История дружбы между солнцем и снегом
Шрифт:
Огромную роль в ознакомлении турок с лучшими произведениями русской литературы сыграла тюрколог Ольга Лебедева (известная в Турции как Гюльнар Ханым), которая перевела на турецкий таких исполинов, как Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Лев Толстой.
Не ослаб интерес к русской литературе в Турции и в начале XX века. Интересен тот факт, что роман «Мать» Максима Горького был переведен на турецкий язык и опубликован спустя всего два года после первого издания в России и задолго до его публикации в других странах мира. За этим последовали переводы работ многих других русских классиков.
С другой стороны, первые шаги знакомства России с Турцией были сделаны в связи с военно-политическим интересом. В 1724 году Петр I опубликовал указ о направлении молодежи в Стамбул для изучения турецкого языка; в это же время были опубликованы разнообразные труды об Османской империи. Известно, что один из близких друзей Петра I, родившийся в Молдавии,
В России интерес к турецкой культуре обозначился в начале восемнадцатого века, когда книга «Сказки сорока визирей» была переведена на русский язык, а в 1781 году в одном из русских журналов были опубликованы отрывки из поэмы Юнуса Наби «Хайрие».
История и культура Турции привлекали интерес многих российских культурных деятелей, от Пушкина, побывавшего в Эрзуруме, до Толстого, который вместе с арабским постигал турецкий язык. Кроме того, в конце XIX – начале XX века тюркология стала постепенно распространяться в российских университетах.
Культурное взаимодействие не ограничивалось историей и литературой. Например, такие известные художники, как Иван Айвазовский, Карл Брюллов, Василий Верещагин, Алексей Боголюбов, Кузьма Петров-Водкин приезжали в Османскую империю и создали свои уникальные полотна. Среди них «Мавзолей Тимура» В. Верещагина (в 1927 году была подарена Иосифом Сталиным первому президенту Турецкой Республики Мустафе Кемалю Ататюрку, потом выставлялась в Анкарском музее скульптуры и живописи), «Турецкий солдат» (К. Брюллова), «Стамбул» (А. Боголюбова), «Вид Константинополя при лунном освещении» (И. Айвазовского). В 1845 году известный русский художник Иван Айвазовский приехал в Стамбул и провел там два месяца. За портрет султана Абдул-Меджида I он был награжден медалью «Нишан-ы Али» (почетный знак, выдававшийся в качестве награды за заслуги и за исключительную службу – прим. пер.). А за серию картин для дворца Долмабахче – медалью «Османи» (почетный знак, который выдавался отличившимся в служении государству – прим. пер.). Всего Айвазовский по заказу султана написал более 30 картин. Известно, что некоторые произведения живописца выставлялись в Долмабахче, Военном музее, Армянской патриархии и Президентском дворце.
В России в журнале «Нива», который начал издаваться в 1869 г., были помещены рисунки и гравюры художников Османской Империи, в связи с чем русский политический деятель Павел Милюков заметил, что это «способ узнать турок поближе».
Большим событием в культурных отношениях наших народов стало открытие отделения Русского археологического музея в Стамбуле в 1894 году. Идея принадлежала русскому послу в Турции Александру Нелидову, а возглавил отделение византолог Федор Успенский. Однако учреждение кануло в лету с началом Первой мировой войны в 1914 году.
Война также ознаменовала падение двух империй. В России царская власть уступила место большевикам, Османскую империю сменила Турецкая Республика.
Но сначала мы откроем скобки для одной темы, которая занимает особое место в турецко-российских культурных отношениях, но в истории официальных связей часто ненаходящая себя.
Очертим феномен «белых русских».
«Белые русские» в Стамбуле
Сегодня встреча русских на улицах Стамбула никого не удивляет. Более того, ситуация не ограничивается только Стамбулом. Лишь 20–25 лет назад это стало нормой. До 1990 года было невозможно встретить в Турции большое количество русских, которые при этом не являлись бы представителями официальных структур.
Но первый массовый приезд русских в Стамбул пришелся не на начало 1990-х. Турция после Октябрьской революции 1917 года познакомилась с вынужденными бежать из своей страны «белыми русскими» и приютила их. Поток эмигрантов из России в Турцию начался в 1918 году и стал особенно интенсивным в 1920–1924 гг., когда в страну прибыло около 200 тысяч беженцев, большинство из которых затем разъехались по другим государствам, но некоторые из них все же остались жить в Турции.
