История Эдгара-оборотня
Шрифт:
Эдгар так и не узнает, что корсет его тут же будет снят и сожжен в очаге, а мальчик ,так и вырастет горбуном.
Не успели путешественники доехать до жилья, как ветер закружил снежные вихри, олени остановились, словно упрямые ослы не желая продолжать путь.
Глава четырнадцатая .Битва с медведем
Скоро тундре не стало видно из-за снега даже головы олешков. Пришлось останавливаться и положить животных на траву побелевшую от снега в середине лета.
Прижавшись к их теплым
Они испуганно зафыркали, когда из-за белой пелены снегопада показался силуэт пришельца этих мест, белого медведя.
До побережья, где он охотился на тюленей, было далеко, его прогнал более сильный соперник вглубь материка. Медведь, хоть и был худ и ослаблен, но все еще опасный соперник для пяти мужчин.
Проводник судорожно искал в поклаже пистолеты, Николай и Эдгар пытались стрелять из ружей, но пули словно отскакивали от зверя. А потом еще и оказалось, что зверь был не один- это два молодых медведя, отлученные от матери.
Один из них махнув лапой раздробил голову Акболе,и затем вырвал клок бока от пытавшейся встать лошади.
Проводник вскочив на своего оленя, умчался в тундру .
Запах теплой крови заставил второго зверя действовать быстрее, желанная добыча была так близка. Эдгар и Николай остались без оленей, и с растерянным Караболой, тот пытался оттащить брата подальше от убитого животного, и приступившего к пиршеству медведя.
Медведь вдруг словно забыв про свою добычу, встал на задние ноги. В ружьях отсырел порох, и теперь защищать свои жизни пришлось шпагой, но шпага сломалась, словно шкура у зверя была из железа.
– Уже полночь, превращайся!
– закричал сквозь буран Сапега.
– Я не умею,- отвечал ему Эдгар, видя, как друг отступает все дальше в снежную мглу, а за ним, забыв о лошади, горой продвигается медведь.
Остаться в этих чужих краях, разорванным примитивными зверем, так, бесславно погибнуть , Эдгар не мог. Он чувствовал, как им овладевает неуправляемый гнев, ненависть, и жажда жизни.
Боль огнем прошлась по позвоночнику, и стало ломить руки ноги, лицо исказила судорога , и Эдгар увидел, как шерсть проступила на руках и на пальцах, выросли когти, словно кинжалы. Он не стал рысью, как Николай, и не волком ,как умели браться –караиты. Он стал чем- то вроде дикого лесного человека.
И крик его превратился в рык зверя.
Эдгар сзади прыгнул на медведя, и повалил зверя без труда, Сапега в облике рыси вцепился поверженному врагу в горло, а Эдгар уже рвал когтями незащищенный живот .
Скоро медведь испустил дух. И буря, словно тоже была повержена. Ветер стих так же внезапно как и начался. Над тундрой усыпанной снегом, засияла луна, озаряя кровавую картину боя.
Было ясно что их врагом был не просто медведь, а такой же изгой ,как и они. Николай, пока оборотень не очнулся ,ударил его в сердце серебряным кинжалом, который всегда носил под жупаном.
Медведь медленно стал превращаться в человека. И скоро на снегу лежал пронзенный кинжалом и с растерзанными внутренностями, монах –проповедник.
Второй медведь, оказался обыкновенным зверем,
Карабола качая тело погибшего брата ,мычал погребальную песню. Потом с надеждой смотрел в глаза, уже снова ставшему человеком, Эдгару.
– Нет ,мой друг, я не могу его вернуть, - прошептал врач.
– Мы выроем ему достойную могилу,- и княжич, тяжело дыша после обратного превращения, попытался копать кинжалом землю.
Но скоро лезвие уперлось в каменное дно.
Пришлось собирать камни. На это ушло половина ночи.
Карабола отчего -то складывал камни рядом тело брата, когда Сапега стал ему объяснять, что тело надо засыпать этими камнями, тот упорно продолжал свое дело.
Скоро стало ясно, что он задумал, пока Эдгар и Николай уходили все дальше в поисках валунов, телохранитель пронзил себе сердце оставленным обломком шпаги.
И когда его соратники вернулись, он был уже мертв, и лежал рядом с братом.
Так они остались в ледяной пустыне ,два брата-близнеца, верные друг другу до последнего вздоха.
Эдгар и Николай остались одни: без проводника, с одним оленем, которого придется съесть по дороге, без патронов к ружьям.
Но судьба была к ним милостива. Оба молодые и выносливые, ночами они превращались в оборотней, и тогда их звериная сущность вела их правильной дорогой, к людям и жилью.
Город –порт они увидели на рассвете пятого дня. Исхудавшие, обросшие волосами и бородой ,но с полновесными талерами в седельных сумках.
Сбежавшему проводнику по иронии судьбы досталась только провизия.
– Пока я не отмоюсь в бане, не выпью славного эля, и не получу ласк портовых шлюх, никуда дальше не двинусь ,- Николай был непреклонен.
В трактире были сняты комната, и у какого финна нет своей сауны. В сауне ,Эдгара намывала знойная красотка из далекой страны Нубии, черная кожа ее с белыми ступнями, и ладонями ,так поразили молодого врача, что он дал себя увезти девушке в свою комнату .
Но та еще в бане все подливала и подливала Эдгару темного эля, и когда они легли на ложе, голова врача так кружилась, от выпитого, от благовоний которыми пахла чернокожая дочь Африки,что он просто решил довериться опыту жрицы любви.
А еще совесть его была чиста, ведь Гинтари ,его Гинтари обманула его, привязала к себе колдовством, так что нет никакой измены.
Если с женой их любовь была похожа на тихую заводь у мельницы, неторопливая, нежная и словно тихая волна в жару на берегу, дарующая покой и негу. То с темнокожей портовой девушкой- это был шторм.
Неистовые ласки, руками и губами, в самых срамных местах, зажгли кровь молодого лекаря, так, что стало трудно дышать, от закипевшей в крови страсти.
Эбонитовая красотка все делала сама, оседлав возбужденного Эдгара, она скакала на нем, не зная устали, не выпуская из своего лона его мужское естество, она раз за разом все убыстряла темп скачки, пока судорога не пронзила ее тело от макушки до самых пяток. Нубийка закричала ,словно раненая львица ,и наконец -то легла рядом с мужчиной, наслаждаясь спазмами своего лона.