История Древней Греции
Шрифт:
В Европе восстал царь одрисийцев, которому сперва помогали македонский командир-изменник и Афины, и Антипатр ввел свою армию во Фракию. Спартанский царь Агис, получавший персидские субсидии, решил, что благодаря этому восстанию и длительному отсутствию Александра он сможет подчинить Пелопоннес и сбросить македонское ярмо. Он обратился к Афинам за помощью. В народном собрании разгорелись дебаты, возможно, именно в этот момент была произнесена речь «О договоре с Александром». Приведенные в ней аргументы, что якобы Македония нарушила статьи устава Греческой лиги, судя по всему, безосновательны. Демосфен выступал в поддержку Агиса, но Демад взял верх, заявив как комиссар Праздничного фонда, что для ведения войны придется пожертвовать всеми накопленными деньгами фонда. В начале 331 г. Агис при помощи Элиды и большинства полисов Аркадии и Ахеи с 20-тысячным пехотным и 2-тысячным конным войском, в котором половину составляли наемники, разгромил македонскую армию и осадил Мегалополис. Вскоре Антипатр пришел на Пелопоннес с более крупной армией, набранной в Македонии и союзных греческих государствах, и осенью 331 г. Спарта была разбита, причем обе стороны понесли большие потери. Агис пал в бою. Антипатр отправил Александру 50 спартанцев в качестве заложников и передал
Из Суз Александр пошел дальше в Персию. Двумя мобильными колоннами он разбил уксиев, захватил Персидские ворота, ночью окружил вражеский фланг и взял Персеполь, Пасагарды, а позже Экбатану (лето 330 г.). В качестве мести персам за греков он сжег дворец Ксеркса в Персеполе, после чего отправил домой фессалийцев и другие войска Греческой лиги, щедро отблагодарив их. Узнав об этом, Греческая лига назначила Александра своим пожизненным гегемоном. Но Александр больше не требовал от лиги присылать ему войска.
Хотя Александр по отношению к Афинам вел очень сдержанную политику, афинский народ по-прежнему колебался. Политики вели судебные баталии. В 330 г. Ликург привлек к суду Леократа за то, что тот покинул Афины после битвы при Херонее. По его речи «Против Леократа» можно судить об отношении его партии к Македонии. Он так писал о павших при Херонее: «Они одни во всей Греции сохранили греческую свободу в своих костях, ибо они умерли, когда Греция была обращена в рабство. Вместе с их телами была погребена и греческая свобода». Леократ едва избежал смертного приговора. В том же году Эсхин привлек Демосфена к суду своей речью «Против Ктесифона», на которую Демосфен ответил знаменитой речью «О короне». Эсхин не сумел набрать даже пятой части голосов судей и предпочел навсегда покинуть Афины. Надежды Александра на сотрудничество с Афинами слабели, а тем временем он все дальше проникал на Восток.
Глава 5
Восточные походы Александра (330–323)
1. Покорение восточных сатрапий
После захвата столичных городов Персидской империи и сокровищ на 180 тысяч талантов – что на современные деньги составляет не менее 100 миллионов фунтов – Александру предстояло решить, как действовать дальше. Он мог отступить к линии Евфрата, не опасаясь поверженной военной и экономической мощи Персии; мог остановиться, как позже поступил Траян, удовлетворившись контролем за богатыми равнинами Месопотамии; или же мог продолжить завоевание Персидской империи. Александр выбрал третье. Первый вариант был им уже отвергнут, а второй, как он знал, не обеспечит ему хорошо защищенных границ, так как Персидская империя напоминала ему Македонию в том отношении, что ее плодородные равнины были открыты для нападений энергичных горных племен с севера, а ее отдаленные провинции представляли собой барьер, ограждающий от беспокойных кочевых народов. Александр во время осады Тира уже претендовал на титул «царя Азии» и «хозяина всех владений Дария». В устах Александра эти претензии были не просто насмешкой над противником. Александр подтвердил их в Арбеле, где был провозглашен «царем Азии»; кроме того, сделанная им в Линде надпись, посвященная Афине, начинается со слов: «Став повелителем Азии…» Учтивость Александра к женщинам из семьи персидского царя была продиктована не только галантностью, но и политикой. Александр обращался к Сисигамбиде, царице-матери, как к приемной матери (точно так же как к Аде Карийской, когда она усыновила его) и выполнил ее просьбу пощадить уксиев. И во дворец Дария он вступил как царь Персии, так же как ранее стал фараоном Египта и царем Вавилона. В этом качестве он восстановил гробницу Кира, основателя Персидской империи.
