История гангста-рэпа: от истоков до наших дней

Серия «Плейлист»

Перевод с английского К. А. Балясовой и С. И. Разумовского

Данное издание опубликовано по согласованию с Perseus Books, LLC, филиалом Hachette Books, Нью-Йорк, США. Все права защищены.

Copyright © 2016 by Ben Westhoff

Он грязно выражался и выглядел опасным, но именно он раскрутил образ парня из Комптона – жесткого, дерзкого, такого, кто никому не даст вытирать о себя ноги. И в итоге стал не просто популярен – он сумел по-настоящему все поменять. Из исполнителя с бодрыми треками превратился в действительно влиятельную

фигуру, но не остановился на этом, а продолжил движение. Он жил на грани, да и строчки его были такими же – ничуть не менее острыми, чем жизнь. Он был сразу всем: охотником на телочек и семейным парнем, верным другом и заклятым врагом, – самым ярким воплощением жанра, который сам же и основал. В 1993-м он появился в Шоу Арсенио Холла [1] , и именно в тот раз ведущий впервые произнес эти два слова:

– Встречайте, – крикнул он, – крестный отец гангста-рэпа!

А за восемь лет до того, в 1985-м, он был еще не Eazy-E, а всего лишь Эриком Райтом. Двадцать один год, полные карманы наличных и дури – просто еще один парень из плохого района. Единственное отличие: пока его сверстники из южного Комптона отсыпались после тусовок, Эрик просыпался пораньше. Листал Los Angeles Times, надевал белую футболку и белые носки (специально натягивал их повыше, чтобы лучше смотрелись с дорогими кроссовками). Ну и финальный штрих: темные очки фирмы Loc: солнце в те дни буквально выжигало Саус-Мюриэл-авеню – улицу, которую он называл своим домом. Соседями Райтов были небогатые семьи, но у них самих дела шли неплохо: отец работал на почте, мать в школе Монтессори. Только вот Эрик был на предков совсем не похож и впрягаться в работу не спешил.

Каждый раз, перед тем как выйти из дома, он запихивал в носок толстенную пачку купюр.

«Он вечно таскал тысячи по две прямо в носке, – говорит Арнольд «Бигг Эй» Уайт, друг детства Эрика. – Заначек у него была куча. Что-то хранил в родительском гараже, пару долларов носил в кармане джинсов Levi’s. Но главная заначка была в носке. Если бы к нему подошли на улице и достали нож, он запросто вывернул бы карманы: а чего? – там же только какая-то мелочь!»

Рэп в те годы набирал обороты. Иногда в голову Эрику приходили мысли, которыми он ни с кем не делился, держал их при себе. То, чем он занимался по вечерам, требовало сосредоточенности. Конечно, Эрик был не самым крупным дилером на районе, но дела шли неплохо. Крэк завоевывал Лос-Анджелес. Попробовать новинку хотелось всем: толстым теткам с детьми, старым хиппи со стеклянными глазами – всем. Люди толпами приезжали в Комптон издалека, лишь бы ухватить товар.

Очень скоро улицы просто утонут в крэке, но тогда все только начиналось. Растерялась даже полиция: совсем новая штука, без вкуса, без запаха, без предыстории. «Тебя могли застукать с пакетом, а в итоге просто погрозить пальцем и отпустить», – говорит Марк «Биг Мэн» Рукер, дилер и партнер Эрика.

Денег эта новая штука приносила не просто много, а очень много. Парни с улиц хвастались золотыми цепями и покупали себе крутые тачки. Но чем больше денег начинало крутиться, тем опаснее становился бизнес.

«Парни желали занять как можно больше территории, – рассказывает Винс Эдвардс, рэпер из Комптона, также известный как CPO Boss Hogg [2] . – Один квартал – мало, два квартала – мало, умерять аппетиты никто не собирался».

