История четвертая. Гермиона Грейнджер и Дружба народов
Шрифт:
– Это не так уж сложно реализовать, - сказал Снейп, дослушав.
– Жаль, не удастся выявить, кто у кого списал, это у вас там… версии датируются.
– А если по степени высыхания чернил или еще чему-то в том же роде? Вряд ли списывают сперва на черновик, а потом переписывают набело, - подумав, предложила я, а он хлопнул себя по лбу и злорадно произнес:
– Вот сейчас и попробуем!
И достал пачку контрольных второго курса. Я поняла, что если кто-нибудь узнает о моих предложениях по рационализации работы, меня проклянут все ученики Хогвартса…
Пока
– Раньше бы мне об этом узнать, сколько времени сэкономил бы, - довольно произнес наконец Снейп. Разложенные перед ним контрольные светились разными цветами, и я вытянула шею, чтобы лучше видеть.
– Да подойдите, что вы кверху ногами смотрите!
Выдержки из учебников были выделены спокойным синим цветом, но там, где их было многовато (и содрано слово в слово), он делался ярче. Одинаковые выводы густо зеленели. Явно списанные работы светились красным. Ну и еще имелись какие-то пометки, мне не понятные.
– Это сомнительные моменты, - пояснил Снейп, когда я спросила, что означают мерцающие значки на полях.
– По смыслу очень близко, но не слово в слово. Но тут уже можно разбираться индивидуально, в конце концов, к одному и тому же выводу люди могут прийти разными путями. А есть и талантливые компиляторы, которые способны скомбинировать работы нескольких человек… ну, для этого все-таки нужно приложить определенные усилия, да и в голове что-то задержится!
– А еще, - добавила я, подумав, - можно списать работу прошлого года. У старших братьев-сестер, например.
– Ну нет, - тут же ответил профессор, - хранить еще и архив копий за прошлые годы - это уже чересчур! Обойдутся. Так, Грейнджер, я вижу, вы хотите спросить, почему я, при моем выдающемся уме… не хихикайте! Почему я не додумался до этого раньше? Или, скажем, Флитвик, Мастер чар?
Я кивнула.
– Всё та же зашоренность, - сказал он.
– Всё идет по накатанной, традиционно. Ведь, казалось бы, такая мелочь, лежащая на поверхности, а мы, взрослые волшебники, не видим ее в упор! А магглы видят.
– Потому что там постоянно всё меняется, - вздохнула я, возвращаясь на свой стул.
– Буквально за год столько всего нового появляется! Те же компьютеры: десять лет назад это еще были такие громоздкие ящики, а теперь они достаточно компактные, и мощность постоянно возрастает, и мониторы давно уже цветные… И это точно еще не конец развития!
– Только не спрашивайте меня, почему я не слежу за маггловским прогрессом, - предостерег Снейп.
– Не успеваете?
– Именно. В школе… ну, сами видите, чем я занят. А лето - единственное время, когда я могу полноценно заняться своими исследованиями, так что какие уж там компьютеры с телефонами! Спасибо, от машин не шарахаюсь, дверей на фотоэлементах не пугаюсь и даже умею пользоваться кредиткой и ездить на метро, - неожиданно усмехнулся он, а я догадалась, что живет он не в волшебном квартале.
– И даже однажды летал на самолете. Если честно, не лучшее из моих воспоминаний.
– Зачем?
– поразилась я.
– Разрешение
– Маггловский паспорт достать легко, билет - тем более. Но коллеги об этом не знают! Самолет для них - исключительно ковер, а…
– А ковры-самолеты запрещены, - вспомнила я разговор на чемпионате.
– И поди объясни, что это… хм… стальная птица!
Тут я представила показ какой-нибудь кинохроники в Большом зале и снова захихикала. Кстати, а это не так уж невероятно! Электричества, конечно, нет, но если раздобыть кинопроектор, в котором ручку надо крутить, то… Белый фон и свет не проблема! В крайнем случае можно показать слайды, но это не так эффектно, «волшебный фонарь» здесь наверняка известен.
Стоп, есть ведь еще колдокамеры, омнинокли - а это цветная движущаяся видеозапись, так почему нет кинотеатров? Публики мало? Или просто никто не додумался показывать именно маггловскую жизнь, иллюзиями-то тут никого не удивишь… А может, это запрещено?
– Грейнджер, что вы изобретаете?
– спросил Снейп, прервав мои раздумья.
– Давно забытое старое, - вздохнула я и объяснила.
– Гм… - сказал он.
– Вы это лучше близнецам Уизли расскажите, они будут в восторге. Может, займутся делом и откроют первый на Диагон-аллее синематограф?
– Пожалуй, вы правы, это может сработать, тем более, они продвинутые ребята, - согласилась я.
– А это не запрещено?
– Не помню прямого запрета, - покачал головой Снейп, подумав, - но, думаю, он быстро появится.
– Значит, будет подпольный видеосалон, - вздохнула я и спросила: - Сэр, а вы другим преподавателям покажете это заклинание?
– С какой стати мне облегчать им жизнь?
– предсказуемо ответил он.
– А вот чем бы мне отдариться? Кстати, когда у вас день рождения?
– Был уже, в сентябре.
– Ну вот, начисто из головы вылетело… - профессор встал, пошарил на верхней полке и протянул мне книгу.
– Добыл вам экземпляр, чтобы вы мой не утаскивали постоянно!
– Спасибо, сэр, - прошептала я, схватив «Тайны наитемнейших искусств».
– Только без экспериментов.
– Конечно!
– А еще я наслышан о вашем триумфе на уроке защиты, - добавил вдруг Снейп.
– Грюм сказал, что Империо способны сопротивляться Поттер и вы. А потом неохотно добавил, что вашу защиту, в отличие от защиты Поттера, продавить не смог. Как это у вас вышло?
– Так же, как с дементорами, - ответила я.
– Только… только мысленно, потому что руки-то не слушались. А он требовал изобразить кошку, и я поняла, что если подчинюсь и превращусь, будут неприятности…
И я пересказала, как умела, что ощущала и что делала, опустив незначительные детали.
– Ах вот почему из-за углов постоянно мяукают, когда Грюм идет по коридору!
– сообразил Снейп.
– И еще я частенько слышу «ну, допустим, мяу!». Теперь ясно, откуда это взялось. Однако, Грейнджер, повторюсь - это редкостное извращение, Патронус против Империо! Жаль, самому попробовать не удастся…