экспертам». Немалую роль в их становлении как опытных воздушных бойцов играли наши асы — ветераны Испании, Халхин-Гола и Финляндии, а также те, кто смог выстоять в первых боях с Люфтваффе летом и осенью 1941 г. Парадоксально, но у многих из них было не так уж много времени для наращивания своих боевых счетов. Немалая часть лётных часов того же И.Н.Кожедуба, А.И.Покрышкина, Г.А.Речкалова, В.И.Попкова, Л.Л.Шестакова, Б.Ф.Сафонова и других наших асов тратилась именно на подготовку прибывавшего в части пополнения, которое затем и ломало хребет Люфтваффе.
А что же немцы? В германской литературе с придыханием из книги в книгу рассказывается одна и та же история о том, как прибывший в JG54 унтер-офицер Отто Киттель был признан поначалу бесперспективным лётчиком-истребителем, но затем за его подготовку взялись командир эскадры майор Ханнес Траутлофт и командир 4-го гатаффеля Ганс Филипп. Что касается последнего, то это безусловно была его прямая обязанность, а вот о первом этого не скажешь 17*.
В то же время нехватка авиачастей, экипажей и самолётов привела к тому, что ряд операций германское командование проводило в полном смысле слова «на волоске». Конечно, отдельные немецкие пилоты в годы войны показывали чудеса выносливости, поднимаясь в дымное небо до восьми раз, но действовать с таким напряжением не могли даже эскадрильи, не говоря уже о группах и эскадрах. Более того, выполнение даже половины от этого числа вылетов на протяжении хотя бы пары недель было невозможно для основной массы немецких лётчиков 18*.
Типичной иллюстрацией всего вышесказанного служит ход летней кампании 1942 г. на южном фланге советско-германского фронта. Тогда, в частности, 8-й авиакорпус буквально разрывался между необходимостью поддерживать войска Манштейна, начавшие наступление на Керческом полуострове, а затем приступившие к третьему штурму Севастополя и боями за Харьков. Как признают немецкие историки, ещё буквально день — два задержки с прорывом оборонительных полос черноморской твердыни 19* — и «штуки» Рихтгофена всё равно бы пришлось перебрасывать под Харьков. После чего, Севастополь, скорее всего, бы благополучно продержался бы до ставшей поворотной зимы 1942–1943 гг. Но если летом 1942 г. Люфваффе ещё удалось усидеть на двух стульях, то уже следующим летом это было невозможно даже в принципе.
Заметим, что частей пикировщиков в составе Люфтваффе к этому времени было не так уж много. От принятой накануне Второй Мировой войны к реализации программы, в рамках которой Люфтваффе должны были обладать десятью эскадрами пикировщиков, пришлось отказаться, и в результате их количество не превысило половину от первоначально запланированного. Кроме того, часть эскадр, оснащённых Ju88, также специализировалась на поражении точечных целей 20*.
Примерно такое же количество частей пикирующих бомбардировщиков (в пересчёте на расчётные авиагруппы) смогли реально создать и ВВС Красной Армии, получившие в конце концов 1-й БАК генерала Полбина и 2- й БАК генерала Ушакова. При этом если первый считался пикировочным на 80–90 %, то второй лишь примерно на 50 %. Кроме того, имелись подразделения хорошо подготовленных экипажей пикирующих бомбардировщиков в ещё нескольких бомбардировочных корпусах и дивизиях. С учётом сравнения возможностей, а также имевшегося на фронте количества Пе-2 и Ju87/Ju88, это были вполне сопоставимые по своему потенциалу группировки. Но при этом ВВС Красной Армии располагали значительным количеством штурмовых частей, оснащённых «летающими танками» Ил-2. Ничего даже отдалённо сопоставимого Люфтваффе не имели не только к началу летней
Любопытно, что в середине 30-х противником Ju87 (да и самой концепции фронтовых пикировщиков) оказался не кто иной, как ставший впоследствии командиром 8-го авиакорпуса пикировщиков Вольфрам фон Рихтгофен, считавший, что полноценная подготовка экипажей для этих машин в массовых количествах в условиях длительной войны на истощение просто невозможна. К этому можно добавить, что накануне Великой Отечественной войны советская разведка разными способами (в том числе через аппараты военных атташе европейских стран) пыталась выяснить, насколько быстро можно готовить экипажи для «штук». И надо сказать, что при всём многообразии поступавшей информации, а часто и её противоречивости, все источники сходились в одном — полноценная подготовка лётчиков пикировщиков требует значительного времени, огромных затрат моторесурса и массы горючего, которого у Третьего Рейха нет 21*. Не в этом ли кроется ответ на вопрос, почему основным ударным советским самолётом во Второй Мировой войне стали именно штурмовики С.В.Ильюшина?
