История британской Ост-Индской компании
Шрифт:
Рост и объем торговых связей Англии с Востоком затмили период долгой и трудной борьбы Ост-Индской компании за установление этих связей. Поэтому обстоятельное, детальное и всестороннее изучение процессов и истоков складывания двусторонних торговых и политических отношений между передовой тогда капиталистической Англией и феодальной Индией является одной из важнейших и актуальнейших задач в осмыслении накопленного человечеством исторического опыта, прежде всего политического и социального опыта, XVII столетия. Изучение возникновения и развития экономических и политических отношений между Англией и Индией имеет не только познавательную, но и большую практическую ценность, помогает совершенствовать такую важную сферу человеческого общения, каким являются межгосударственные и международные отношения.
Основанная более чем 400 лет назад, 31 декабря 1600 г., компания явила миру опыт совмещения рынка и монополии, который стремятся повторить сегодняшние транснациональные корпорации.
Английская Ост-Индская компания (1600–1858) — ровесница английского капитализма и английского государства как государства-нации. Исторически она ненамного моложе Могольской империи. В этой компании и посредством нее соединяются истории Англии и Индии, а также многое внутри самих этих историй: в английской истории компании как бы соединяется правление двух великих королев — Елизаветы и Виктории, а в индийской две великие империи — Могольская и Британская. Компания «родилась» за три года до смерти Елизаветы и при жизни Шекспира, а «скончалась» при Виктории и Диккенсе, пережив три с «половиной» династии: Тюдоров, Стюартов, ганноверцев и протекторат Кромвеля.
Два с половиной столетия — это срок существования династии или даже государства. Собственно, длительное время Ост-Индская компания и была государством в государстве, даже в двух — Великобритании и Могольской Индии.
Ост-Индская компания — уникальная организация в истории человечества. Такой вывод кажется преувеличением только на первый взгляд. История знает много могущественных государств и компаний (например, нынешние транснациональные корпорации). Но в истории есть только один случай существования торговой компании, которая в то же время являлась политическим организмом, государством-компанией в государстве.
Разумеется, компании такого типа существовали не только в Англии, но также, например, в Голландии (1602–1798), Франции (с реорганизациями и перерывами просуществовала с 1664 по 1794 г.) и других странах. Однако их история не идет в сравнение с английской. Голландская Ост-Индская компания, расцвет которой пришелся на середину XVII в., никогда не имела той силы и мощи, которой обладала ее английская соперница, никогда не контролировала столь обширных территорий, равно как и Голландия не занимала в мировой экономике такое место, как Англия. Что касается французской Ост-Индской компании, то, во-первых, она просуществовала в два раза меньше, а во-вторых, и это главное, она находилась под жестким контролем государства (что отражалось в ее постоянных реорганизациях и смене названий) и по сути не была самостоятельным агентом социально-экономического процесса. Ни одна из Ост-Индских компаний не занимала в своих колониальных империях такого места, как английская, и не играла такую роль, как эта последняя, в проникновении на Восток, а затем — в эксплуатации колоний. По-видимому, уникальность Ост-Индской компании соответствует уникальности как английской истории, так и того явления, которое специалисты по экономической истории именуют «англосаксонским капитализмом.
Самый сложный период — это период становления. Контроль над азиатской торговлей британцам пришлось завоёвывать, и завоёвывать тяжело. Вскоре появились новые конкуренты, новые угрозы. Однако к 1720-м годам была пройдена самая трудная часть пути. Англичанам удалось закрепиться в Индии, найти рынки сбыта, найти товары, удовлетворяющие их по прибыли. Директора и клерки ОИК получили бесценный опыт успешных переговоров даже в самой безнадежной ситуации. Компания вырастила свои кадры и свои традиции. Именно они вознесут её на вершины успеха. Они же и низвергнут ее в пучину банкротства. Но это произойдет позже.