Русские, поселившиеся преимущественно в европейской части Стамбула, ютились, где придется: в монастырях, дешевых отелях. Потеряв не только имущество, но и социальный статус, они пытались выжить любым способом, были согласны на любую работу, жили в основном в монастырях, дешевых пансионах, на фабриках в Галате, Пере, Таксиме, Каракёе. При этом русские пытались жить в новых условиях в соответствии со своими привычками и культурными традициями. С их появлением в Стамбуле жизнь города стала быстро меняться. Известный турецкий литератор Ахмет Хамди Танпынар так описывал эти бурные перемены: «В Бейоглу [1] открылось огромное количество баров, ресторанов, дансингов. Они изменили пейзаж стамбульских кофеен, где в свое время сидели степенные стамбульские господа, читали газеты, тихими голосами обсуждали мировые события и пили утренний кофе и вечерний чай». Изменились цвета и звуки Стамбула, стиль развлечений, в повседневное существование турок вошло понятие ночной жизни. Сфера развлечений и веселого времяпрепровождения в Бейоглу в 20-30-е годы 20-го века практически полностью перешла в руки «белых русских». В ресторанах и барах, которые они открывали, официантами (гарсонами) становились женщины, что было настоящей революцией для Турции. Слово «гарсон» пришло в турецкий язык из французского и означает «молодой человек», то есть изначально это мужская профессия, в мусульманских ресторанах женщин-гарсонов просто не было, не было их и в не мусульманских заведениях (греческих, армянских, еврейских). Русские женщины-официантки предлагали изящный, эстетически привлекательный сервис. Благодаря открытию заведений «белых русских» турецкая кухня узнала такие блюда, как борщ, бефстроганов, котлеты по-киевски, пончики, пирожки. Любовь турок к тортам тоже привили русские в Бейоглу. Местом встреч стали не кафе, где продавался традиционный молочный кисель на основе рисовой муки «мухаллеби», а кондитерские. Появилось много ресторанов, таких как «Георгий Карпыч», «Режанс». Обслуживание в них было на очень высоком уровне, что быстро обеспечило им популярность. Известно, что Ататюрк предлагал владельцу ресторана «Георгий Карпыч» переехать в Анкару, так как там не хватало изысканного заведения (1928 году «Георгий Карпыч» открылся в Анкаре).
1
Бейоглу – исторический район в европейской части Стамбула, омываемый водами пролива Босфор и бухты Золотой рог, его старинное название (до XX века) – Пера.
Но несмотря ни на что, русские переживали боль от потери родины. Журналист Джон Керк, который в те времена находился в Стамбуле, писал: «С прибытием русских беженцев в Константинополь начался парадокс. Константинополь и раньше встречался с толпами беженцев, которые в панике бросались в дорогу, скрываясь от войны. Но никого мы так не жалели, как пассажиров пароходов Врангеля. Это была невероятная человеческая драма. Удивительно, что эти люди, потерявшие все, что у них было, приехали к нам не для того, чтобы жаловаться, а чтобы поделиться тем, что у них осталось. Они привезли с собой яркие цвета, комедию, красоту, песни, дух сопротивления и надежду. Их способности, никогда их не покидающие, показали нам, что можно быть счастливым, забыв о прошлом и не думая о будущем». Этих странных людей, которые считались знатью, турки называли «харашолар» (лар – окончание множественного числа в турецком языке – прим. пер.). Стамбульские дамы высшего света начали подражать русским женщинам, их прическам и одежде. Белоэмигрантки носили короткие стрижки (волосы остригали в санитарных целях), получившие название русской прически. Стамбульские женщины благодаря белоэмигранткам узнали об оружии элегантных леди: родинках-мушках и платках, пропитанных лавандой.
Первыми руку помощи русским беженцам в Стамбуле протянули организации Красного креста и Красного полумесяца. Французский комитет женщин, который действовал под эгидой католической церкви, в 1921 году открыл столовую, где каждый день обслуживали около семисот русских. Благотворительные организации из Италии, Бельгии, Греции, Голландии также старались помочь беженцам. Но их было много и помощи не хватало. Поэтому русские стали создавать собственные организации. В 1921 году создано бюро, которое занималось поиском пропавших людей, в первую очередь детей. В апреле 1922 года епископ Анастасий создал и возглавил Комитет русских в Турции. Здесь русские эмигранты могли получить материальную помощь и проконсультироваться по юридическим вопросам. Кроме того, комитет взял на себя координацию деятельности русских культурных и торговых организаций, число которых к тому времени достигло восьмидесяти.
В тот же период русские открыли в Стамбуле 5 больниц, 11 пунктов первой помощи, 11 родильных домов, 7 стоматологических кабинетов, 4 аптеки и 8 столовых.
В Бюйюкдере (18 километров от Стамбула) функционировала школа для детей от 6 до 12 лет. В Пере начал работать лицей для русской молодежи. Он был создан белоэмигранткой А.В. Жекулиной. Шестьдесят русских детей при поддержке Американской ассоциации студентов поступили в Роберт Колледж.
Русские эмигранты занимались самыми необычными делами, чтобы заработать себе на жизнь. Например, Петр Бородаевский делал ставки на тараканов и выигрывал деньги. Тараканьи бега описал в своей пьесе «Бег» Михаил Булгаков. В произведении бежавшие от «красных» «белые русские», находясь в Стамбуле, устраивали тараканьи бега (слово «таракан», кстати, турецкого происхождения).