На первом этапе войны вылетавшие на задания группы штурмовиков в среднем насчитывали от трёх до пяти машин, а атака цели производилась одиночными самолётами с использованием в одном заходе сразу всего арсенала вооружения с минимально допустимой по условиям безопасности высоты от 200–150 м до 25 — 5 м. Понятно, что эффективно применить в этом случае все средства поражения не удавалось, а потому значительная их часть ложилась «в молоко»…
К этому надо добавить, что точностные характеристики реактивных снарядов РС-82 оказались более чем невысокими: средний процент попаданий в одиночный танк при стрельбе с дистанции 400–500 м, согласно исследованиям, проведённым специалистами Научно-исследовательского полигона авиационного вооружения ВВС КА, составил всего 1,1 %, а по колонне танков со стандартным интервалом между машинами в 100 м — 3,7 %. При этом лёгкие танки и бронемашины выводились из строя только в случае прямых попаданий. Результаты стрельб значительно более мощных РС-132 были ещё хуже, и точно также для нанесения более или менее существенных повреждений бронетехнике требовалось исключительно прямое попадание в цель. Взрыв даже на расстоянии 0,5–1,0 м уже позволял экипажам Панцерваффе отделываться только лёгким испугом.
Ещё менее эффективными против танков оказались 20- и 23-мм пушки штурмовиков. К этому надо добавить, что выбранное конструкторами их место расположения в крыле было не слишком удачным. В то же время при атаках бронемашин и грузовиков эффективность стрелково-пушечного вооружения «горбатых» была по понятным причинам заметно выше.
Другое дело бомбы ФАБ-50 и ФАБ-100, тяжёлые осколки которых при взрыве на расстоянии до 5 м пробивали 20–30 мм бортовую броню, а о воздействии взрывов этих фугасок на легкобронированную боевую технику, автомобили и гужевой транспорт и говорить не приходится. Однако их эффективному применению часто препятствовало то самое использование всех средств поражения в одном заходе, о котором упоминается выше. В настоящее время это обстоятельство трактуется обычно как типичная иллюстрация малодушия «сталинских соколов», якобы стремившихся побыстрее выполнить боевое задание и незаинтересованных в по-настоящему эффективном воздействии на противника.
На самом деле всё гораздо прозаичнее. К началу войны штурмовик Ил-2 не успел пройти войсковых испытаний, а это значит, что к нему не имелось инструкций по боевому применению, в которых было бы расписаны оптимальные режимы полёта при атаках различных целей и применению по ним различных средств поражения. Между тем, характеристики «горбатых» существенно превосходили аналогичные параметры И-15бис и И-153, которыми в массе своей были вооружены штурмовые полки к началу войны. Именно поэтому, заходя на цель, лётчики, что называется, «давили на все кнопки» в надежде, что хотя бы что-то из того, что отделяется от штурмовика всё-таки в цель попадёт…
Несомненно, что плохо обученные лётчики не могли реализовать в полном объёме даже заложенные в конструкцию наших самолётов возможности, но дело всё в том, что в то время, когда в Люфтваффе подготовка пополнения продолжалась долгие месяцы, наши мальчишки начинали сразу летать, стрелять и бомбить. Фактически, если пересчитать вероятность поражения типовых малоразмерных целей, то выходило, что группы в составе трёх — пяти «Илов» могли в лучшем случае в ходе одного вылета уничтожить один танк. Если целью оказывалась автоколонна — а это было гораздо чаще — то немцы могли не досчитаться до десятка грузовиков.