История четвертая. Гарри и Тремудрые тайны
Шрифт:
– В общем, голосуем, - сказал я.
– Кто за то, чтобы принять Малфоя в нашу тесную компанию?
– Я за, - тут же сказала подруга, - только надо взять с него подписку о неразглашении.
– Клятву, ты имеешь в виду?
– Ой, ну какая разница, главное, вы меня поняли, - фыркнула она.
– Сириус рассказывал про Непреложный обет, вот его и…
– Ну… я тоже за, - кивнул Невилл.
– Сам Драко ничего ужасного еще не натворил, а что обзывается… можно в ответ обозвать или в нос двинуть. А за отца он отвечать не может.
–
– Сейчас страсти вокруг Турнира немного улягутся, тогда и пригласим его в наш Орден Молчальников.
– Можно, я придумаю обряд посвящения?
– загорелась Гермиона.
– Нельзя, - отрезал я.
– Хватит с него Обета. А теперь идемте спать, а то вечером имена чемпионов будут оглашать, а мы станем носами клевать.
– Интересно, почему это они чемпионы, если еще ничего не выиграли?
– прицепилась к термину Гермиона.
– Спроси у Дамблдора, - посоветовал я, и инцидент был исчерпан: все знали, что директор мастерски умеет не отвечать на прямо заданные вопросы.
*
Утром мы спустились в холл в самый разгар веселья: близнецы Уизли все-таки попытались обдурить запретную линию, выпив зелье старения, а теперь щеголяли роскошными седыми бородами.
– Хитро напутано, - пробурчала Гермиона, изучая струны этой самой линии.
– Но ничего невозможного нет, если задаться целью… Хотя потрудиться придется!
– Брось, - сказал я, - а то еще заметят. Директор тут.
– Ага, - понятливо ответила она, и мы пошли завтракать.
После завтрака заняться было нечем. Мы поглазели, как гости кидают записки со своими именами в Кубок, а потом решили сходить в гости к Хагриду.
Там нас ожидало потрясение: Хагрид принарядился. Более того, он попытался причесаться и облился одеколоном. Краше он от этого не стал, а в хижине теперь воняло так, что Клык расчихался, а у меня заслезились глаза.
– Все ясно, - сказала Гермиона.
– Французская мадам поразила благородного дона в левую пятку.
– Чего?
– не понял лесничий.
– Не обращай внимания, - вздохнул я.
Что ж, Хагрида можно было понять! Найти даму полувеликану, мягко говоря, сложно, а тут такая красотка…
– Хагрид, - деловито сказала Гермиона и засучила рукава.
– Если ты намерен завоевать сердце мадам Максим, мы тебе поможем. Но при одном условии!
– Каком?
– заинтересовался он.
– Поди смой деготь с волос и этот кошмарный одеколон!
– выпалила она.
– Им только твоих соплохвостов морить, а не дам очаровывать. А я пока подумаю, что можно сделать с твоим костюмом…
Коричневый костюм был ужасен. Оранжево-желтый в клеточку галстук - еще того хуже, от него в глазах рябило.
– Хагрид, с мылом!
– гаркнула Гермиона, приоткрыв дверь, чтобы проконтролировать процесс.
– Целиком! Мы не будем подсматривать!
Правда, закрыв дверь, она тут же сказала, сама себе противореча:
– Гарри, глянь, что он там делает?
–
– И все прочее. Правда, сложно понять, где у него кончается борода и начинается остальная растительность. В том числе на спине.
– Отлично, пускай моется, - кивнула Гермиона и посмотрела на костюм.
– Мрак и ужас. Как думаешь, ему пойдет черное?
– Не особо. Еще и Снейп решит, что Хагрид его передразнивает.
– Шотландская клетка?
– МакГонаггал не оценит. Да и представь Хагрида в килте!
– Хм… красный, оранжевый, этот жуткий коричневый отметаем, не та цветовая гамма, - глубоко задумалась она.
– Зеленый? Тоже нет…
– Шоколадный, - сказал я.
– Не этот вот тошнотный оттенок, а цвет горького шоколада, можно с серебристым отливом. Только не блескучий, как у эстрадных певцов, а… Помнишь атласный галстук у Регулуса? Он тебе еще страшно понравился, ты себе платье такое соорудила, а тебе не пошло.
– Точно!
– вспомнила Гермиона.
– Мне такое не к лицу, потому что у меня теплая цветовая гамма, а Хагриду как раз пойдет холодная. Гляди, так?
– Ага… - кивнул я, глядя, как костюм медленно меняет цвет.
– И надо что-то сделать с фасоном, такое носили лет сорок назад, если не больше! Опять же, вспомни Регулуса, он тот еще щеголь.
– Больше всего Хагриду пошли бы кожаные штаны с заклепками и косуха, - проворчала Гермиона, - но если он хочет костюм, будет ему костюм! Сооруди-ка из чего-нибудь манекен, прикинем, как будет лучше… Фасон, как у Блэков, Хагриду не годится, фигура не та. Сам посуди, они высокие, широкоплечие, бедра узкие, сами худощавые, а он квадратный… даже кубический. Ничего! Справимся!
Когда Хагрид ввалился в хижину, оставляя за собой мокрые следы и благоухая дегтярным мылом, мы как раз закончили. Гермиона несколько увлеклась, поэтому вместо пиджака у нее получилось нечто вроде помеси камзола с сюртуком. Выглядело это несколько эклектично, но симпатично. Брюки трансформировались в бриджи, а здоровенные ботинки Хагрида - в щегольские сапоги с серебряными пряжками (Гермиона решила, что чулки с башмаками - это уже перебор). Заключительным жестом подруга перекрасила хагридову рубашку, сделав из клетчатой ослепительно-белой, и на том остановилась.
– Ну-с, - сказала она, пока Хагрид с приоткрытым ртом разглядывал это великолепие.
– Нравится?
– Ы… - растерянно ответил тот и осторожно потрогал пальцем костюм.
– Неплохо нас обучили трансфигурации, а?
– спросил я.
– О-о-о!
– восторженно протянул Хагрид.
– Теперь прическа… - Гермиона обошла вокруг остолбеневшего Хагрида и пару раз взмахнула палочкой.
Буйная грива лесничего сама собой расчесалась и собралась в пышный конский хвост, который Гермиона тут же украсила скромным бантиком, как у кавалеров на старинных портретах. Борода укоротилась вдвое и завилась крупными кольцами.