История частной жизни. Том 2: Европа от феодализма до Ренессанса
Шрифт:
Несмотря на монументальную архитектуру и огромную разницу в масштабах между этими дворцами и описанными выше домами буржуазии или купцов, первые не более удобны для жилья, чем вторые, а иногда и менее. Во дворце Даванцати четыре этажа и около пятнадцати жилых комнат, однако, по сведениям Ричарда Голдсуэйта, автора одной из последних работ на данную тему, число комнат в дворцах нового типа, даже самых вместительных, не превышает дюжины: значительное пространство занимают двор и сад, а если говорить об оставшейся части, то размер жилых комнат, непомерно больших и высоких, не позволяет добавить новые помещения к уже имеющимся.
Таким образом, можно выделить два типа домов наиболее богатых флорентийцев. Престижнее жить во дворцах — «новостройках», которые размерами и местоположением выделяются из всего комплекса домов буржуазии. Есть соблазн объявить их подлинным образцом жилища флорентийских аристократов, а само жилище — воплощением, реальным или воображаемым, смысла существования подобных дворцов: они, дескать, представляют собой своеобразный кокон, выполняющий защитную функцию
Но слава этих дворцов и амбиции их создателей не должны вводить нас в заблуждение. Среди флорентийских зданий, в которых обыкновенно живет аристократия, строений такого типа ничтожно мало. В период с 1430 по 1520 год только два семейства из всех ветвей кланов Каппони, Джинори и Ручеллаи, насчитывавшие в общей сложности более двухсот семей, предприняли строительство дворцов; все другие продолжали жить в унаследованных от предков или новоприобретенных Домах, размеры которых сильно варьировались: обычно это были старые здания, иногда существовавшие уже не первый век, — короче говоря, традиционные средневековые дома по виду и по духу. Таким образом, как ни парадоксально, благодаря переделкам, пристройкам, надстройкам и т. д. старые здания оказываются более удобными, более открытыми и просторными, нежели дворцы. В двенадцати, четырнадцати, чуть ли не тридцати комнатах, имеющихся в старых домах, может поместиться разветвленная, многосоставная семья и жить там в атмосфере братства, невзирая на разделение жилого пространства на обособленные части. Большая патриархальная семья продолжает существовать и даже процветать в среде флорентийской аристократии; ее можно увидеть всюду, кроме дворцов, где она появляется кратковременно и эпизодично.
Обустройство жилища
В доме бедняка одна комната, и ее используют в самых различных целях. Позднее появляются многокомнатные дома, где у каждой комнаты своя функция. Как и во всей остальной Европе, если размер жилища позволяет, проще говоря — если в нем достаточно места для двух комнат (они есть даже в самых скромных городских и сельских жилищах), одна из них используется в качестве sala (общей комнаты, гостиной) и кухни, другая — в качестве camera (спальни). Связка sala — camera кажется неизменной всюду: во Флоренции, Генуе, Неаполе. С ростом благосостояния число комнат увеличивается, их функции становятся все разнообразнее.
В селениях близ Флоренции, вероятно лучше других демонстрирующих общую тенденцию, крестьяне, достаточно обеспеченные для того, чтобы расширить свое жилище, не знают, что выбрать: помещение для профессиональных занятий или комнату для жилья. Папино ди Пьеро из Чертальдо, глава семейства из шести человек, добавил к привычной паре комнат sala — camera вторую спальню, а также cella (кладовую) (1456). Другая похожая семья (из четырех человек) имеет, помимо sala и camera, подвал и «хлебную комнату» (пекарню?). И тот и другой предпочли помещения для профессиональных нужд, у издольщиков материальное положение лучше. Хозяин некоего Доазо из города Монтальбино предоставляет в распоряжение последнего одну комнату под кухню, одну — под столовую, одну — под супружескую спальню; кроме того, две комнатки для детей работника (каждому по комнате) и необходимый в хозяйстве погреб (ок. 1450). Мазо живет, ничем себя не стесняя. Так же обстоит дело с работником, нанятым картезианскими монахами в местечке близ Лоди: в его распоряжении пять комнат. Часто ли арендаторы живут в подобных условиях? Неизвестно.
