История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима

Бауэр Сьюзен Уайс

Вскоре Шамши-Адад, теперь царь Вавилона и Ассирии, умер молодым. Шел 811 год; он провел на троне около десяти лет, и его сын, Ададнирари III, был еще ребенком. Поэтому царица Шамши-Адада, вавилонская принцесса Шаммурамат, заступила на престол. Женщина на ассирийском троне – такого никогда не бывало прежде, и Шаммурамат знала это. Стела, которую она поставила для себя – это попытка как-то привязаться доступными средствами к ассирийским царям. Она названа не только царицей Шамши-Адада и матерью Ададнирари, но также «невесткой Салманасара, царя четырех концов света».¹³

Захват власти Шаммурамат оказался таким событием, которое эхом отразилось в исторической памяти людей. Греки помнят царицу по греческой версии имени – как Семирамиду. Греческий историк Ктесий говорит, что она была дочерью богини-рыбы, воспитанной голубями, вышла замуж за царя Ассирии и родила сына по имени Нин. Когда ее

муж умер, Семирамида вероломно захватила его трон. [154] Древняя история сохраняет рассказ о Нине, сыне легендарной царицы, и намекает, что Шаммурамат захватила власть не совсем честно. Другой греческий историк, Диодор, рассказывает нам, что Семирамида убедила своего мужа передать ей власть лишь на пять дней, чтобы посмотреть, как хорошо она может справиться с управлением государством. Когда он согласился, она казнила его и захватила корону навсегда.

154

Работы Ктесия, который был врачом и изучал строение тела человека, дошли до нас только из вторых рук. Подлинники их утрачены, но позднее греческий историк Диодор пересказал большое количество рассказов Ктесия, так как верил им. Диодору приписывается много фантазий, и трудно определить, насколько его «изложение» трудов Ктесия действительно можно приписать этому древнему писателю. (Прим. авт.)

К этому времени греческие города объединились в три отчетливых группы. Микенские города на материке триста лет тому подверглись набегу прибывающих дорийцев, но они не исчезли полностью. Выжившие остатки микенской цивилизации располагались в области, известной как Аркадия. Она располагалась в центре южной части Греческого полуострова, Пелопоннеса, ниже залива, который врезался в полуостров с восточной стороны, почти разделяя его надвое – позднее он станет известен как Коринфиакос Колпос, Коринфский залив.

Мигрируя, микенские греки переправлялись через море, внушая беспокойство Египту. Они проплыли также через Эгейское море к берегам Малой Азии. Тут они расселились вдоль берега в деревнях, которые постепенно выросли в города: Смирна, Милет, Эфес и другие. Смесь микенской и азиатской культур постепенно сложились в отдельную культуру, которую мы теперь называем ионической. Затем ионические греки стали проникать назад, через соседние острова, на занятые дорийцами территории, занимая острова Лесбос, Хиос и Самос, а также другие, и, наконец, захватив восточный берег самой Греции.

Тем временем дорийцы создавали свои собственные укрепления на юге и востоке Пелопоннесского полуострова; они также распространились на Крит и даже на восточные острова Родес и Карпатос. Дорийский диалект явно отличается от микенского языка, и оба разнятся с ионическим диалектом.

Микенцы, дорийцы и ионийцы

Все три этих национально-культурные группы принадлежали более или менее к одной и той же расе. Ионийцы были микенцами изначально, а микенцы и дорийцы шли из одного и того же индоевропейского рода – и те, и другие происходили от кочевников, которые явились на юг Греческого полуострова много веков тому назад. Позднее греки будут обосновывать свое единство, заявляя, что дорийцы произошли от сыновей Геракла, который был силой уведен с родины в Микены, а затем вернулся, чтобы потребовать назад свою территорию.¹⁴

Но «греков» тут все еще не было – только микенцы (для отличия от предков мы будем именовать их «аркадийцами»), ионийцы и дорийцы. Греческий полуостров, как и земли западных семитов до расцвета Израиля и арамейских царств, был землей независимых царей и вождей.