Сам Эрик не употреблял. Более того, даже не пил. Друзьям говорил, что ему не нравится привкус солода в виски, но на самом деле просто понимал, что трезвый ум дает ему преимущество. Росту он был невысокого и, разумеется, из кожи вон лез, чтобы, несмотря на это, люди воспринимали его всерьез. Деньги на шмотки у него были, но напоказ он ничего не выставлял, соблюдал осторожность.

«Тачки у него вечно скрипели, одевался черт знает как, ну и все такое», – говорит Лоренцо Паттерсон, сосед Эрика, который позже станет членом N.W.A. под псевдонимом MC Ren.

Эрик старался держаться в тени, особо светиться не желал. Сесть и поболтать с ним по душам у вас бы уж точно не вышло. За его темными очками прятались глаза без единого проблеска добродушия. Он был закрытый парень – вечно настороже. Так и жил – мало кому доверяя.

Вот только в смысле телочек ограничивать себя не собирался. Его девушка Дарнеттра родила мальчика, которого назвали тоже Эриком, в честь отца. Потом она забеременела еще раз, и ровно тогда же Эрик завел себе еще одну подружку. Ее звали Линда, и она тоже очень быстро ему родила. «У меня гарем, ведь я Eazy-E, – позже зачитает он в одном из треков. – Думаешь, у тебя много телочек? У меня их больше в разы» [3] .

Еще некоторое время спустя он стал встречаться с Джойс. Ребенок родился и у нее (уже четвертый по счету), мальчика назвали Дерек. К моменту его рождения Эрику было двадцать три. Джойс пыталась приучить его хранить верность, но выходило не очень. Она так часто заставала Эрика с иными девушками, что стала называть его член «общественным». Даже как-то раз в разгар ссоры швырнула ему в голову ланч-бокс.

Позже он станет встречаться с Трейси Джернагин. И все повторилось: к моменту, когда она забеременеет, выяснится, что ребенка от Эрика ждет еще одна его подружка. Трейси была в ярости. «Я буквально от всех слышала: как же так? Парень вроде твой, а ребенка от него ждет какая-то телка», – вспоминает она.

Со своим давним приятелем Марком Рукером Эрик устроил что-то вроде марафонского забега: а вот сколько девушек родят тебе по ребенку? Победа в итоге ему и досталась: десять девушек, больше дюжины детей.

Эрик покупал Трейси дорогие подарки: часы Gucci, новая тачка Acura Legend. Как-то она пришла домой, а Эрика нет. Было ясно, что прямо сейчас он где-то ей изменяет. Трейси вышла из дому, села за руль. Идея состояла в том, чтобы как следует разогнаться и въехать в бок тут же припаркованной новой тачки Эрика – BMW 750iL. «Пусть это будет первое, что этот сукин сын увидит, когда вернется!» – орала Трейси.

План был яркий, но провалился. Пока Трейси сдавала задним ходом, машину стало немного заносить, а тут еще повыскакивали соседи, да и перед глазами все плыло. В общем, Трейси сама позвонила сестре Эрика и попросила ее забрать.

Детей Эрик Райт баловал: регулярно возил их в Диснейленд или обедать в Chuck & Cheese’s, где стояла куча игровых автоматов. «Когда мы отправлялись вместе провести выходные, то ехали обязательно все дети, – вспоминает Эрик Райт-младший. – Народу набиралась целая куча, и для нас это была лучшая тусовка, которую только можно вообразить».

Веселиться Эрик любил. Мог налить в мышиную норку на заднем дворе смесь для розжига барбекю, а потом щелкнуть зажигалкой и хохотать, глядя, как бегают горящие грызуны. Или распихать по карманам пакеты крэка и дразнить местных наркоманов: «Эй, смотрите, что у меня есть! На что вы готовы, чтобы я с вами поделился?» Он смотрел на них и смеялся в своей странной манере, почти не открывая рта. Это было и смешно и страшно одновременно. «Лично мне его голос всегда казался безумным, – говорит MC Ren. – Вроде бы всего лишь зовет кого-то: “Слыыыышшшшь, чувакккк!” – да только голос был таким низким, что по спине сразу начинали бегать мурашки».