История четвертая. Гарри и Тремудрые тайны
Шрифт:
Дамблдор внезапно осекся, и все сразу поняли, почему.
Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило ещё один пергамент…
Дамблдор протянул руку и схватил его. Поднёс к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал:
—Гарри… Эванс.
У меня отвалилась челюсть. Гермиона смотрела на меня, и в глазах ее отчетливо читалось: «Когда ты успел, скотина?!»
==========
Мне не хлопали, только в зале нарастал возбужденный гул.
МакГонагалл стремительно встала из-за стола, обойдя Людо Бэгмена, подошла к Дамблдору и что-то горячо прошептала ему. Директор нахмурился.
– Гарри… - прошипела Гермиона, сверля меня взглядом.
– Да не делал я этого, клянусь!
– прошептал я в ответ.
– Неужто б не взял тебя с собой… Ты старше, тебе тоже могло повезти!
Этот аргумент ее, как ни странно, убедил.
Дамблдор за профессорским столом выпрямился и кивнул профессору МакГонагалл.
– Гарри Эванс, - сказал он, - подойди, пожалуйста, сюда.
Я и подошел.
– Тебе в ту дверь, Гарри, - без улыбки произнёс директор.
Я отворил дверь и очутился в небольшой комнате с камином.
Виктор Крам, Седрик Диггори и Флёр Делакур стояли у камина. На фоне яркого пламени их тёмные силуэты выглядели до странности внушительно. Крам, ссутулившись и о чём-то сосредоточенно думая, притулился к каминной полке. Седрик заложил руки за спину и глядел на огонь. Флёр Делакур, откинув назад волну белокурых волос, повернулась ко мне.
– В чём дело?
– спросила она.
– Надо вернуться в зал?
Она, видно, подумала, что меня за ними послали судьи.
Позади послышался дробный стук шагов, и в комнату вбежал Людо Бэгмен.
– Невероятно!
– воскликнул он, схватив меня за руку.
– Необычайное происшествие! Джентльмены… леди, - обратился он к чемпионам и подтащил меня к камину.
– Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, четвёртого чемпиона, участника Турнира!
Виктор Крам расправил плечи, оглядел меня с головы до ног, и его хмурое лицо потемнело.
«Плакала рекламная кампания с его участием!» - с досадой подумал я.
Седрик вопросительно переводил взгляд с Бэгмена на меня, как будто ослышался. Что до Флёр, она взмахнула блестящей волной волос и с улыбкой промолвила:
– О-ля-ля! Очень весёлая шутка, мсье Бэгмен!
– Шутка!
– Бэгмен ещё не пришёл в себя.
– Да нет же! Какая шутка! Имя Гарри только что выскочило из Кубка.
Крам чуть сдвинул густые брови. Седрик пребывал в вежливом недоумении. А Флёр нахмурилась.
– Это ошибка.
– В голосе её звучало презрение.
– Он не может соревноваться. Он ош-шень маленький.
На
– Да, но случилось чудо! Вы ведь знаете, возрастное ограничение наложили в этом году в целях безопасности. И раз его имя выскочило из Кубка… думаю, теперь уже ничего нельзя поделать… Противоречит правилам. Вы обязаны… А Гарри придётся приложить все усилия.
Дверь позади опять отворилась. Вошли Дамблдор, Крауч, Каркаров, мадам Максим, МакГонагалл и Снейп, в открытую дверь на какую-то секунду из зала ворвался гул возбуждённых голосов.
– Мадам Максим!
– негодующе воскликнула Флёр.
– Они говорят, что этот пти гарсон тоже примет участие.
«Сама ты пти!» - подумал я.
Мадам Максим выпрямилась во весь свой исполинский рост. Макушка ее задела канделябр со свечами (хорошо, волосы не загорелись), обтянутый атласом внушительный бюст заколыхался.
– Дамблёдор-р! Что сие означает?
– властно промолвила она.
– Я тоже хотел бы это знать!
– поддержал французов Каркаров. На лице его застыла улыбка, синие глаза превратились в льдинки.
– Два чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа - хозяйка Турнира - когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами?
– Импоссибль!
– Мадам Максим опустила огромную, унизанную прекрасными опалами руку на плечо Флёр.
– ’Огва’гтс нельзя выставить двух чемпионов, это не есть сп’гаведливо.
– Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов, - ледяная улыбка не сходила с лица Каркарова.
– Иначе мы привезли бы сюда куда больше претендентов.
Снейп посмотрел на меня так, словно был уверен - это моих рук дело. Я постарался принять жалобный вид, но он явно не поверил. Спасибо, промолчал!
Дамблдор проницательно взглянул на меня, и я заморгал изо всех сил.
– Это ты, Гарри, бросил в Кубок своё имя?
– Не я.
– Может быть, ты просил кого-то из старших бросить в Кубок твоё имя?
– Не просил.
– Он говорит неправда!
– воскликнула мадам Максим.
– Гарри не мог бы пересечь запретную линию, - вмешалась МакГонагалл, - даже если бы захотел. В этом нет никакого сомнения. Другим это не удалось!
– Тогда, наверное, ошибся сам Дамблёдор-р, - пожала плечами мадам Максим.
– Наверное, ошибся, - согласился директор, и я оторопел.
– Дамблдор, вы же прекрасно знаете, что не ошиблись, - вспыхнула МакГонагалл.
– Всё это глупости! Гарри не подходил к линии, не обращался ни к кому из старших учеников, и Дамблдор в этом уверен. Полагаю, этого объяснения достаточно!