Когда раскол дорийцев отошел в далекое прошлое, города Греческого полуострова вступили в период относительного мира. В течение этого времени они, вероятнее всего, действовали как союзники, а не как враги, и обменивались обычаями и языками. [155]

155

Историки обычно делят греческую историю на Темные века (1150– 750 годы до н. э.), Архаичный период (750–490 годы до н. э.), Классический период (490–323 годы до н. э.) и Эллинский период (325–300 годы до н. э.). Археологи, которые основывают свою очень древнюю хронологию на изменении стилей искусства и глиняных изделий, а не на записи событий, используют несколько иное деление. Ранние годы Темных веков у них известны как Субмикенский период (1125–1050 годы до н. э.), а более поздние – как Протогеометрический период (1050–900 годы до н. э.); выход из Темных веков называется Геометрическим периодом (по стилю рисунков на глиняных изделиях) и разделен на Ранний (900–850 годы до н. э.), Средний (850–750 годы до н. э.) и Поздний Геометрические (750–700 годы до н. э.) периоды. Эта хронология может быть найдена в ряде стандартных референтских работ, включая труд Сары Б. Помрой и др. «Древняя Греция: политическая, социальная и культурная история» (Sarah B Pomeroy, Stanley M. Burstein, Walter Donlan and Jennifer Tolbert Roberts. Ancient Greece: A Political, Social, and Cultural History). (Прим. авт.)

Примерно в 800 г. до н. э. – очень неточная, лишь оценочная датировка, – это растущее чувство культурной идентичности привело к переплетению ряда различных исторических повествований (многие из них микенские) в двух родственных эпических поэмах, которые вскоре были объявлены собственным наследием каждым городом на полуострове: это были «Илиада» и «Одиссея».

Согласно более поздней греческой традиции, составителем этих поэм был иониец по имени Гомер, который происходил или из города Смирна в Малой Азии, расположенного в сердце ионических поселений, или с острова Хиос, недалеко от ионического берега. До сих пор идут споры, кем был (или не был) Гомер; существующие теории включают в себя все возможные варианты – от гения-одиночки до целой школы поэтов, пишущих под одним именем. Сами поэмы несут все признаки устного рассказа: двухсловные сочетания, которые повторяются снова и снова (винно-темный, быстро-ногий, бело-лицый, дивно-волосый), давая поэту прямую возможность сохранять ритм произносимой строки; формальные фразы, которые замыкают каждую сцену («так сказала она крылатыми словами», «они долго сидели неподвижно, молча»);¹⁵ и так называемые кольцевые композиции, в которых поэт создает себе удобный мысленный якорь для эпизода, начиная его с середины, затем возвращаясь назад, к началу, а потом уже доводя вперед и до конца. [156]

156

Так как я пишу скорее исторический, нежели литературоведческий труд, то не буду касаться здесь более глубокого анализа вопроса об авторстве Гомера, а также структуры эпических поэм: их языка, упора на героизм, описания поклонения ранних греков богам и т. д. Это вопросы, которые могут составить не одну книгу, а много. Так как это уже сделано, я воздержусь о углубления в данную тему. (Прим. авт.)

Никто не знает наверняка, когда были записаны эти песни или поющиеся легенды. Во время Темных веков Греции только микенцы сохраняли некий род письма, но и они очень мало им пользовались. Но вне зависимости от того, когда были записаны поэмы, они четко отражают мир до 800 года до н. э. Не только «Илиада» и «Одиссея», но и вся греческая мифология, как считает классицист Кен Доуден, «написана на Микенской географической карте»;¹⁶ детали вооружения (шлем с кабаньим клыком) и драгоценности отражают мир до прихода дорийцев.¹⁷

С другой стороны, эпические поэмы демонстрируют также знания о заморских поселениях, невозможные в Микенскую эру.¹⁸ Язык поэм – это язык VIII века. Даже имя Приама, царя Трои, относится к новохеттскому языку, на котором говорили обитатели Куэ и других разбросанных осколков хеттской империи.¹⁹

Истории о Трое и героях, которые сражались против нее, знакомят с дорийским, аркадским и ионийским мифическим общим прошлым. В Илиаде каждый город немедленно посылает свои корабли в ответ на призыв Агамемнона; такого единения действий греки никогда не смогли достигнуть. Но история отражает начало роста понимания идентичности между греческими городами, которая отделяла их от других людей.

В Илиаде мы впервые находим упоминание о тех, кто живет вне племенного круга греков – Гомер называет их barbaro-phonoi, «странно говорящие».²⁰ Это было простым делением людей на тех, кто говорил на греческом диалекте, и на тех, кто на нем не говорил.

Это было также зерном идеи, которая продолжит все более и более туго сплетаться в умах греков. Человеческая природа той эпохи являлась бинарной; человек был или греком, или не греком, и идентификация грек становилась стержнем его самоосознания.