История четвертая. Гермиона Грейнджер и Дружба народов
Шрифт:
Наконец, накал страстей достиг предела: Малфой соорудил значки по типу моих, с оскорбительными надписями о Гарри, и они с ним, разумеется, поскандалили, а меня в процессе ссоры Малфой снова обозвал грязнокровкой. То, что меня это не задевает, Гарри так и не усвоил, поэтому взбеленился и схватился за волшебную палочку… Из Малфоя вышел бы отменный провокатор, вот что я могу сказать!
И они таки устроили дуэль, идиоты, заклинания срикошетили, а в итоге досталось Гойлу и мне…
Кстати, интересное заклинание, подумала я, ощущая, как передние резцы у меня начинают
Рон посмотрел на меня и ужаснулся.
– Отчего здесь такой шум?
– раздался убийственно вкрадчивый голос.
У дверей кабинета появился Снейп. Слизеринцы начали наперебой объяснять, но он указал на Малфоя:
– Рассказывай ты, Драко.
– Поттер на меня напал, сэр.
– Мы напали друг на друга одновременно!
– возразил Гарри.
– А его заклинание попало в Гойла. Видите?
Лицо у того походило на иллюстрацию из справочника по кожным болезням.
– Ступай в больничное крыло, - распорядился Снейп.
– Смотрите, что Малфой сделал с Гермионой, - воззвал к нему Рон.
Я пустила слезу и попыталась руками прикрыть растущие зубы, но они уже коснулись воротника мантии. Забавное ощущение! Кстати, колдовать так почти невозможно, не выговоришь заклинание… надо запомнить!
Снейп холодно взглянул на меня.
– Если и есть какие-то изменения, то весьма незначительные, - заключил он.
Я нарочито громко всхлипнула, повернулась на каблуках и побежала к лестнице, слыша вопли за спиной - это Гарри с Роном хором орали на Снейпа. Хорошо еще, тут такая акустика, что он вряд ли разобрал и половину ругательств. Но и того хватило: потом я узнала, что Гриффиндор потерял пятьдесят баллов… Опять мне отрабатывать!
Я же забежала в давно знакомый туалет Плаксы Миртл, чем вызвала у нее приступ бурного ликования, протерла зеркало и занялась своими зубами. Они у меня всегда были крупноваты, но родители наотрез отказывались портить здоровые зубы, а тут такой повод их уменьшить!
– По-моему, так я намного симпатичнее, что скажешь?
– спросила я у Миртл, когда закончила.
– Не вижу особых различий, - честно ответила она.
– Но это было так смешно! Даже лучше, чем хвост! А если вырастить клыки, можно изображать вампира, ха-ха-ха!
Она перекувырнулась от избытка чувств и нырнула в унитаз. А что, в ее словах был резон: взять так вот и загрызть кого-нибудь, а свалить на неизвестного монстра…
*
Гарри сказал мне, что чемпионов фотографировали для «Пророка», а еще у него брала интервью Рита Скитер. Я была о ней наслышана и предупредила, чтобы он не ждал от этого ничего хорошего - у нее было на редкость ядовитое перо, а вывернуть наизнанку она могла любую ситуацию. А уж чего ей мог наговорить Гарри и не только он!
Вскоре мы в этом убедились…
«В Хогвартсе Гарри встретил свою любовь, - говорилось в статье.
– Его близкий друг Колин Криви говорит, что Гарри всюду появляется в обществе Гермионы Грейнджер, сногсшибательной красавицы-магглорожденной,
– Что вы с собой сделали, Грейнджер?
– мрачно спросил Снейп, когда я заглянула к нему как-то вечером.
– А что?
– удивилась я.
– У вас была такая славная улыбка, а теперь… какой-то голливудский оскал, - припомнил он подходящее выражение, а я онемела.
– Вы б еще волосы выпрямили, чтоб на вейлу походить.
Чтобы профессор! Сказал подобное! Точно, в Запретном лесу кто-то сдох…
Онемение, впрочем, не помешало мне вернуть всё, как было.
– Ну и как вам в статусе невесты Поттера?
– поинтересовался он, не отрываясь от цветомузыки контрольных. Судя по замысловатым переливам, он применял какое-то сканирование работ на совпадения.
– Хоть вы не издевайтесь, - попросила я.
– И так дразнятся. Поймать бы эту Скитер и ноги ей повыдергивать!
– Да, я бы тоже не отказался… - пробормотал профессор.
– Так может, я подержу, а вы займетесь, вы лучше умеете?
– предложила я.
– Лучше наобо… тьфу, Грейнджер! Говорите, зачем пришли, или не отвлекайте.
– Да как-то за Гарри тревожно, - созналась я.
– Его впрямь хотят убить?
– Его уже который год хотят убить, будто это новость какая-то…
– Угу. Еще и задергали со всех сторон, а он первого испытания боится до ужаса. Причем даже не погибнуть, а опозориться.
– Грейнджер, я не скажу вам, каким будет первое испытание, - правильно истолковал мой намек профессор.
– Но могу предложить задание.
– Какое?
– удивилась я.
– Почему бы вам не познакомиться поближе с Виктором Крамом?
– Зачем?!
– Грейнджер, вы же умная девушка, сообразите сами!
Я задумалась. Крам, Дурмштранг… Темные искусства, это само собой, только как о них заговорить, если у нас подобного не изучают? В плане защиты от них, разве что, а там… если языковой барьер не помешает, глядишь, удастся развить тему, и я узнаю что-нибудь любопытное! Но это явно не главная цель…
Гарри сказал, когда Каркаров увидел его шрам, то аж вздрогнул. Потом Грюм что-то такое говорил о Каркарове и замыслах темных сил, и Гарри упомянул - тот аж покраснел, будто принял это на свой счет. И, кстати, я видела, как за преподавательским столом Снейп разговаривает с директором Дурмштранга: складывалось впечатление, что они, даже если не приятельствуют, то давно и хорошо знакомы…
– Крам может знать что-то о планах Каркарова, о которых тот не скажет вам, - выдала я, - и если эти планы касаются Гарри, нужно это выяснить!
– Пять баллов Гриффиндору, - без тени иронии сказал Снейп и поднял на меня глаза.
– Догадались?
– Вы с Каркаровым точно знакомы, - ответила я.
– И Грюм его не жалует. Тут может что-то крыться…
– Каркаров служил Темному лорду, - просветил профессор, явно опустив слово «тоже», - но, когда его арестовали, сдал всех, кого только знал, в обмен на свободу. Вдобавок он иностранец, к чему лишние скандалы? Его и выпустили. Видите, теперь директорствует.