Александр собирал дань со своих подданных как царь Персии. Разумеется, он по-прежнему оставался царем Македонии, но больше не требовал дани в этом качестве, как делал поначалу в Малой Азии. Персидское золото было обращено Александром в монету. Около 331 г. на монетах Александра, выпущенных в Финикии, появляется в качестве эмблемы персидский грифон; а крупный монетный двор в Вавилоне начал около 329 г. выпускать монету Александра с титулом «царь», то есть царь Персии (а не царь Македонии, так как на македонских монетах Александра титула не было). В качестве царя Персии Александр назначил перса Мазея сатрапом Вавилона. Он намеревался привлечь персидский правящий класс к управлению империей, поскольку на сотрудничество с греческими государствами надежда была слабая, а македонские людские резервы были сильно истощены. В Экбатане Александр реорганизовал управление своими завоеваниями и охрану протяженных коммуникаций. Верному Пармениону было приказано собрать все персидские богатства и передать их Гарпалу как царскому казначею. После этого Парменион должен был отправляться в Гирканию и охранять коммуникации Александра в Мидии. Филоксен отвечал за морские пути между Малой Азией и Македонией, а Менес – за пути между Сирией и Македонией. Эти распоряжения были необходимы в преддверии напряженной кампании на северовостоке империи.
Рис. 33. Представления греков об обитаемых странах мира
Завоевания Александра в Азии, еще более энергичные, чем кампании Кира и Камбиза, были осуществлены аналогичными методами – применением аристократической конницы и отличной пехоты и политикой религиозной терпимости. Вступив во внутренние области Персии, Александр поколебал основу персидской национальной мощи. С лета 330-го по весну 327 г. македоняне, возглавляемые им, непрерывно сражались на обширных землях, среди таких гор, которые им редко приходилось видеть даже в Центральных Балканах. Погоня за Дарием велась с такой спешкой, что отборный отряд Александра покрыл 400 миль за одиннадцать дней и 50 миль за последнюю ночь, но оказалось, что Дария заколол Бесс, который сместил царя и узурпировал престол. Македонский солдат дал Дарию воды, но тот умер прежде, чем прибыл Александр (лето 330 г.). Царь, не удержавший за собой поле боя при Иссе и Гавгамеле, не потерпел бесчестья от рук своего победителя. Александр как повелитель Персии устроил своему предшественнику царские похороны. Тогда же сдались последние 1500 греческих наемников; тем, кто служил Персии до утверждения Коринфской лиги и заключения союза Греции с Македонией в 337 г., позволили отправиться домой, остальным пришлось перейти на службу к Александру. Сдались также греческие послы из Афин, Спарты и Синопа, сопровождавшие Дария. Афинян и спартанцев Александр бросил в тюрьму. Поскольку Синоп не был членом Греческой лиги, его послов отпустили. Погоню за Бессом задержало восстание в Арии и Арахосии, но в 329 г. Бесса выдал Александру знатный перс Спитамен. Зимой Александр перед трибуналом из мидян и персов обвинил Бесса в измене: тот убил Дария и восстал против Александра. Бесса признали виновным. Согласно персидскому закону, ему отрезали нос и уши, после чего его казнили знатные персы.
С казнью Бесса война не закончилась. Спитамен возглавил еще более грозное восстание, но в итоге ему пришлось уйти в земли своих союзников массагетов, которые отрубили ему голову, отослали ее Александру и признали его власть (лето 328 г.). Однако восставшие по-прежнему удерживали Паретакену. В середине снежной зимы Александр начал осаду твердыни одного из согдийских вождей, Оксиарта, известной как Согдийская скала и считавшейся неприступной. В ответ на его призыв 300 горцев-македонян, используя веревки и железные колья, взобрались на утес. 30 разбились насмерть, но, когда остальные появились на вершине над крепостью, гарнизон сдался. Александр влюбился в одну из пленниц – Роксану, дочь Оксиарта, славившуюся своей красотой, – и объявил о намерении жениться на ней. Тогда Оксиарт сдался и стал помогать Александру. Свадьбу Александра и Роксаны отпраздновали в крепости другого вождя, Хориена, который капитулировал под впечатлением очередного подвига скалолазов. Брак Александра отвечал и политическим расчетам, так как честь, оказанная согдийской знати, и сохранение за Оксиартом и Хориеном их привилегий весной 327 г. привели к прекращению всякого сопротивления.