В городе третью комнату отводят под кухню или под дополнительную camera: распространенная практика, не требующая больших усилий. В обычной camera сооружается перегородка; впрочем, она неплотная, ибо сделана из дерева, самана или ряда вертикально уложенных кирпичей, и плохо справляется со своей задачей обеспечения пространства частной жизни (новеллисты не упускают случая пройтись на ее счет).
Чем больше помещение, тем шире, естественно, функциональное назначение комнат. Редкий дом мелкой буржуазии обходится без cella. Однако с ростом богатства возрастают и потребности. Для хранения причитающейся им по испольщине части урожая, равно как и для собственных запасов, состоятельные люди устраивают у себя дома вместительные складские помещения: подвалы, volte (комнаты со сводчатыми потолками на первом этаже, используемые в качестве погреба и кладовой), дровяные сараи; кроме того, на месте бывших коридоров и проходов строятся конюшни, выделяются рабочие комнаты — клетушки, окруженные многочисленными коридорами и проходами; и, конечно, не стоит забывать об увеличении непосредственного пространства частной жизни — гостиных и спален, к которым начиная с XV века в домах очень обеспеченных людей добавляются вестибюль, передняя, оружейный зал, кабинет (studio), а также двор с аркадами и, наконец, на последнем этаже — loggie, куда летом можно подняться подышать свежим воздухом, — те самые лоджии, которые в XIV–XV веках становятся излюбленным местом флорентийцев, сиенцев, венецианцев. Последние настолько очарованы этим сооружением, что изобрели множество его разновидностей (liago, termanza, corteselle, altane) и украсили ими свой город.
Распределение комнат и вспомогательных помещений по этажам отнюдь не случайно. Обыкновенно складские и служебные помещения располагаются в полуподвале или на первом этаже, рядом с аркадами cortile (внутреннего двора), который выходит на улицу через арочный вестибюль (androne). Если в доме есть сад, он может соединяться с кабинетом хозяина на уровне нижнего этажа. Комнаты, выходящие на улицу, при случае перестраиваются в спальни (если на первом этаже нет лавок). Но пространство частной жизни начинается все таки на верхних этажах. Второй, «благородный» этаж отведен под самые престижные комнаты: супружескую спальню хозяев дома, прихожую, в известных случаях — оружейный зал, studio и, самое главное, под большой зал, который, как часто можно видеть, занимает всю переднюю часть дома, выходящую на улицу (дворцы Даванцати, Пацци, Гуаданьи, Медичи). Однако «благородный» этаж не обладает монополией ни на сами эти комнаты, ни на их расположение. Зал (общая комната) может находиться на любом этаже; он всегда соединен с одной или несколькими спальнями, образующими конфигурацию, которая может повторяться от этажа к этажу (дворец Даванцати). Занимает ли большая семья весь дом полностью или же какая–то его часть (один или несколько этажей) сдается в аренду, в любом случае частное пространство либо обособляется само по себе, либо его выделяют, устраивают на каждом из этажей.