Часть V
Перенесемся ненадолго в Кантон, ныне Гуанчжоу. В 1662 году под натиском Чжен Ченгуна пала голландская Формоза. Иностранные негоцианты лишились порта подскока к Китаю, а династия Цин запретила торговлю с европейцами в 1665-м. Однако в 1682 году, после установления контроля над Тайванем, китайское правительство решило открыть для торговли с европейцами отдельный пункт. Первыми в Кантон пришли португальцы, ранее обосновавшиеся в Макао, а потом испанцы из Манилы. В 1684 году в Гуанчжоу открыт английский торговый пост. В 1699-м — французский. Вскоре в Кантон пришли австрийцы (1717), голландцы (1729), датчане (1731), шведы (1732). Одновременно открылись китайские торговые площадки в Шамене и Чузане. Основной предмет вывоза — чай и шелк. Европейцы оставляли в Китае гигантское количество серебра. Империя Цин была вполне самодостаточна, китайские товары пользовались высоким спросом, и иностранные торговцы не могли предложить китайцам ничего, кроме драгметаллов. Самыми желанными гостями в Кантоне были испанцы, которые отсылали из Акапулько в Кантон (через Манилу) так называемый «манильский галеон» — большое 1200-тонное судно, доверху груженное серебром и колониальными товарами для торговли в Китае и Индии. Этот корабль обычно делал в год два рейса — в январе или феврале он, забитый песо под завязку, отплывал из Акапулько в Манилу, а в июле с Филиппин возвращался с колониальными товарами в Новую Испанию. После выхода из Акапулько (16 градусов 51 минута северной широты) испанские моряки чаще всего спускались вдоль Центральноамериканского побережья до широты в 13–14 градусов, где дули пассаты, и плыли по такому маршруту: остров Коиба — остров Гуам — Манила. В 1743 году английский коммодор Джордж Энсон захватил «манильский галеон» «Нуэстра Сеньора де Кавадонга», шедший из Акапулько в Манилу — в трюмах лежало серебро на сумму 1 313 843 испанских песо, серебряные слитки общим весом в 35 682 унций, кошениль и другие колониальные товары. Добыча оценивалась в сумму более 400 тысяч фунтов стерлингов. Это почти в два раза больше, чем тратила на закупки в год британская ОИК (202 тысячи фунтов в год в 1731–1740 годы). Голландцы тратили примерно 150 тысяч фунтов (1,5 миллиона гульденов) в год. Ну а французы, датчане и шведы замыкали таблицу.
В 1730–1735 годах в Индии и вообще Юго-Восточной Азии сложился любопытный расклад.
На Коромандельском берегу в Транкебаре, в Бенгалии в Фридерикснагоре (Серампуре) и на Никобарских островах действовала датская Ост-Индская компания, в 1730-м объединенная в Азиатскую торговую компанию. Уставный капитал датчан составлял 100 тысяч талеров. С 1732 по 1745 год датчане отправили в Индию 15 кораблей и еще 17 в Китай, произвели в этот период закупки на 19.8 миллиона талеров и продали товары на 24.15 миллиона талеров. Таким образом, прибыль компании составила 4.35 миллиона талеров — акции компании подорожали на 20 процентов. Эти цифры не включают доходы от товаров, которые служащие компании и моряки имели право закупить за свой счет и привезти домой на продажу.
В 1731 году была организована шведская Ост-Индская компания. Шотландский купец Колин Кэмпбелл вместе со шведским коммерсантом Николасом Шальгреном уговорили шведского комиссара Хенрика Кенинга выступить формальным организатором нового торгового предприятия. Выгодным предприятием заинтересовался король Швеции, который вошел в дело через свое доверенное лицо — стокгольмского купца французского происхождения Франца Бедуа. С 1731 по 1745 год шведы организовали 15 экспедиций в Индию и Китай, в которых участвовало в общей сложности 25 судов. В Индии на Коромандельском берегу на окраине богатого индийского города Парангипеттаи была заложена колония Порто-Ново, но основные свои усилия шведы направили на торговлю с китайцами. Из 15 экспедиций в этот период только три направлялись в Индию, остальные шли в китайский Кантон. С 1731 по 1748 год оборот шведских торговых операций с Азией составил 24,65 миллиона риксдалеров, средняя прибыль составила 39 %, причём 550 тысяч риксдалеров получили пять директоров компании, а 53 вкладчика разделили между собой 800 тысяч риксдалеров. Остальные деньги были вложены в организацию следующих экспедиций. К шведской компании все участники ост-индской торговли относились с подозрением — это была не национальная корпорация в полном смысле слова: шведов среди служащих и моряков было всего 22 процента, а остальных набрали из иностранцев — попадались голландцы, французы и даже австрияки, те, кому не досталось места в своих национальных ост-индских компаниях.