В 330 г. Александр впервые столкнулся с оппозицией в рядах македонской армии. Люди хотели вернуться домой. В то время как Александр намеревался покорить горные области Персидской империи, они полагали, что смерть Дария означает конец кампании. Поскольку, по сути, они представляли собой македонский народ, Александр собрал их и произнес речь как в народном собрании. Солдаты согласились продолжить войну. Персидская политика Александра вызывала серьезное недовольство среди гетайров. Поскольку Александр назначал персов на высшие должности и требовал от них верности себе как царю Персии, он и со своими персидскими подданными обращался на персидский манер. Когда Дарий погиб, Александр при решении персидских дел стал носить персидское платье, не слишком бросающееся в глаза. Позже он судил и казнил Бесса по персидскому обычаю, а персиянку Роксану сделал царицей. Наиболее важным аспектом персидской монархии являлось «родство» царя с персидскими аристократами. В качестве «родственников» они образовывали его окружение и получали от него земли и власть; они судили предателей, сражались за него как конная царская гвардия и служили ему как министры, сатрапы и полководцы. Будучи принят в персидскую царскую семью, Александр претендовал на такое «родство», и после брака с Роксаной и завоевания внутренних областей знатные персы признали его притязания. В Александре они видели «царя земель всех народов», получившего это божественное право от Ахура-Мазды, и падали перед ним ниц как перед своим повелителем.
Теоретически политика Александра была понятна гетайрам-македонянам. Македонское государство было устроено почти аналогичным образом: знатные македоняне считались «родственниками» царя, получали от него земли и полномочия и исполняли те же самые обязанности; а македонское народное собрание судило изменников согласно своим законам. Однако македоняне были более склонны видеть различия, чем сходство. Особенно сильно разницу подчеркивали греки, служившие среди гетайров и в армии. Они всегда рассматривали персидскую монархию как противоположность греческой свободе в политике и религии. Больше всего недоразумений вызывал обычай падать ниц перед царем (proskynesis), так как для грека, а возможно, и для македонянина он означал преклонение перед богом. Александр пытался побороть скрытую оппозицию среди гетайров, всячески подчеркивая, что он тоже македонянин, не воспринявший персидских обычаев, и прибегает к ним только из политических соображений. Он шагал вместе с македонянами через покрытые снегами горы и через безводные пустыни; в Бактрии он был дважды ранен; он охотился и пил со своими гетайрами так же, как в Европе. Из Македонии были вызваны знатные юноши, чтобы пополнить ряды пажей и в должный срок стать гетайрами. Александр спрашивал мнения у совета гетайров, выступал перед македонским народным собранием и прикладывал македонскую печать ко всем документам Македонского государства. В отношении своей веры он оставался стопроцентным македонянином. «По обычаю предков» проводились игры, жертвоприношения и богослужения; македонский двор Александра оставался незатронут религиозными представлениями египтян, вавилонян и персов. Царь считался наследником Зевса, основателем его династии, и вслух взывал к Зевсу во время битвы при Гавгамеле. Он всегда носил с собой «Илиаду». Он был diogenes, то есть «происходил от богов», и для потомка Геракла и Ахилла покорность восточных жрецов и знати не имела никакого религиозного значения.
Разногласия подтачивали верность некоторых гетайров и вызывали у Александра подозрительность, что привело к катастрофическим последствиям. Осенью 330 г. Филот, сын Пармениона и командир конницы гетайров, узнал о заговоре, но ничего не сообщил Александру, которому о заговоре стало известно из других источников. Заговор был раскрыт, Александр обвинил Филота и других заговорщиков перед собранием македонян, и Филота единственного посчитали виновным в измене и казнили. По македонскому закону об измене казне подлежали все взрослые мужчины в его роду, в том числе и Парменион, который блестяще служил Филиппу и Александру и в войнах Александра потерял двух других сыновей. Сейчас он командовал сильной македонской армией, контролировавшей коммуникации Александра. Делать для Пармениона исключение было слишком опасно, так как это могло вызвать бунт. Посланцы Александра, обогнав известие о казни Филота, убили Пармениона и зачитали перед его войском приказ царя. В это время македонское народное собрание приговорило к смерти Александра Линкийского, арестованного в 333 г. в качестве претендента на престол.