Мебель — это роскошь, позволительная лишь владельцам городских домов. Крестьянский дом, будь он даже жилищем зажиточного земледельца, удивляет скудностью обстановки, сведенной к минимуму. Опись имущества Дзаноби, крестьянина из Капаннале (Муджелло), произведенная после его смерти в 1406 году, свидетельствует, как кажется, о достатке покойного. Он имел свое хозяйство, был хорошо обеспечен сельскохозяйственным инвентарем, бочками, тягловым скотом и домашними животными (три свиньи), запасов зерна и вина хватило бы до следующего урожая, долги отсутствовали. Но в доме всего одна комната, в которой ютится вся семья (он с женой и тремя детьми), а из мебели в глаза бросается лишь большая кровать (шириной 2,9 метра) с полным набором постельных принадлежностей да несколько сундуков; в остальном — не хватает даже самого необходимого. Правда, есть квашня, ларь с зерном, два стола (один из них — небольшой круглый столик), котел, несколько кастрюль; но нет ни стульев, ни светильника, ни таза для воды, ни посуды на стол. Даже если принять во внимание привычную для нотариусов практику не отмечать предметы, не имеющие материальной ценности (миски, посуда), вполне очевидно, что процветание и успех Дзаноби напрямую связаны с хозяйством. Это предмет его забот, его гордости, цель его вложений. Обстановка не значит для этого человека практически ничего, и такой же точки зрения придерживаются, конечно, многие другие крестьяне, даже если некоторые деревенские богачи, более восприимчивые к вкусам горожан, тратят большие денег на сундуки, скамьи, столы, светильники или на какие–либо другие предметы обихода.
Семьи бедняков (чесальщиков шерсти и т. д.), обосновавшихся в городе, довольствуются столь же неприхотливой обстановкой, причем нередко все их вещи взяты в наем. Но речь не идет об осознанном выборе. Перестройка жилища затрагивает в первую очередь горожан. Обогащение, достижение высокого общественного статуса сопровождаются, помимо прочего, заботой об обстановке дома. Один пример из многих: опись имущества флорентийца Антонио, представителя ничем не примечательной артели кожевников, включает 553 наименования предметов, засвидетельствованных в восьми комнатах его дома, четыре из которых — спальни (1393). Хотя основную часть имущества составляет одежда, есть там и мебель. Антонио владеет девятью кроватями, из которых по меньшей мере пять снабжены полным комплектом постельных принадлежностей (матрасы и проч.), семью лавками (общая длина — 15 метров) и четырьмя табуретами, двумя стола ми и конторкой (tavola da scrivere) — и это только крупные предметы обстановки, а есть еще светильники, посуда, белье, к которым я вернусь позже. Роскошь пока весьма умеренная, но тенденция очевидна: кровати, стулья и столы делают жизнь все более комфортной.
Те, кому посчастливилось добиться большего успеха в делах — торговцы тканями, мехом, mercatores [64] , — могут по хвастаться еще более разнообразной домашней обстановкой. Они тоже имеют несколько кроватей, включая постельные принадлежности, предметы мебели для сидения (длинные лавки размером от 2 до 3,5 м или табуреты — deschetti), столы, представляющие собой горизонтальную доску длиною от 2 до 3 метров, водруженную на подставки. Но изготовлена эта мебель обычно из более красивого и изысканного материала: скамейки сделаны из дуба, столы — из орехового дерева; кроме того, их дополняет множество других предметов. Прежде всего это сундуки, представленные во всем разнообразии своих форм. Вдова одного меховщика держит у себя в спальне около десятка различных сундуков: и вместительные cassapanche, поставленные вокруг кровати и заодно используемые в качестве скамеек, и так называемые cassoni, тщательно отделанные сундуки, в которых, возможно, хранилось ее приданое, и forzieri, кованные железом ларцы, и cassoncelli — разновидность cassoni, и просто крашеные ящики. Такие же ларцы, ларчики, сундуки — все эти привычные хранилища белья и драгоценностей (шкафы в источниках XIV века упоминаются редко) — наполняют дома богачей. В то же время предметы комфорта становятся все разнообразнее и многочисленнее, и в описях имущества крупных домов всегда можно найти домашнюю утварь, светильники, емкости для хранения продовольствия — мяса, зерна, жидкостей, инструменты, посуду — металлическую, деревянную, медную, оловянную, керамическую, кухонную и столовую; короче, все те предметы, с которыми отныне ассоциируется достаток.
64
Купцы (лат.).