В 1717 году император Карл VI учредил компанию Остенде, австрийскую ОИК. В 1722 году австрийцы заполучили две колонии — в Ковиламе на Коромандельском берегу и в Банкибанзаре в Бенгалии. С 1724 по 1732 год в Индию и Китай было отправлено 22 экспедиции. Австрийцев в основном интересовал чай. Однако к 1734 году подданные императора сдали свои колонии в аренду, а перевозки австрийских товаров осуществляли частью шведы, частью датчане.
Голландцы решили сосредоточиться на специях и Индонезийском архипелаге. В 1718 году была захвачена датская колония в Новой Гвинее, Дракенборг, а с островов Сунда окончательно выдавили португальцев — там голландцы захватили колонию Нуэво Мадейра. В Индии голландские владения были сосредоточены на юге и на острове Цейлон.
Что касается французов, то по результатам Войны за испанское наследство им вернули район Пондишерри и Шандернагора, а сильнейший рост французской торговли и предпринимательского дела в период с 1720 по 1735 год совпал с жесткой экспансионистской политикой возрожденной Ост-Индской компании. Французы первыми додумались до одной новации, которая чуть не принесла им господство и в Индии, и в индийской торговле. При постоянной нехватке людей они решили формировать военные отряды из местных. И португальцы, и голландцы, и англичане не брезговали нанимать вако или ронинов, но французы поступили по-другому:
а) вооружили наемников из местных европейским оружием и научили европейским военным приемам, проще говоря — ввели муштру.
б) сделали наемников неподсудным местным законам, а только лишь подотчетным законам и требованиям Компании.
В результате получились солдаты из местных, обученные регулярному европейскому бою, с европейским оружием, совершенно оторванные и независимые от местных правителей и законов, и получающие от Компании большие деньги. Французы в каком-то смысле воссоздали институт ландскнехтов времен Тридцатилетней войны, но с восточным колоритом. Таких наемников-индусов называли сипаями.
Именно французская Ост-Индская компания стала основным противником англичан в Индии, и 1740-1750-е годы были связаны именно с противостоянием Англии и Франции в регионе. Голландцы, датчане, шведы — все они к 1740-м годам оказались в роли догоняющих, даже в роли статистов. Французы взяли резкий старт и прочно держали второе место по торговле с Индией. Однако мы забегаем вперед.
Вернемся к делам французской ОИК. После 1719 года благодаря реформам Джона Лоу, послаблению в налоговой сфере и списанию части долга ОИК воспряла и уже в 1723-м вновь организовала свое первое представительство в Янаме. Компания теперь располагала сравнительно большим капиталом — 112 миллионов ливров. Королевская власть покровительствовала делу и предоставила компании монопольные права на торговлю различными товарами. Во главе Компании по-прежнему стоял Совет директоров, куда входили в основном банкиры и богатые торговцы, которые могли вложить в предприятие значительные средства. Хотя устав ОИК периодически обновлялся, ее структура оставалась неизменной: Совет директоров, Наблюдательный совет и собрание акционеров (не обладающее реальной властью). Что касается Наблюдательного совета, состоявшего из восьми синдиков, то он почти всегда был в согласии с Советом директоров. Компания имела два центра: в Париже, где находились ее главные ведомства, решавшие основные вопросы и подсчитывавшие прибыли и убытки, и в Лориане, собственном порту Компании, где располагались главные склады и осуществлялось наблюдение за отправкой и получением товаров.
В 1725 году эскадра французской Компании захватила порт Маэ (фр. — Ма11ё) на Малабарском берегу.
С 1734 по 1741 год Французской Индией руководил талантливый администратор Пьер Бенуа Дюма, носивший титул генерал-губернатора островов Бурбон и Иль-де-Франс, а также колонии Пондишерри, расположенной на Коромандельском берегу. В Бенгалии подданные Людовика XV владели факторией Шандернагор, на Коромандельском берегу — Пондишерри, Масулипатамом и Карикалой, на Малабарском побережье — Маэ, а на берегу Аравийского моря — представительством в Сурате. Официально всем руководил генерал-губернатор Французской Индии, штаб-квартира которого располагалась в Пондишерри. В реальности все зависело от распорядительности чиновников на местах, а они были разные. Кто-то обладал талантом администратора, и его колония процветала; кто-то совершенно не имел тяги к торговле и политике, и в этих случаях колония влачила жалкое существование. Главной же проблемой французов оставалась разрозненность колоний и отсутствие единого центра руководства.